В историях про пиратов всегда важную роль играют те, кто их преследует и ловит. А более удачливого ловца и борца, положившего в 1720-х годах конец "вольной республике" на Нью-Провиденсе, чем Вудс Роджерс , первый губернатор Багамских островов, история не знала.
Отца Вудса Роджерса, что просто шокирует своей неожиданностью, звали Вудс Роджерс. Он был богатым судовладельцем (разбогатевшим капитаном торгового флота) из Пула, где примерно в 1679 году родился его первенец. Между 1690 и 1696 годами Роджерс-старший перебрался в Бристоль, где в 1697 году его сын Вудс стал помощником шкипера Джона Йеманса , на корабле которого проплавал до 1704 года, обучаясь морскому ремеслу.
В 1705 году капиталы отца (умершего, так что управление семеным бизнесом перешло к сыну) обеспечили 26-летнему Вудсу выгодную женитьбу - его супругой стала Сара Уитсто[у]н , дочь рир-адмирала (это тогда было повыше, чем контр-адмирал, но пониже, чем вице-адмирал) Уильяма Уитсто[у]на, командовавшего военным флотом в Вест-Индии. В этом браке где-то между 1706 и 1708 годами родился сын и две дочери.

В сериале Вудса Роджерса сыграл актер Люк Робертс

Об те времена шла Война за испанское наследство с французами и, естественно, с испанцами, и честный торговый бизнес на море страдал от каперов. Так что почтенные торговцы были совсем не прочь сами заделаться приватирами, особенно Роджерс, у которого лягушатнеги захватили аж четыре судна (ну, не совсем его, а в которых он имел большие доли). И вот в 1707 году к нему пришел не слишком удачливый моряк, зато очень талантливый писатель (автор бестселлера своей эпохи "Новое путешествие вокруг света", закрепившего за ним славу "короля корсаров") капитан Уильям Дампир (Дэмпир) , отданный за жестокое обращение с матросами и (в основном) со своим первым помощником под суд и выгнанный с Ройял Нави . Он соблазнил Вудса идеей снарядить эскадру для грабежа испанских колоний в Тихом океане. Торговец создал акционерное общество, которое вскладчину приобрело 30-пушечный фрегат Дюк (Герцог ) и 26-пушечный фрегат Дачесс (Герцогиня ). Сам Роджерс стал капитаном Дюка и руководителем экспедиции, а Дампир был назначен старшим штурманом - потому что часть его труда, посвященная приливам, течениям и ветрам Атлантики снискала такой интерес со стороны короля Вильгельма III, что "капера-писателя" еще и произвели в члены Королевского научного общества. 2 августа 1708 года корабли вышли в плавание...

Уильям Дампир - лучший писатель среди пиратов и лучший пират среди писателей

Плавание с самого начала превратилось из легкой прогулки в опасное приключение. Матросы, изрядную часть которых составляли датчане, голландцы и просто россияне негодяи, дезертировали и поднимали бунты - как, например, когда Роджерс запретил грабить встречный нейтральный шведский корабль. Вудс их порол, забивал в железы и отправлял в английские узилища, набирая по пути новых матросов. Двигаясь к мысу Горн, экспедиция едва не открыла Антарктиду, спустившись до 62 градусов ЮШ - ниже по тем временам не заплывал никто. На островах Хуан-Фернандес корабли подобрали шотландца Александера Селкирка - боцмана, высаженного тут из-за конфликта с капитаном и прожившего на необитаемом острове четыре года и четыре месяца (которые ушлый Даниэль де Фо превратит в 20 лет, а героя переобзовет Робинсоном Крузо). Другой участник похода, капитан Уильям Хэтли , вляпается еще в одно литературное произведение - застрелив альбатроса, он станет прототипом Старого Морехода у Сэмюеля Колриджа.
С грабежами и боями, в одном из которых Роджерсу прострелили щеку, оставив знаменитый шрам, а в другом убили его младшего брата, экспедиция сделала кругосветный вояж, вернувшись в Англию 14 октября 1711 года. Добыча составила около 150 000 фунтов, но после раздачи паев и выплаты компенсации Ост-Индской компании за некоторые "подвиги" в Индийском океане самому Роджерсу досталось что-то около 1600 фунтов, которые были быстро потрачены на уплату долгов, сделанных его семейством в отсутствие своего главы. Видимо, это натолкнуло Вудса на мысль последовать по стопам Дампира - в 1712 году он выпустил книгу "Крейсерское путешествие вокруг света", также ставшую бестселлером (де Фо именно оттуда сдует сюжет для своего Робинсона) и добывшую автору кое-какие деньги. Но главное - сочинение принесло капитану репутацию отважного и умелого моряка, на которую через несколько лет откликнулись представители официальных властей....

Вернувшись в Нассау из Англии (она чудом избежала петли, но её неприятности не закончились), Элеанор с горечью думает, что Нассау похож на шлюху, которая с готовностью раздвигает ноги перед тем, у кого больше власти и денег. Во всем городе не нашлось человека, который был бы рад её видеть, кто подошел бы к ней и сказал: «Мисс Гатри, вас здесь не хватало, хорошо, что вы вернулись». Таковы все проститутки - сегодня у тебя есть деньги, и они готовы исполнять все твои желания, а завтра у них новый клиент. В шлюхах Элеанор разбирается не понаслышке - она достаточно часто бывала в борделе у миссис Маплтон. Та указала ей разумный путь, посоветовав, что делать одинокой девушке на острове, где приличные мужчины - такая же редкость, как здоровые зубы. Правда, со временем Элеанор стала приходить только ради Макс, и это оказалось её - нет, их общей с Макс - ошибкой.

Шлюх нельзя подпускать к себе слишком близко. Им нельзя доверять. Не стоит слушать их сладкие речи и обещания, которые они тебе дают. Потому что в итоге, после всех бурных ночей, проведенных вместе (и денег, заплаченных за плотские удовольствия без обязательств), они такие же люди, как все остальные, и хотят тех же вещей. Исполнения собственных желаний. Счастливого будущего. Любви. И это хуже всего.

Когда-то Макс была одной из многочисленных проституток в Нассау, а теперь она королева города. Некоронованная - но разве могла даже на это рассчитывать много лет назад незаконнорожденная дочь плантатора от чернокожей рабыни? Она владеет долей во всех крупных предприятиях города, она и есть Нассау в определенном смысле, - и её трон стоит на зыбучем песке, который может поглотить всё ею достигнутое в любой момент.

