Е. В. Крушельницкая

Остромирово евангелие (1056 - 1057 гг.) и Российская национальная библиотека:
хранение и изучение памятника

Остромирово евангелие – памятник культуры мирового значения – хранится в Санкт-Петербурге в Российской национальной библиотеке (прежде Императорской Публичной, Государственной Публичной им. М. Е. Салтыкова-Щедрина). Эта рукописная книга, созданная в XI в., занимает совершенно особое место в ряду самых важных памятников культурного наследия, составляющих бесценное достояние России.
В чем же состоит уникальность Остромирова евангелия?

Безусловно, это очень древняя книга, имеющая роскошное художественное оформление и сохранившая на своих листах священный евангельский текст. Но до наших дней дошли десятки средневековых манускриптов, представляющих собой подлинные шедевры искусства, и многие из них имеют более почтенный возраст, ибо рукописная традиция Священного писания уходит в глубь веков. Самые древние известные сегодня рукописи Нового завета датируются II в. н. э., а ветхозаветная рукописная традиция прослеживается с конца прошлой эры. Исключительное историко-культурное и научное значение Остромирова евангелия определяется тем, что это древнейшая из сохранившихся восточнославянская точно датированная рукописная книга, то есть книга, имеющая зафиксированную писцом дату создания. Остромирово евангелие действительно стоит у истоков русской письменности и культуры, а в новое время изучение этого памятника сыграло определяющую роль в становлении и развитии отечественной и мировой палеославистики.

Остромирово евангелие создано в эпоху культурного подъема и расцвета древнерусского государства, последовавшего после официального принятия в 988 г. христианства как государственной религии и приобщения до этого разрозненных языческих восточнославянских племен к многовековой христианской культурной традиции. Именно с христианизацией связано распространение на Руси славянской письменности. В «Повести временных лет» – древнейшей дошедшей до наших дней русской летописи – под 988 годом рассказывается, как князь Владимир (ум. 1015 г.) положил начало книжному образованию: сам он любил «словеса книжные» и стал отдавать в учение детей лучших людей. Под 1033 г. тот же источник сообщает, что сын Владимира – князь Ярослав, прозванный Мудрым (ок. 978–1054 гг.) – организовал перевод и переписку книг, тем самым основав в Киеве первую на Руси библиотеку. Книги в «Повести временных лет» названы: «исходища мудрости», «реки, напаяющие вселенную всю». От XI в. до наших дней дошло всего около двух десятков древнерусских книг, причем в большинстве случаев во фрагментах. Остромирово евангелие сохранилось в полном своем объеме.

На последнем листе Остромирова евангелия находится Послесловие, написанное рукой диакона Григория, выполнившего основную часть работы по переписыванию текста. В этом Послесловии диакон Григорий сообщает, что переписал это Евангелие по заказу именитого новгородского посадника Остромира, в крещении Иосифа, в правление киевского князя Изяслава Ярославича (1024–1078 гг., сын Ярослава Мудрого), работа была начата 21 октября 1056 г. и закончена 12 мая 1057 г. (таким образом, книга создана за семь месяцев). Особо подчеркнуто высокое положение заказчика книги Остромира, который являлся представителем одного из самых влиятельных русских родов: его дед – Добрыня (послужил прообразом для былинного Добрыни Никитича) – был дядей князю Владимиру Святославичу, крестившему Русь. Остромир – троюродный племянник князя Владимира, двоюродный дядя Изяслава – заказывает роскошную книгу, будучи в зените своей славы, ибо рассматривает свое посадничество в Новгороде почти как соправительство с киевским князем. В Послесловии диакона Григория упомянуты князья Ярослав и Владимир (отец и брат Изяслава), супруга Остромира Феофана (греческое имя свидетельствует об ее аристократическом происхождении) и их дети с женами (без указания имен). По летописным источникам известно, что Остромир погиб в походе против племени чудь около 1060 г., предводительствуя новгородской дружиной.