Макс не проститутка больше, но прежняя работа многому её научила. Дай людям то, что они хотят, доставляй им удовольствие так, как они хотят (людей, у которых нет запретных желаний, не существует), всегда взыскивай плату - и не забывай о других потенциальных клиентах. Мужчины (а также женщины) приходят и уходят - та выгода, которую они тебе приносят, остается. Это работало с её многочисленными клиентами в борделе (кроме Элеанор, но та преподала дурочке Макс хороший урок), работало с Джеком и Энн (дорогая Энн, удачи ей), работало с квартирмейстером Джека, Фезерстоуном, когда она старательно инструктировала Иделль, как понадежней его окрутить. Вудс Роджерс, новый губернатор Нассау, едва ли имеет шанс стать исключением из правил.

Лагерь Тича на берегу залива Окракок - веселое место, но Чарльза Вейна оно тяготит, как и необходимость быть для Тича сыном: тот хочет чего-то, что Вейн не может ему дать, а не выполнять обещания (и лгать) Чарльз ненавидит. Он солгал Тичу, что его больше не интересует Нассау, и продолжает делать вид, будто новости оттуда ему безразличны. Точно так же он притворился, что ему безразлична Элеанор, но эта женщина въелась в его кости, как рабское клеймо в кожу. Вейн старается выполнять свою часть сделки и упорно гонит мысль, что Тич не выполнил свою, не помог ему отстоять Нассау. В конце концов, не вина Тича, что мужчины Нассау оказались трусами, готовыми за деньги и иллюзию комфорта продаться кому угодно.

Возможно, поэтому Вейн думает о женщинах. Об одной женщине, которая всегда ассоциировалась у него с Нассау. Последний раз он видел её в подзорную трубу на палубе английского корабля, в нежно-голубом платье, так не похожем на её прежние наряды. Элеанор Гатри заключила сделку с англичанами ради спасения своей шкуры - и не забыла потребовать плату в виде его головы. Он почти польщен: десять тысяч фунтов - большая сумма.

По ночам Вейну снится Элеанор, какой она была раньше (в прежнем Нассау, в дни, когда они еще любили друг друга - или ему только так казалось?), и при пробуждении приходится напоминать себе, что к прошлому нет возврата.

Иделль никогда не хотела быть значимой персоной. Ей и в голову такое не приходит - она лишь еще одна шлюха, каких полно в Нассау, пожалуй, более везучая, чем большинство из них. У неё есть дружеское расположение Макс, ставшей в городе важной птицей, и есть мужчина, который готов сделать её честной женщиной (за это, безусловно, стоит сказать Макс спасибо). Фезерстоун смешной, толстый и совсем не красавец, и иногда этот дурень её откровенно бесит, но она видала и похуже, её Огастес - хороший парень, на самом деле. Мало кому из девочек везет встретить кого-то на своей работе. Может, когда-нибудь у неё будет собственный дом, Иделль нравится эта мысль. Она даже иногда прикидывает, какие там можно было бы повесить занавески.

Когда Фезерстоун просит её шпионить за Макс, его предложение кажется сомнительной затеей. Но Макс нынче взлетела очень высоко и уже не так часто смотрит в сторону старых друзей (Иделль еще не может забыть ту историю с чокнутой Бонни и бедняжкой Шарлоттой), а мысли о собственном доме и занавесках уже прочно засели в её голове. И если Рэкхема отдали испанцам, то её Огастес может оказаться следующим как квартирмейстер Джека. Он прав, они должны позаботиться о себе сами, нельзя позволить новому губернатору дурачить себя.

Макс, эта смазливая мулаточка (так сразу и не скажешь, что одна из пиратских главарей острова), говорит Вудсу Роджерсу, что она и есть Нассау, и он не возражает. В этом есть резон - она достаточно богата, чтобы контролировать многое в городе, а значит, полезный союзник. Но вера в её слова держится лишь немногим дольше, чем радость от «внезапной инвестиции», как Макс называет взятку за место в совете. Деньги приходится отдать испанцам, а ситуация ускользает из-под контроля.

Нассау под английским правлением с виду почти можно принять за обычную колонию - разве что слишком много вооруженных людей на улицах, слишком мало семей с детьми, а женщины сплошь и рядом вульгарны и неподобающе разряжены. Но «честные горожане», которые ходят по улицам Нассау, - вчерашние пираты, а у этой братии принято самим выбирать, кому подчиняться: не стоит забывать, что пиратских капитанов назначают и смещают голосованием.

Элеанор Гатри, если не приглядываться, легко принять за обычную англичанку. Она носит наряды, какие можно увидеть на женщинах в Лондоне и Бристоле, а её ангельское личико, пожалуй, могло бы обмануть того, кто не читал её дело, все эти бессчетные страницы, повествующие о преступлениях, о дочери Ричарда Гатри, управлявшей семейным бизнесом на полном пиратов и шлюх острове. Сейчас Элеанор старается вести себя, как подобает приличной даме. Последнее означает в основном, что она больше не вставляет в свою речь ругательства. Но Элеанор выдает местный выговор, циничный ум и жесткий взгляд (такой здесь можно увидеть у многих бывших пиратов) в те моменты, когда она думает, что Роджерс на неё не смотрит. И приличные англичанки, безусловно, не выказывают первыми интереса к мужчинам в настолько откровенной форме. Было бы лицемерием утверждать, будто он что-то имеет против, но лучше б она не давала обещаний, в которые так хочется поверить.

Элеанор Гатри и Нассау пугающе похожи друг на друга, и иногда Роджерс спрашивает себя, считал ли так же и Чарльз Вейн.

Вудс Роджерс родился в 1679 году в Англии. Он прославился не как пират, а как борец с пиратами, хотя и сам был капером.
Роджерс командовал каперской антипиратской экспедицией, которая финансировалась торговцами Бристоля, в которой также принял участие Уильям Дампьер. Купцы несли огромный урон от грабежей в морях Вест-Индии и в 1708 году решили заплатить одним пиратам, чтобы они уничтожили других. Имея возможность распоряжаться значительными средствами, Вудс выполнил задание – пиратов стало значительно меньше. Кроме того, в 1709 году он спас Александра Селкирка, жизнь на необитаемом острове которого легла в основу знаменитой книги Дефо о приключениях Робинзона Крузо. Роджерс получил каперское свидетельство, и собрав эскадру из двух 36-пушечных кораблей с 333 матросами, принялся грабить испанские торговые корабли. Кроме грабежей на море, пираты успешно действовали и на берегу - Гуаякиль был взят Роджерсом, после чего разграблен. Также Роджерсу удалось захватить большой манильский 20-пушечный галеон "Nuestra Seсora de la Incarnacion" у берегов Калифорнии, под командованием капитана Джона Пичбертая, а также другой галеон, "Nuestra Seсora de Ла Encarnaciуn de Singano". Суммарная добыча составила более 4 миллионов реалов. Триумфально возвратившись в Англию, Роджерс не долго оставался без дела. Его окружали такие знаменитые люди, как Даниэль Дефо, который позже описал приключения Александра Селкирка, картограф Герман Молл, писатель Джонатан Свифт, пират Уильям Дампир. Уже в 1717 году он был назначен губернатором Багамских островов, где было настоящее осиное пиратское гнездо. Через год он добрался до Нассау, где к тому времени собралось более 2000 пиратов. Среди них были многие весьма известные в то время личности, в том числе Чарльз Вейн. Большинство пиратов предпочли не вступать в открытый конфликт с англичанами и сдались правительству Роджерса. Немалую роль в этом сыграли и немалые финансовые возможности Вудса, который был щедро снабжен деньгами и имел неплохо вооруженные войска и корабли. Багамы были одной из наиболее уязвимых английских колоний Нового Света, поэтому порядку на островах придавалось первостепенное значение. Роджерс был хорошим политиком и прекрасно знал, что нужно пиратам. С помощью лести, уговоров, угроз, и золота он сумел убедить почти всех пиратов либо бросить морской разбой, либо получить английское каперское свидетельство. Но Роджерс прекрасно понимал, что получив прощение, многие из пиратов вновь вернутся на преступную дорогу. Кроме того, его действия нарушали торговую монополию более могущественного врага - Вест-Индийской торговой компании. Пираты встретили губернатора враждебно - в бухте англичан ожидало пылающее французское судно, перегородившее фарватер. Наиболее опасным противником Роджерса был Чарли Вейн. Поэтому он создал целую агентурную сеть тайных осведомителей, которые держали его в курсе всех событий на архипелаге. Одним из таких осведомителей стал муж Анны Бонне, пират Джеймс Боннай. В конце концов Роджерсу удалось добиться стабильности на Багамах, и он перестал церемониться с пиратами, которые могли рассчитывать лишь на «танцы дьявола с петлей на шее». Часть пиратов поверила Роджерсу и перешла на его сторону. Примерно 300 человек выстроились в почетный караул и салютовали губернатору. Роджерс также объявил о заочной амнистии всех пиратов, за исключением 10 наиболее кровожадных преступников: Эдварда Тича Блакберда, Чарли Вейна, Калико Джона Рэкхема и других. Ни один из этих 10 пиратов не избежал смерти - кто то был убит в бою, кто то - повешен по приговору суда. Роджерсу удалось то, чего до него не удавалось никому - он покончил с пиратами на Багамских островах. В дальнейшем Роджерс продолжал занимать важные государственные посты вплоть до своей смерти в 1732 году в Нассау.

Здесь выложена бесплатная электронная книга Конец мемуаров капитана Уильяма Дампира автора, которого зовут Вудс Роджерс . В библиотеке АКТИВНО БЕЗ ТВ вы можете скачать бесплатно книгу Конец мемуаров капитана Уильяма Дампира в форматах RTF, TXT, FB2 и EPUB или же читать онлайн книгу Вудс Роджерс - Конец мемуаров капитана Уильяма Дампира без регистраци и без СМС.

Размер архива с книгой Конец мемуаров капитана Уильяма Дампира = 13.35 KB

Агенства "Бутылочная почта"

Вудс Роджерс
КОНЕЦ МЕМУАРОВ КАПИТАНА
УИЛЬЯМА ДАМПИРА

Дважды в день по паркетному глянцу лондонской Национальной галереи проходит
престарелый служитель с обрюзгшим лицом в седых бакенбардах. Не очень
пыльная работа у старого Боба Виндейла: всего-то стереть пыль с золоченых
рам старинных портретов. Дважды в день у одного и того же из многих
портретов Боб задерживается дольше, а, уходя, произносит короткую фразу:
"Проклятые чинуши!"

Я, капитан Вудс Роджерс, с Бобом полностью согласен. Под этим портретом
латунь шурупов держит бронзу таблички с витиеватой надписью "Уильям Дампир
- пират и гидрограф". Проклятые чинуши! Пиратом Вилли не был никогда. Он был
буканьером и приватиром и всегда оставался преданным Короне и ее королеве.
Пират же тот, кто не видит различия флагов и грабит соотечественников наравне
с чужаками: "У нас есть все, кроме денег, совести, родины и флага!" Вилли
никогда не хотелось спорить с виселицей, на которую за пиратство можно угодить
под флагом любых колеров. Нельзя Дампира назвать и гидрографом...

Старость отворила вселенской совести новую дверь: она позволила ей
погостить и во мне. И пока моя строптивая натура терпит капризную квартирантку,
я, капитан Вудс Роджерс, хочу исповедаться миру в моем грехе перед Вилли и
Богом.

Вечный должник десятка кредиторов, мелкий земельный арендатор Дуглас
Дампир из деревушки Ист-Крокер, которая въелась в земли графства Соммерсетшир,
ни за что на свете не оставил бы своих детей так рано, если бы знал, что одного
из его сыновей узнает весь Старый и Новый Свет. Именем одного
из его четырех драчунов Провидение будет до икоты пугать испанские колонии.
Увы, несчастный бедняк умер, когда этому парню, единственному из семьи
Дампиров, которого коснулась своим крылом Фортуна, исполнилось всего семь лет.
Дуглас Дампир умер не распрямившись, не расставшись со своею сутулостью даже
в иссохшем дубовом гробу. Умер, не ведая иных мест, кроме старого и унылого
Ист-Крокера, зная только промозглые туманы, стужу и голод. Умер, насквозь
пропитавшись запахом соммерсетширских отар туповатых и флегматичных мериносов.

После смерти отца Уильямом управляло то, что в последствии применительно к
нему было названо "удовлетворением рано развившейся страсти видеть мир".

"Ландскнехт" - "слуга земли", а что такое "лесоруб" - это вы, читатель,
знаете. Так вот, Дампир приобрел опыт ландскнехта и авантюриста-лесоруба,
повидал Яву, Ямайку, Британский Гондурас и неласковые воды Ньюфаундленда. Он
огорчил своего воспитателя полковника Хеляра характеристикой, полученной
от бывшего однополчанина Хеляра, у которого Уильяму довелось работать
надсмотрщиком на сахарных плантациях Ямайки (управляющий написал воспитателю
нового надсмотрщика:"Дампир - человек, несклонный долго задерживаться на
месте"). И после всего этого Дампир вдруг вернулся в добрую старую Англию.
Он вернулся с прелестным трофеем - с рыжеволосой и зеленоглазой чертовкой
Юдифь. Его возвращение прибавило матронам Ист-Крокера уверенности в их
собственном семейном лидерстве:"Уж если эта сопливая девчонка скрутила столь
отпетого бродягу, то я моего вахлакa..."