Особый интерес представляют даты, указанные диаконом Григорием как время начала и окончания работы по переписыванию Евангелия. 21 октября – день памяти Илариона Великого. Это имя не могло не ассоциироваться с именем киевского митрополита Илариона, выдающегося церковно-политического деятеля середины XI в., первого русича на киевской митрополичьей кафедре, оратора, писателя, автора знаменитого «Слова о законе и благодати». Иларион был единомышленником и сподвижником Ярослава Мудрого в борьбе за политическую и идеологическую независимость Руси от Византии. Несомненно, Иларион – «муж благ, книжен и постник», как говорит о нем летопись, – сыграл не последнюю роль в просвещении Руси, в организации книгописания при киевском Софийском соборе, и диакон Григорий не случайно начинает свою работу в день памяти соименного Иллариону святого. Вызывает богатые исторические ассоциации и дата окончания работы над Остромировым евангелием – 12 мая. Эта дата связывает Остромирово евангелие, созданное в XI в., во время распространения христианского учения на Руси, с IV в., когда христианство впервые стало государственной религией в Византийской империи. Император Константин Великий, основав Константинополь как столицу христианского государства, посвятил город Божией Матери. Праздник посвящения праздновался в Византии 11 мая 330 г., впоследствии этот день праздновался как день Обновления Софии Константинопольской. А 12 мая были освящены первые христианские храмы на Руси. Знаменательно, что в эти же дни празднуется память солунских братьев Кирилла (ум. 869 г.) и Мефодия (ум. 885 г.) – просветителей славян, с именами которых связано возникновение славянского алфавита (по новому стилю память Кирилла и Мефодия приходится на 25 мая и в наше время широко отмечается общественностью как международный День славянской письменности и культуры).

Все это не оставляет сомнения в том, что при создании Остромирова евангелия была разработана глубокая идеологическая концепция, которая поставила этот рукописный кодекс, а вместе с ним и молодое древнерусское государство, на непоколебимый фундамент многовековой традиции, ввела в русло мировой христианской культуры. Эта концепция единства Руси со всем христианским миром и утверждения высокого статуса древнерусского государства на мировой арене проявляется не только в символике указанных диаконом Григорием дат начала и окончания работы, дат, как очевидно, не случайных, но пронизывает все основные элементы кодекса: его язык, текст, художественное оформление.

Остромирово евангелие написано на пергамене уставом – типом письма, генетически восходящим к унциалу греческих литургических книг и достигшим совершенства в славянском кириллическом письме в Болгарии в Х в., во время наивысшего расцвета Болгарского царства в правление царя Симеона (893–927 гг.). Книга замечательна богатым художественным оформлением, которое выполнено красками с применением золота в так называемом старовизантийском стиле, характерном для византийских рукописей X–XI вв. В Остромировом евангелии три миниатюры (изображения евангелистов Иоанна, Луки и Марка), около двадцати изысканных заставок с орнаментом традиционного эмальерного типа, более 200 крупных инициалов, орнаментальный рисунок которых ни разу не повторяется. Уникальной особенностью инициалов Остромирова евангелия являются необычные антропоморфные и зооморфные элементы, свидетельствующие о художественных связях памятника не только с византийской, но и с западноевропейской традицией.

Особый интерес представляет не имеющая аналогий иконография миниатюры с изображением евангелиста Иоанна , которая помещена на самом первом листе Остромирова евангелия. Вверху, за пределами обрамляющей эту миниатюру рамки, представлен лев, и символика этого образа многогранна: прежде всего, это символ Иисуса Христа (в пасхальных песнопениях воскресший Христос сравнивается с пробудившимся львом), но это также и традиционный византийский императорский символ. А это весьма созвучно высокому положению заказчика рукописи, посадника Остромира, и, несомненно, подчеркивает государственное значение самой книги.