Ради Юдифь Дампир решился на приобретение земельного участка, на обзаведение
собственным поместьем и даже на женитьбу. Последнему он более всего удивлялся и
тогда, и впоследствии.

Однажды Уильям - во время мертвого штиля в Саргассовом болоте - поведал мне о
том, что послужило причиной их разрыва. Дело в том, что еще в возрасте
неполных девятнадцати лет, коротая дни и ночи в доспехах и в вооружении
солдата ямайских гарнизонных караулов, Дампир стал вести дневники. Юдифь
как-то раз допустила непоправимую оплошность: швырнула дневник супруга в
пылающий камин. При этом она имела наивность кокетливо осведомиться:

Уж не любишь ли ты свою писанину больше, чем меня? Иди ко мне, мой великан!

Дампир тогда кое-как совладал со своим гневом и откликнулся на зов. Вообще,
перечить Юдифь было трудно, ибо спорят с силой, а не с красотой. Он пришел
к ней на всю их последнюю ночь. Утром Дампир склонился над спящей женой
для прощального поцелуя. Не успевшая отдохнуть Юдифь сонно спросила:

Ты куда, дорогой?

На Тортугу.

Только ненадолго, мой хороший. Там такие распутные женщины...

Юдифь тут же уснула, а Уильям забросил за спину тощую котомку с парой
пистолетов и отворил дверь в утреннюю сырость Ист-Крокера, с которым ему
предстояло попрощаться еще один раз.

Чертовку-Юдифь, как мне кажется, Дампир все-таки любил. Много лет спустя на
нашей базе на острове Горгоны он так сказал мне о своем бегстве от спящей
рыжей женщины:

Да я и сам тогда вовсе не хотел писать: для этого мне было слишком
хорошо. А раз так, то что путного можно было написать? Зато теперь я пишу
длинно и много...

Без тех шести коротких месяцев их супружеской жизни Дампир вел свой дневник
сорок четыре года кряду. До самой смерти перед вечерней молитвой он садился
за стол или брал на колени тетрадь роттердамской бумаги и открывал ее тяжелый
кожаный переплет...

Итак, в октябре 1679 года, когда наиболее романтические умы мира еще не
помутились дурманом термидорианского календаря и никакие жестокие
теории еще не соблазняли личность поступиться своим счастьем ради
иллюзорного рационального социума, Уильям Дампир на борту почтовой шхуны
прибыл к вратам столицы морской вольницы - в веселую и шумную Тортугу. И будь
я проклят потрохами всех на свете кашалотов, если спич ядовитого Коули, в
котором он представил мне Дампира в тортугской таверне "Хромой Альбатрос", не
предвещал того, что в итоге заставило меня засесть за эти объяснения!..

В "Хромом Альбатросе" плескалась какофония запахов: буканьес (мясо буйволов,
запеченное особым образом), пальмовых столов, залитых испанским ромом, чад
панамских наркотических трав и дух крепких, жизнерадостных мужчин. Язва
Коули рассказывал:

Мы с Вилли пренебрегли Святыми Валентинами и покрутили шашни с нашими
туземными мадоннами. В трюмах у нас тогда скучали три десятка страстных
черных прелестей с Берега Слоновой Кости. Эта интрижка вызвала ужасный
шторм, который отогнал нас почти к шестидесятому градусу южной широты.
Только там, среди айсбергов у Южных Сандвичевых, мы немного остыли и, вылив
на вконец отупевшие головы штурвальных по мере забортной воды, велели им
почаще глядеть на картушку компаса и держаться более северных румбов...

До своего увлечения буканьерством Коули зарабатывал на хлеб в Кембриджском
университете, где он горбатился магистром искусств. Были у Дампира и другие
не менее интересные знакомства. Например, он обратил внимание на известного
Джона Кокса, который мог, не поморщившись, вырезать целую индейскую деревню,
а затем со слезой на щеке исполнить на лютне мелодичную ирландскую балладу.

Я могу с абсолютной точностью назвать час, когда у Дампира испортился
характер. Это был час кончины его его любимца Джоули - цветного
мальчишки-раба, которого Дампир за плату демонстрировал в балаганах
паноптикумов лондонского Сохо после двенадцати лет своих кругосветных
скитаний. Из этих странствий Уильям привез две ценности: дневник путешествий,
который Дампир, как и во время походов по сельве, хранил в бамбуковом
цилиндре, и этот татуированный с головы до ног мальчишка, о котором в афишах
писали, что он - "знаменитый раскрашенный принц". Сорванец скончался через
месяц после прибытия в Лондон и оставил Дампира безо всяких средств к
существованию. Дампир призадумался и решил разменять на фунты стерлингов и
второе сокровище.

Издатель Нептон сразу смекнул, чего может стоить рассказ буканьера о
кругосветном путешествии.

В первый день наборный цех стоял: рабочие не польстились даже на премиальные
и до поздней ночи слушали школяра-чтеца, легче остальных разбиравшего
летящий почерк Уильяма Дампира. В типографии Нептона кашляли мушкеты, рвалась
картечь, свирепый зюйд рвал заледеневшие снасти, тигр с зашитой пастью,
которому так поразился и которого так пожалел Дампир в далеком Сингапуре,
поочередно сражался с пятьюдесятью боевыми слонами, на печатные машины-
мастодонты садились тропические птицы всех цветов радуги, а свирепые вожди
кровожадных племен стучали наконечниками копий в тусклые решетчатые витражи
покрытых свинцовой пылью окон старой типографии. Через несколько дней пять
тысяч этих феерических миров, уже вшитых в перплеты, мальчишки-книгоноши
снесли в магазины и лавки Лондона. И в тот же вечер пять тысяч семей,
живущих в сердце той Империи, над землями которой никогда не заходило солнце,
клялись завтра же рассказать о новой книге всем своим знакомым... Поверьте,
десять процентов за переиздание "Нового путешествия вокруг света" обеспечили
скряге-Нептону весьма сытую и беззаботную старость. Это говорю вам я, капитан
Вудс Роджерс.

И все-таки даже такого триумфа Дампиру было мало. Он с сожалением вспоминал
те ускользнувшие возможности изведать и описать еще более потрясающие
приключения и божился, что в следующем плаваньи он наверстает упущенное. В
самом деле, зачем было торопиться с подавлением бунта на подходе к Гуаму,
когда матросы решили продолжить путешествие, подкрепляясь мясом своих
офицеров. С расправой стоило повременить, и тогда описание тихоокеанского
траверса могло бы получиться гораздо более эффектным.

А как можно было бы украсить случай с его высадкой на один из островов
Никобарского архипелага!.. Разумеется, украсить вначале не на бумаге, а в
жизни, ибо разве можно с совершенной достоверностью описать то, чего не было
в реальности, то, что создано фантазией не Фортуны, а ее раба. О, тем
топором, который Дампир выменял у аборигенов на каноэ, можно было бы добыть
себе джонку шамана!..

Теперь Дампир не жалел о плаваньи, в один из дней которого он записал в своем
дневнике:"Меня достаточно утомила эта сумасшедшая команда..." Тогда он
собирался даже бежать с корабля. Впрочем, чтобы отдать должное Истине, следует
процитировать и следующую фразу дневника:"Однако, чем дольше мы будем плыть,
тем больше знания и опыта я получу, что есть моей главной задачей..."

На Дампира снизошла известность. Сам сэр Джонатан Свифт увидел в Вилли
прототип капитана Покока, с которым вскоре "вышел в плаванье" Гулливер:
"Этот капитан был славный малый, но отличался некоторым упрямством
в своих мнениях, и этот недостаток погубил его..." Хотя, как думаю я,
капитан Вудс Роджерс, Дампира погубил отнюдь не этот недостаток. Его
погубила даже не страсть видеть и описывать мир. Дампира погубило желание
сочинять и списывать со своей биографии книги.

Успех и особенно утверждение действительным членом Британского Королевского
научного общества позволили Уильяму окрутить Адмиралтейство и его первого
лорда. Впрочем, говорят, и сам Колумб изрядно поводил за нос и Фердинанда, и
Изабеллу (короля Арагона и королеву Кастилии), когда обещал им заокеанские
сокровища. На самом деле, Христофору хотелось просто найти и увидеть что-то
новое. Дампир же убедил первого лорда Адмиралтейства графа Оксфорда, что
Великобритании необходима экспедиция к берегам Новой Голландии. Граф
собственноручно составил и подал Королеве характеристику кандидата на
капитанский патент предприятия: "Дампир - опытный кормчий. С одинаковым
совершенством он владеет астролябией, секстантом, парусами, бомбардами,
пистолетом и саблей..." О, если бы Ее Величество знали, что на уме у
протеже Оксфорда! Лишь после гибели "Косули" и окончания ее экспедиции
Адмиралтейство поняло, что компания снобов Королевского флота - среда,
остро враждебная характеру Дампира, никогда не грешившему почтением
к наибольшей глупости, которой только способен служить человек - дисциплине.
В буканьерских экипажах каждый член команды повиновался только капитану и
на верность ему целовал Святую Библию. Но как странно подчиняться нелепым
уставам, авторы которых со своими клистирами, пьявками и грелками остались
на таких далеких теперь берегах!.. За приверженность уставам и склочный
характер Дампир избил тростью и заковал в кандалы своего первого
помощника Джорджа Фишера и по возвращении в туманный Альбион поплатился
за это крупным штрафом и судейским приговором, который гласил: "Капитан
Дампир - не тот человек, который может быть использован как командир
какого-либо корабля флота Ее Величества". Опять оставшись без гроша,
Дампир не огорчился: теперь он знал, как делать береговую часть своей
жизни. В этом плаваньи он "сочинил" такие приключения, что... что
спустя пару месяцев после возвращения новый лорд Адмиралтейства принц Георг
Датский в связи с выходом в свет новой книги Дампира -"Путешествие в Новую
Голландию" - представил автора самой Ее Величеству королеве Великобритании.

В следующем плаваньи с Дампиром был уже и я, капитан Вудс Роджерс,
а тогда - еще совсем зеленый штурманенок. Начало было в Лондоне.

Я увидел его во второй раз, впервые после встречи на Тортуге. Там, среди
толпы буканьеров,поражавших блеском золота и серебра, которые сияли повсюду:
на груди в виде массивных блях, в виде браслетов и колец на руках, среди
толпы, которая бряцала богатейшим оружием, достойным самого знатного идальго,
в море платков от общих потаскух-возлюбленных, среди покрытых романтическими
шрамами и обезображенных жестокими увечьями абордажных рыцарей, там Дампир
показался мне несколько чопорным и даже вызывающе изысканным. Но тут, на людной
набережной старушки-Темзы, Дампир удивлял обывателей обратным: простой
фетровой шляпой, суконным потертым камзолом и видавшими виды башмаками, которые
совершенно не вязались с его уже общеизвестным имиджем. Правда, из-под его
шляпы, достойной скотовода из северных провинций, во встречных впивались
холодные, чуть насмешливые и пытливые глаза. Именно эти глаза тысячи моих
сограждан так боятся увидеть в потемках какой-нибудь сырой и зловонной
припортовой подворотни.

Если учесть. что теперь Дампир командовал 200-тонным "Сент-Джорджем", купленным
в самом начале войны за наследство развалившейся испанской империи жирным
бристольским купцом Томасом Эсткорутом; если учесть, что теперь в распоряжении
Уильяма были 26 тяжелых пушек и десять дюжин отборных головорезов со всех
концов света, то легко было поверить, что теперь от имени, от славы и от новой
экспедиции Дампира испанцы станут шарахаться не только в темных подворотнях
тропических архипелагов, но и там, где их неуклюжим громадам (галионам и
галеасам) развернуться значительно легче: на площадях великих океанов,
озаренных фонарями бессмертных небесных светил.

Зато с выходом в море Вилли приоделся. Он знал, что если отрепья для
сошедшего на берег моряка - своеобразный шик, то с капитанского мостика лучше
слышен голос того, кто закован в позолоченные латы, из-под которых видны
брабантские кружева воротника, дорогие чулки и ботфорты из самых лучших кож.

К тому времени Дампир во флибустьерских жизни и профессии успел
изведать все. Люди с его жизненным опытом, рассказывая о своих похождениях и
отвечая на упреки маловерных в недостатке правдоподобия, обычно отвечают:
"Салага ты! Я видел столько, что мне и врать не надо!" Но до сих пор Дампир
не видел двух явлений - взятия богатого города и победы над манильским
галионом. Этого настолько недоставало в его книгах, что команда скоро начала
роптать: "Сент-Джордж" стал охотиться только за этими целями. Для
таких дел нужна особая удача, а пока галионы проходили где-то в стороне, а
богатые города оказывались нашпигованными испанской артиллерией.