Остромирово евангелие по содержанию и структуре текста является кратким апракосом, то есть относится к богослужебному типу книг Священного писания. В основной части текста книга содержит евангельские ежедневные чтения от Пасхи до Пятидесятницы, а также субботние и воскресные чтения на последующие недели года. Вторая часть включает евангельские чтения по Месяцеслову, начиная с сентября, а также ряд дополнительных чтений «на разные случаи» (например, на освящение церкви, «в победу царю на брани», за болящих мужчин и женщин). На многих листах Остромирова евангелия имеются указания для священника на интонированное чтение текста – экфонетические знаки. Знаки экфонетической нотации являются обязательными в греческих апракосных евангелиях VIII–XIV вв., в славянских же рукописях встречаются крайне редко: известны лишь два таких славянских апракоса – Остромирово евангелие и Куприяновские (Новгородские) листки (№ 14 : F.п.I.58). Поскольку знаки экфонетики – это знаки звучания текста в храме, Остромирово евангелие можно считать началом зарождения русской духовной музыки. Связь евангельского текста с составом древнерусских певческих сборников разных типов описана в статье Н. В. Рамазановой .

Чрезвычайный культурно-исторический интерес представляет месяцесловная часть Остромирова евангелия. В ней содержатся памяти святых не только восточной церкви, но и западной. Такой синтез агиологических традиций в сочетании с фактом создания рукописи в 1057 г. наводит на мысль о том, что Остромирово евангелие является, быть может, последним сохранившимся до наших дней литургическим памятником, отразившим единство христианской церкви (как известно, процесс разделения единой Церкви прослеживается, начиная с середины V в., и завершается «великой схизмой» в 1054 г.). Причину необычного для всей последующей древнерусской традиции состава месяцеслова Остромирова евангелия прежде всего следует искать в особенностях протографа – той рукописной книги, которая послужила оригиналом при создании Остромирова евангелия. Однако нельзя не учитывать и исторических реалий, а именно широких династических связей киевского княжеского дома, которые распространялись по всему миру. Известны данные о 38 браках Рюриковичей в XI в., из них 8 случаев приходятся на Германию, 2 – на Францию, 5 – на скандинавские королевства и Англию, 7 – на Польшу, 6 – на Венгрию, 3 брака с половецкими принцессами, 1 – с византийской принцессой, 2 – с представителями византийской аристократии. Таким образом, 27 браков объединяют княжеский дом с католическим Западом и только 3 брака – с Византией. Не объясняет ли это и ту широту культурной ориентации, которая определила уникальное сочетание разных традиций в художественном оформлении Остромирова евангелия?

Так это или иначе, но в комплексе эти наблюдения приводят к выводу об особом статусе, который имело Остромирово евангелие как книга поистине государственного значения. Несомненно, Остромирово евангелие предназначалось заказчиком для драгоценного вклада в Софийский собор – главный храм северо-западной Руси, который был возведен в 1045–1050 гг. в Великом Новгороде по образцу Софии киевской (этот храм был заложен в 1037 г.).

Судьба Остромирова евангелия, почти тысячелетняя история бытования книги – свидетеля всего исторического развития нашего государства, известна, однако, лишь в общих чертах. На первом листе книги есть запись скорописью XVII в.: «Евангелие Софейское апракос». Это указывает на принадлежность рукописи какой-то Софийской церкви. Скорее всего, в течение нескольких столетий Остромирово евангелие хранилось в Софийском соборе Великого Новгорода, пока не было вывезено в Москву (когда это случилось, неизвестно). Документально история рукописи прослеживается лишь с XVIII в. Опись имущества Воскресенской церкви Московского кремля, составленная в 1701 г., свидетельствует о том, что в то время Остромирово евангелие находилось в этом московском храме. В 1720 г. древняя книга была отправлена в Петербург, где следы ее снова теряются. В 1805 г. Остромирово евангелие было обнаружено Я. А. Дружининым, личным секретарем Екатерины II, среди имущества покойной императрицы, при жизни проявлявшей большой интерес к русской истории.