Да, команда предпочла бы более скромную, но более надежную добычу. И вот
однажды первый помошник капитана Хаксфорд решился высказать все претензии.
Это стало продолжением его регулярных ссор с представителем судовладельца
Морганом, с которым Дампира связывало общее буканьерское прошлое. Хаксфорд
успел раззадорить матросов на бунт. "Мы - приватиры,- заявлял подстрекатель. -
Наше дело - грабить, а не гоняться за призраком плавающей испанской казны".

Дело было 22 июля 1701 года. Сахара плавилась в тысяче миль от нашей короткой
стоянки (мы задержались на траверзе Островов Зеленого Мыса), но дыхание
пустыни - трепетный пламенный сирокко - все норовил развернуть наш "Сент-
Джордж", мерно приседающий с зарифленными парусами на океанских качелях, лагом
к своим обжигающим струям. Мы с Дампиром стояли на юте, опираясь на горячий
растрескавшийся дуб резного планширя.Оба имели при себе по сабле и по паре
пистолетов, и их раскаленная сталь жгла наши бедра. Дампир был черен от
тропического солнца и злости.

2 -
Вся команда глядела на шлюпку, которую капризный сирокко уносил от "Сент-
Джорджа" все дальше в океан, неуправляемый, брошенный
на волю волн челн уставшего Харона. Шлюпка везла в иной мир Хаксфорда -
приговоренного заговорщика, снабженного лишь пятипинтовым анкерком гнилой воды.

Виндейл, еще вчера на баке запросто окликаемый "Боб Мятая Корма" и с
которого я начал мой настоящий рассказ, решил, вероятно, продемонстрировать
свою хватку навигатора: стакселя он хотел поставить для того, чтобы развернуть
"Сент-Джордж" кормою к ветру и тем несколько уменьшить бортовую качку.

Дампир развернулся, и я понял, что Хаксфорд мог бы быть рад тому, что ему не
довелось отведать капитанских кулаков... Кстати, его через неделю, как
оказалось впоследствии, подобрали португальцы, а еще через месяц он стал на
вечную стоянку у ограды монастыря Санта-Лючии. Да, так вот, покончив с
молниеносной экзекуцией, на которую ошеломленно пучила глаза вся команда,
Уильям спросил у Виндейла:

Теперь ты вспомнил, как надо обращаться к капитану?

Сэр,..- выдохнул Боб одними губами и уронил свое тело на палубу.

Тогда никто не мог представить, что на исходе жизни Мятая Корма будет с
большой любовью и дважды в день вытирать пыль с рамы капитанского портрета...
С бака послышался ропот, а затем возмущенные выкрики. У нас на юте из кают
поднялись и стали рядом с нами до зубов вооруженные офицеры.

Вечером в кают-компании Дампир выглядел несколько уставшим. Те самые
брабантские кружева его воротника, которые утром сияли с мостика крахмальной
белизной, теперь были забрызганы кровью. Конечно, чужой, поскольку Уильям
всегда был непревзойденным фехтовальщиком. Мне казалось, что, утолив свою жажду
и печаль вином, капитан сегодня уже не сядет за дневник и не опустит орлиное
перо в чернильницу с синеватым соком каракатиц, которых ему наловили в
Сенегальском эстуарии перехваченные у Сэма Флиндерса черные невольники с
Каморских островов. Но я ошибся. Когда ночью меня разбудил выстрел...

Подавив бунт, Дампир велел матросам привязать их предводителя Гарри на якорь.

Они не любили друг друга. Причиной этого был конфликт из-за трубки
Дьявола Кидда. Одноглазый Гарри, получив на Тортуге страховку Берегового
Братства за желтый глаз, потерянный в бою, отдал все золото за трубку, которая,
по уверениям купца, принадлежала знаменитому Кидду. Увидев накануне свалки
Гарри с курящейся трубкой, которая не имела покрышки, Дампир пообещал, что
в следующий раз он выкинет трубку за борт, а Гарри привяжет на якорь. Но Гарри
уже успел вообразить себя новоявленным Киддом, и можно не сомневаться, что бунт
он поднял не из-за солидарности с Хаксфордом, с которым был тоже не в ладу, а
просто за право свободно курить трубку, угрожавшую огнем кораблю. Теперь трубку
курили кальмары, а Гарри... О, когда тебя раздевают и изогнутого дугой
привязывают к лапам якоря и когда волна час, два, сутки, двое лижет и бьет
тебя по ляжкам и заднице, тогда тело постепенно мертвеет, и уже при его полной
нечувствительности к боли мясо начинает кусками падать в океан...

3 -
Когда ночью после бунта раздался этот выстрел. я выскочил из каюты и постучал в
капитанскую каюту. Дампир тотчас ответил:

Вудс, заходи! - он сидел за столом, склонившись над своим дневником, и прежде,
чем ответить мне, неторопливо дописал строку: - Нет, Роджерс, это не очередная
заварушка. Это кто-то из наших сердобольных пай-мальчиков взял мушкет и из
жалости раскроил Гарри череп. Если не веришь, пойди, погляди.

Со шпагой в одной руке и с кинжалом в другой я выскользнул на палубу. Она была
пуста. Я пробрался на бак и заглянул за фальшборт. Тело Гарри безжизненно
обвисло, а волна заботливо смывала кровь из огромной дыры во лбу. Волна делала
это с заботливостью пожилой сестры-бернардинки, и можно было подумать, что
она сейчас наложит и корпию... Я в молитве поднял глаза к небу, и оно показало
мне Южный Крест.

Нет, Вудс,- сказал мне Дампир, когда я с докладом вернулся к нему. - Я не
очень жестокий. Хаксфорда мне даже жаль. Не стоило заставлять его мучиться.
Как офицер, он вполне заслуживал пули на доске, продетой в клюз... Что-то,
Вудс, устал я от моря...

Но это было не так, он устал не от моря. Тут была иная закавыка. Море
и документальность его жизни сковывали перо Дампира-писателя. От всего
пережитого очень нелегко уйти. Потому, вероятно, столь занудливы мемуары
адмиралов. Чем ярче была реальная жизнь, тем труднее измыслить жизнь, которая
не уступала бы той реальности...

Я опасаюсь, что мои копания в странностях Дампира читатель может воспринять как
попытку хоть частично компенсировать мою вину перед этим человеком. Мол,
поглядите, по крайней мере, плох не только я... Поэтому вернусь к тому, с чего
я начал: к моему греху перед этим, если не великим, то весьма незаурядным
человеком.