В 1806 г. император Александр I передал Остромирово евангелие в Публичную библиотеку, где древнейший русский манускрипт обрел место своего постоянного хранения. С этого момента начинается история научного изучения Остромирова евангелия, причем вся она самым непосредственным образом связана с Публичной библиотекой. Чрезвычайно важно то, что исследовательская работа над этим памятником, имеющим точную дату своего создания (именно датированные памятники являются основой формирования той или иной историко-культурной концепции), легла в основу становления и развития как славяно-русской палеографии, так и славяноведения в целом. Отдел рукописей, или, как тогда говорили, Депо манускриптов, Публичной библиотеки был учрежден всего годом раньше – в 1805 г. Таким образом, Остромирово евангелие стоит у истоков формирования богатейших фондов Отдела рукописей РНБ – старейшего государственного публичного хранилища манускриптов.

Первыми исследователями Остромирова евангелия были, который в 1811 г. стал директором Императорской Публичной библиотеки, и хранитель Депо манускриптов. Сохранилась записка А. Н. Оленина к Я. А. Дружинину с вопросами относительно истории Остромирова евангелия и с приписанными на том же листе ответами Дружинина (датированными 20 апреля 1806 г.). Эти ответы ничего не проясняют в обстоятельствах «петербургского» периода жизни книги, кроме времени и места ее обнаружения в покоях Екатерины, – Я. А. Дружинину не было известно, когда и при каких обстоятельствах Остромирово евангелие попало к Екатерине II.

Если имя А. Н. Оленина, автора хрестоматийного палеографического труда – «Письмо о камне Тмутараканском», широко известно, то имя Александра Ивановича Ермолаева и по сей день остается «в тени», прежде всего, потому, что ни одной своей работы ученый-хранитель не опубликовал. В Отделе рукописей РНБ имеется небольшой архивный фонд А. И. Ермолаева, в котором хранится творческое наследие человека, по праву считающегося первым русским палеографом (именно он был учителем палеографии не только А. Н. Оленина, которому оказывал существенную профессиональную помощь в его научной работе, но и историка Н. М. Карамзина). Своими подробными описаниями рукописей А. И. Ермолаев заложил основы научного описания фондов Отдела, которые и сам пополнил ценным даром – списком Ипатьевской летописи («Ермолаевский список»). Сравнительно недавно выявлено единственное сохранившееся портретное изображение А. И. Ермолаева. Все эти материалы еще ждут своего исследователя. Здесь важно отметить один труд А. И. Ермолаева. Это выполненная им рукописная копия всего текста Остромирова евангелия, до сих пор хранящаяся в фонде ОР РНБ (№ 51 : F.I.55). Фолиант на русской бумаге с белой датой «1805 г.», в типичном картонном переплете, оклеенном мраморной бумагой. К первому листу подклеена уже упоминавшаяся записка Оленина с ответами Дружинина. Текст Остромирова евангелия воспроизведен Ермолаевым строка в строку, буква в букву, со всеми надстрочными знаками и пометами. Отмечены особенности оформления книги. Предпринятый А. И. Ермолаевым труд по созданию этой рукописи поистине является подвигом хранителя. Важно подчеркнуть, что это первая охранная копия, целенаправленно сделанная в первом государственном хранилище и предназначенная именно для расширения доступа к изучению памятника без ущерба для оригинала.

По копии, сделанной А. И. Ермолаевым, было выполнено первое лингвистическое исследование Остромирова евангелия. И здесь нужно вспомнить имя еще одного незаслуженно остающегося «в тени» деятеля русской культуры – это Петр Кузьмич Фролов (1775–1839 гг.). Сегодня всем хорошо известна роль, ценнейшая коллекция которого положила начало формированию фондов Отдела рукописей Публичной библиотеки. Вторым крупным поступлением стала коллекция П. К. Фролова, приобретенная Библиотекой в 1817 г. и насчитывавшая более 200 рукописных книг и свитков. По роду своих основных занятий П. К. Фролов был горным инженером, служил на Колывано-Воскресенских заводах и вошел в историю техники как проектировщик и строитель первой в России рельсовой (конно-чугунной) дороги для заводских нужд, строитель первого в России железнодорожного моста, как инженер, впервые осуществивший добычу кокса из каменного угля и начавший выплавку чугуна и стали на коксе. При этом П. К. Фролов руководил заводскими библиотеками и школами на обширных территориях Колывановских заводов, а в 1827 г. основал первый в Сибири краеведческий музей (в Барнауле).

Предполагая новгородское происхождение Остромирова евангелия, П. К. Фролов пытался найти в тексте древнего манускрипта черты новгородского говора, для чего производил пословное сравнение Остромирова евангелия с принадлежавшим ему Милятиным евангелием XII в., написанным в Новгороде (№ 29 : F.п.I.7), и с Евангелием XIV в. (F.п.I.17), имеющим черты новгородско-псковского диалекта. Разночтения отмечались на страницах ермолаевской копии и оформлялись как постраничные примечания. Сверка не была доведена до конца, поскольку стало очевидным отсутствие в тексте Остромирова евангелия комплекса новгородских языковых черт.

Говоря о первом этапе научного изучения Остромирова евангелия в Публичной библиотеке, важно отметить, что результаты этой работы исследователи с готовностью сообщали всем интересующимся, к числу которых принадлежали Н. М. Карамзин (первый публикатор Послесловия диакона Григория), Евгений Болховитинов, граф Н. П. Румянцев и другие. Поступивший в фонд государственного хранилища уникальный памятник сразу же был введен в широкий научный оборот.

Следующий важнейший этап исследования Остромирова евангелия связан с именем, который 28 лет прослужил в Публичной библиотеке. В 1815 г. А. Х. Востоков поступил в библиотеку помощником хранителя Отдела рукописей (то есть А. И. Ермолаева) и непосредственно приобщился к богатейшему материалу для научной работы, а уже в 1820 г. увидело свет его «Рассуждение о славянском языке», сразу же выдвинувшее Востокова в первый ряд филологов-лингвистов, известных не только в России, но во всех славянских странах. В 1828 г., после смерти А. И. Ермолаева, А. Х. Востоков стал хранителем Отдела рукописей. Работы Востокова показали, что Остромирово евангелие – памятник не областного говора, а общерусского литературного языка, генетически связанного с языком славянских народов, в первую очередь болгар.

А. Х. Востоков подготовил первое научное издание Остромирова евангелия, вышедшее в свет в 1843 г. Издание было осуществлено на ассигнованные Академией наук средства, предоставленные в распоряжение Академии в 1835 г. археологом и историком А. Д. Чертковым с целевым назначением направить их на издание какой-либо древней русской рукописи (сумма составляла половину Демидовской премии, полученной А. Д. Чертковым за книгу «Описание древних русских монет»). Текст Остромирова евангелия в издании Востокова набран в точном соответствии с оригиналом специальным шрифтом, близким по форме букв к письму подлинника и изготовленным при участии самого Востокова. В приложении даны литографированные прориси всех трех миниатюр Остромирова евангелия и факсимильные изображения двух листов (л. 89 и л. 210 об.). К тексту Остромирова евангелия подведен соответствующий греческий евангельский текст (для этого А. Х. Востоков использовал два издания Нового Завета, вышедшие в 1703 г. и в 1830 г.). Научный аппарат составляют подробные палеографические примечания, лингвистический анализ текста и объемный словоуказатель. Издание А. Х. Востокова не потеряло своего научного значения до сих пор, хотя давно уже стало библиографической редкостью.

Благодаря широким научным связям А. Х. Востокова Остромирово евангелие стало объектом исследования многих ученых в славянских странах и во всем мире. Достаточно назвать чешского лингвиста Йозефа Добровского (в своей вышедшей в 1823 г. книге «Кирилл и Мефодий – славянские апостолы» приложившего переданный Востоковым снимок молитвы Господней «Отче наш» из Остромирова евангелия), чешского поэта и филолога Вацлава Ганку (в 1853 г. в Праге выпустившего на основе издания Востокова первое зарубежное издание Остромирова евангелия), словенского ученого Варфоломея Копитара (нашедшего в 1830 г. знаменитый глаголический «Клоцев сборник», схожий по правописанию с Остромировым евангелием), словацкого историка и лингвиста, одного из основоположников сравнительного изучения языка, литературы и этнографии славянских народов Павла Шафарика.