Вы, конечно, знаете, кем был и кем стал для мира пресловутый Александр Селкирк.
Он, прототип Робинзона Крузо, выписанного Даниэлем Дэфо, на остров Хуан-
Фернандес сошел с галеры, шедшей в эскадре с дампировым "Сент-Джорджем", а
через четыре года был подобран на борт моего "Герцога". Да, мне довелось
знаться со сплошными прототипами: из Дампира Свифт вылепил Покока, из Селкирка
Дефо выпестал Робинзона, только я всегда делал из себя только себя самого...

Кстати, не верьте тем, кто говорит, будто квартирмейстер Селкирк был высажен на
Хуан-Фернандес насильно. Нет, обидившись за что-то на капитана своей галеры
Стрейдлинга, этот избалованный парень сам решил сойти на необжитый берег. И
Хуан-Фернандес он тоже выбрал сам. Надеялся, что его подберет Дампир, шедший
на "Сент-Джордже" вослед за галерой? Шут его знает... Но к дьяволу этого
Селкирка! Он пробежал между мною и Вилли, как черная кошка!

Став капитаном "Герцога", я решил последовать примеру Дампира: я стал вести
дневник и по возвращении надеялся увековечить имя Вудса Роджерса на скрижалях
великой британской литературы.

Поначалу сам Дампир давал мне кое-какие рекомендации, а над тем, что я стану
его конкурентом, он по-стариковски и вполне добродушно смеялся. Уильям знал
себе цену и был уверен, что сумеет написать роман, который не залежится на
развалах торговцев книгами. Тем более (и я подчеркиваю это), теперь он писал
не отчет об очередной экспедиции, а именно роман."Море. И в нем - море крови.
Пираты, королевский флот, щорох парусов и треск лифов обворожительных пленниц,
и золото, проклятое золото!.. О, я подразню пуританскую старую Англию!.."- так
говорил он о своей затее сам.

Но стоило нам принять на борт Селкирка, как началась наша слежка друг за
другом. Кто бы мог подумать, что корсары могут ревновать друзей к... теме!
Дампир, более, чем я, искушенный в литературных делах, действовал, как
заправский пройдоха-журналист (о, как я ненавижу этих борзописцев за их
псиную преданность государственным идолам!..) Дампир затаскивал Селкирка в свою
каюту, как следует накачивал его ромом и сцеживал с его языка побасенки о
житии на необитаемом острове прямо в свой на глазах распухающий дневник!..

Развязка была неожиданной.

Нам очень не везло. Наши дела были настолько плохи, что в день Св. Валентин я
велел выкатить на палубу две оставшиеся у нас бочки ямайского рома и уже не
предложил, а приказал команде пить за своих любимых. Я надеялся, что
послушание этой доброй морской христианской традиции обратит мысли моих
бродяг к их оставленным возлюбленным и хоть немного поднимет настроение людей,
потерявших самое главное - веру в свою счастливую звезду.

100 великих пиратов Губарев Виктор Кимович

Вудс Роджерс (1679-1732)

Вудс Роджерс

(1679-1732)

Вудс Роджерс (Woodes Rogers) – известный английский корсар, морской офицер, колониальный администратор и кругосветный мореплаватель. Во время кругосветной экспедиции прославился своими набегами на испанские суда в Тихом океане и прибрежные поселения в Южной Америке. Став губернатором Багамских островов, уничтожил крупную пиратскую базу на Нью-Провиденсе.

Остров Робинзона Круза на архипелаге Хуан-Фернандес

Вудс Роджерс родился в семье морского капитана в Пуле (Дорсед) в 1679 году. Вырос он в Бристоле, а женился в Лондоне в 1705 году на Саре Уитстон, дочери адмирала Уильяма Уитстона, командующего английским флотом в Вест-Индии.

В годы Войны за испанское наследство несколько судовладельцев Бристоля решили снарядить корсарскую экспедицию для грабежа испанских судов в Тихом океане. На собранные пайщиками деньги за 2200 фунтов стерлингов были куплены два корабля: 30 пушечный «Дюк» и 26 пушечный «Датчис». Командование «Дюком» и всей экспедицией доверили Вудсу Роджерсу, капитаном «Датчис» назначили Стивена Кортни, старшим штурманом флотилии стал бывший флибустьер Уильям Дампир.

Корабли вышли в море 2 августа 1708 года. При подходе к Канарским островам группа недовольных матросов пыталась организовать мятеж, но офицеры сумели их обезоружить. Арестованных зачинщиков подвергли жестокой порке.

Совершив трансатлантический переход, Роджерс сделал остановку у берегов Южной Америки, в Рио-Гранди, где англичан приветливо встретил португальский губернатор. Продолжая плавание, экспедиция посетила Фолклендские острова, обогнула м. Горн и в начале 1709 года вышла в Тихий океан. На островах Хуан-Фернандес англичане подобрали шотландского моряка Александра Селкирка, прожившего там в полном одиночестве более четырех лет. Позже этот человек стал прототипом Робинзона Крузо.

От островов Хуан-Фернандес корсары пошли к берегам Перу и по пути захватили 2 испанских судна; затем был взят французский корабль. В апреле 1709 года флотилия Роджерса подошла к Гуаякилю, но вместо неожиданной атаки начались 12 дневные переговоры с испанцами о выкупе. Не получив требуемые 80 тыс. фунтов стерлингов, Роджерс решил совершить нападение на город. Десант из 70 человек высадился под прикрытием пушек на берег и захватил пригород Гуаякиля. Начался погром.

В ходе нового раунда переговоров с губернатором Гуаякиля сумма выкупа была уменьшена до 60 тыс. фунтов стерлингов. Губернатор согласился, и 28 апреля корсары ушли из города, доставив заложников на о. Пуна. Через неделю к Пуне подошла лодка, на которой находился парламентер с 44 тыс. фунтов стерлингов. После угрозы англичан увезти пленных с собой губернатор прислал еще 7 тыс. фунтов стерлингов. Роджерс решил удовлетвориться полученной суммой и отпустил заложников.

12 января 1710 года флотилия Роджерса покинула берега Калифорнии и начала плавание через Тихий океан. Через 69 дней она прибыла на Гуам, где на борт была доставлена свежая провизия. Побывав также на Филиппинах и Сулавеси, англичане зашли в Батавию (совр. Джакарта), где произвели предварительный раздел добычи.

Переход через Индийский океан к берегам Африки, а затем через Атлантику в Англию (с заходом в Голландию) завершился 14 октября 1711 года. Таким образом, кругосветная экспедиция завершилась через три года и два месяца после начала плавания. Продажа ценного груза принесла бристольским судовладельцам 147 975 фунтов стерлингов.