После А. Х. Востокова, в 1844 г. хранителем Отдела рукописей стал – историк, археограф, библиограф, впоследствии академик и директор Публичной библиотеки. В большом списке его печатных работ есть несколько статей, посвященных Остромирову евангелию. В одной из них А. Ф. Бычков обратил внимание на экфонетические знаки, отметив, что в Остромировом евангелии они присутствуют не в полном своем составе. Но основным направлением изучения Остромирова евангелия в то время оставалось лингвистическое его исследование как памятника русской письменности и языка. Об Остромирове евангелии писали в своих трудах крупнейшие ученые: Ф. И. Буслаев, И. И. Срезневский, А. А. Потебня, В. Н. Щепкин. При этом изучение памятника осуществлялось по изданию академика А. Х. Востокова.

В расширении тематики исследования большую роль сыграла выставка Остромирова евангелия и других иллюминованных рукописей, организованная А. Ф. Бычковым в 1856 г. к 800-летнему юбилею памятника. На юбилейной выставке Остромирово евангелие впервые увидел сотрудник Библиотеки, художественный критик. Это стало началом искусствоведческого изучения рукописи. В. В. Стасов отметил, что инициалы Остромирова евангелия имеют особенности, которых нет ни в русских, ни в византийских рукописях IX–XI вв. Остромирово евангелие не стало предметом специального исследования В. В. Стасова, но постоянно упоминается в его работах по истории орнамента. Основной вывод В. В. Стасова о художественном оформлении Остромирова евангелия сводится к заключению, что оно выполнено артелью русских художников-миниатюристов и орнаменталистов (по крайней мере, три миниатюриста и два орнаменталиста).

В 1881 г. А. Ф. Бычкова сменил на посту хранителя Отдела рукописей его сын, – известный археограф, член-корреспондент Академии наук. Прослужив в Отделе рукописей до самой смерти, И. А. Бычков на протяжении нескольких десятилетий всемерно содействовал изучению Остромирова евангелия, хотя в списке его трудов нет ни одной работы, посвященной специально этому памятнику.

80-е гг. XIX в. ознаменовались выходом в свет фотолитографированного издания Остромирова евангелия, выпущенного двумя тиражами (1882 г. и 1889 г.) на средства купца Ильи Кирилловича Савинкова. Это издание сделало Остромирово евангелие широко известным в России, во многих высших и средних учебных заведениях страны по этому изданию читали тексты при изучении старославянского языка.

Во многом благодаря тиражам издания Савинкова наступил период новых исследований памятника, которые все чаще включали палеографические наблюдения, приводившие к важным выводам относительно истории создания книги. Так, М. М. Козловский, занимаясь языком Остромирова евангелия, первый заметил, что рукопись написана не одним писцом. Ф. Ф. Фортунатов установил языковые отличия разных частей рукописи и предположил, что протографами для Остромирова евангелия послужили две рукописи, чем и объяснял выявленные языковые отличия. Н. М. Каринский провел тщательный палеографический анализ текста и убедительно показал, что лингвистические выводы Фортунатова находят подтверждение не в наличии двух протографов, а в том, что текст переписывали два писца (при этом еще один, третий писец прописал золотом заголовки отдельных чтений).