В 1712 году в Англии вышла книга Вудса Роджерса «Путешествие вокруг света», имевшая огромный успех.

В 1713-1715 годах Роджерс совершил работорговый вояж в Южную Африку, на Мадагаскар и в Батавию на судне «Делисия». Он произвел разведку пиратских поселений на Мадагаскаре (1714) и в мае 1716 года разработал проект основания английской колонии на острове, однако реализовать этот замысел не удалось. В начале 1717 года его внимание привлекли Багамские острова, где находилось крупное пиратское убежище. Роджерс уговорил несколько богатых купцов Лондона и Бристоля основать компанию по колонизации Багам и в июне того все года подал соответствующую петицию правительству и лордам-собственникам островов.

6 февраля 1718 года Роджерс был официально назначен генерал-капитаном и губернатором Багамских островов, а 11 апреля он отплыл туда на корабле «Делисия» в сопровождении 2 королевских фрегатов («Милфорд» и «Роуз») и 2 частных вооруженных шлюпов («Шарк» и «Бак»). С собой он вез декларацию об амнистии для тех пиратов, которые согласятся добровольно покончить с преступным промыслом и сдадутся властям.

26 июля флотилия Роджерса подошла к гавани Нассау (остров Нью-Провиденс). Ночью оттуда вырвался пиратский корабль капитана Чарлза Вейна, но остальные джентльмены удачи, находившиеся на острове, проявили лояльность и утром 27 июля признали Роджерса новым хозяином Багам. Губернатор конфисковал все пиратские призы в гавани Нассау, утвердил в должностях главного судью, сборщика таможенных пошлин, мирового судью и констебля, укрепил форт, организовал три роты милиции для обороны города и выдал каперские грамоты тем экс-пиратам, которые хотели участвовать в поимке Вейна и других разбойников. 5 декабря 1718 года в Нассау состоялось заседание адмиралтейского суда, приговорившего дюжину пойманных пиратов к повешению.

В феврале 1720 года Нассау был атакован испанской экспедицией в составе 4 кораблей и 8 шлюпов с 1300 человек на борту. Роджерс мог выставить на защиту города около 500 человек, но даже с этими незначительными силами ему удалось отразить вражеское нападение.

Вернувшись вскоре в Англию (1721), он оказался без средств и одно время даже сидел в долговой тюрьме. Там его посетил Даниель Дефо, долго расспрашивавший Роджерса о знаменитых пиратах.

Восстановившись в должности губернатора Багамских островов (1728), Роджерс вернулся в Нассау, где и жил до самой смерти. Умер он 16 июля 1732 года.

Из книги Мысли, афоризмы и шутки знаменитых мужчин автора

Томас ГОББС (1588–1679) английский философ Если бы геометрические аксиомы задевали интересы людей, они бы опровергались. * * * Если бы я прочитал все, что прочитали другие, я знал бы не больше, чем знают они. * * * Любовь к соседу - нечто другое, чем любовь к соседке. * * * Желание

Из книги Большая Советская Энциклопедия (КО) автора БСЭ

Из книги Большая Советская Энциклопедия (РО) автора БСЭ

Из книги Большая Советская Энциклопедия (СЕ) автора БСЭ

Из книги 100 великих историй любви автора Сардарян Анна Романовна

Из книги Афоризмы автора Ермишин Олег

Из книги 100 великих мыслителей автора Мусский Игорь Анатольевич

ДЖИНДЖЕР РОДЖЕРС - ФРЕД АСТЕР Фред Астер (1899–1987) (настоящее имя Фредерик Аустерлиц), один из самых известных танцовщиков ушедшего века, родился в Америке, в штате Небраска, 10 мая 1899 года. Его отец был выходцем из Австрии, уважал искусство танца и своих детей с ранних лет

Из книги Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Зарубежная литература XVII-XVIII веков автора Новиков В И

Уилл Роджерс (1879-1935 гг.) сатирик Вкладывай деньги в инфляцию – это единственное, что все время растет.Все мы невежды, но в разных специальностях.Все не могут быть героями – кто-то должен сидеть на обочине и кричать ура.Все свадьбы похожи друг на друга, но каждый развод

Из книги Формула успеха. Настольная книга лидера для достижения вершины автора Кондрашов Анатолий Павлович

Из книги 100 знаменитых спортсменов автора Хорошевский Андрей Юрьевич

Ли Юй

Из книги Новейший философский словарь автора Грицанов Александр Алексеевич

РОДЖЕРС Уильям (Уилл) Роджерс (1879–1935) – американский комедийный актер, юморист и социально-политический комментатор.* * * Не рискуйте своими деньгами! Возьмите все свои сбережения и купите какие-нибудь приличные акции, придержите их, пока они вырастут, а затем продайте.

Из книги Большой словарь цитат и крылатых выражений автора Душенко Константин Васильевич

Вудс Элдрик (род. в 1975 г.) Американский гольфист, победитель многочисленных профессиональных турниров высшей категории по гольфу, обладатель Большого шлема в гольфе. Самый высокооплачиваемый спортсмен мира.Имя Тайгера Вудса стало широко известным на территории

Из книги Всемирная история в изречениях и цитатах автора Душенко Константин Васильевич

ВОЛЬФ (Wolff) Христиан (1679-1754) - немецкий мыслитель, философ и математик, с именем которого связано начало Просвещения в немецкой философии, основатель первой философской школы в Германии, популяризатор идей Лейбница, подвижник внесения широких знаний в народ. Творческую

Из книги автора

ГОББС (Hobbes) Томас (1588-1679) - английский государственный деятель и философ. Окончил Оксфордский университет (1608). В 17 лет, получив звание бакалавра, начал чтение лекций по логике. С 1613 - секретарь у Ф. Бэкона. Основные сочинения: "Элементы законов, естественных и политических"

Из книги автора

РОДЖЕРС, Уилл (Rogers, Will, 1879–1935), американский сатирик 116 Все мы невежды, но в разных специальностях. «Говорит Уилл Роджерс», авторская колонка («Нью-Йорк таймс», 31 авг. 1924) ? Augard, p.

Из книги автора

МОРТОН, Роджерс (Morton, Rogers, 1914–1979), американский политик, в 1976 г. руководитель избирательной кампании Джералда Форда142аЯ не собираюсь переставлять стулья на палубе «Титаника».Цит. в «Вашингтон пост», 16 мая 1976 (после того как Джералд Форд в пятый раз проиграл предварительные