Необычайный всплеск научного интереса к Остромирову евангелию в середине ХХ в. произошел в связи с празднованием 900-летнего юбилея памятника. Именно в это время было проведено первое реставрационное исследование Остромирова евангелия и осуществлена его тщательная реставрация (реставратор Елена Христиановна Трей). Особенно значителен был научный эффект от юбилейной выставки, организованной в мае 1957 г. в Отделе рукописей, хранителем древнерусских фондов, ученым-книговедом, археографом. Н. Н. Розов досконально описал историю научного изучения и издания Остромирова евангелия, опубликовал архивные документы, проливающие свет на многие любопытные детали. На подготовленной Н. Н. Розовым выставке специалисты получили возможность ознакомиться с бесценным оригиналом. Пользуясь этой возможностью, Л. П. Жуковская подвела итоги предшествующего периода и наметила перспективы дальнейшего лингвистического исследования памятника. Рассмотрев грамматические, морфологические, лексические и другие аспекты изучения языка Остромирова евангелия, Л. П. Жуковская пришла к важному выводу о том, что на основании лингвистических данных невозможно решить вопрос о месте создания Остромирова евангелия. Экспозиция в Отделе рукописей активизировала внимание и к художественной стороне памятника. Так, А. Н. Свирин подчеркнул иконографическую близость миниатюр Остромирова евангелия и миниатюр Мстиславова евангелия, созданного в 1103–1117 гг. по заказу новгородского князя Мстислава писцом Алексой. Принимая во внимание полную тождественность орнаментальных мотивов, А. Н. Свирин предположил, что диакон Григорий и, спустя 60 лет, Алекса могли использовать некий общий оригинал.

В 1957 г. в ходе научных мероприятий, которые актуализировали внимание к памятнику, требующему всестороннего изучения, специалисты выдвинули задачу факсимильного издания Остромирова евангелия. Такое издание было подготовлено при ведущем участии Н. Н. Розова и поддержке Издательского отдела Московского патриархата. Факсимильное издание Остромирова евангелия увидело свет в 1988 г., к 1000-летию Крещения Руси, и в настоящее время играет роль основной охранной копии бесценного памятника.

Научный аппарат факсимильного издания Остромирова евангелия свидетельствует о расширении круга культурно-исторических вопросов, в контексте которых рассматривается этот рукописный памятник. Помимо многоаспектной статьи Н. Н. Розова, представлено исследование митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима (Нечаева) об особенностях состава литургических чтений и структурного членения текста в Остромировом евангелии. Автор дает обзор развития принципов и способов членение евангельского текста, начиная с V в., когда в рукописях стали выделять богослужебные отрывки («перикопы», от греч. «отрезок»; в славянском употреблении – «зачала») красными буквицами, до II–III вв. н. э., когда диакон александрийской церкви Аммоний предложил ту систему деления (так называемые «аммониевы главы»), которая отразилась в Остромировом евангелии и сохранялась на Руси до XVII в. История создания Остромирова евангелия на широком социально-культурном фоне эпохи Киевской Руси рассмотрена Н. Н. Лисовым, который приходит к выводу о киевском происхождении Остромирова евангелия. Свои наблюдения над художественным оформлением книги продолжил А. Н. Свирин. Если Н. Н. Розов склонен был видеть в необычных инициалах Остромирова евангелия отголоски древнеславянских языческих мифов, то Свирин находил в одном из инициалов (на л. 66 об.) изображение древнеиранского божества Сенмурв-паскуджа, соответствующего славянскому Симарглу. Возможно, в древнейшей русской книге отразилась ситуация двоеверия – смеси язычества с христианством.

Факсимильное издание способствовало не только обеспечению сохранности оригинала, но и углублению всестороннего исследования Остромирова евангелия. Значительных результатов достигло искусствоведческое изучение памятника. Авторитетное суждение В. Н. Лазарева о том, что художественное оформление Остромирова евангелия носит византийский характер, но имеет черты западноевропейского искусства, и что представленный в памятнике тип изображения евангелистов с их символами не встречается в восточнохристианских и византийских рукописях и, наоборот, очень распространен в каролингских и оттоновских манускриптах, было творчески развито О. С. Поповой и вылилось в стройную концепцию художественной системы Остромирова евангелия. Привлекая широкий сопоставительный материал, О. С. Попова приходит к выводу, что Остромирово евангелие – это образец византийского искусства переходного периода от позднемакедонского этапа к раннекомниновскому. При этом художественная система памятника органично включает в себя элементы западного оттоновского искусства, и такое свободное сочетание разных традиций могло произойти только на «автономной» по отношению к этим традициям территории – на Руси. О. С. Попова подчеркивает, что письмо и художественное оформление книги созданы единовременно и в одном месте, поскольку подчинены общему замыслу. Детально анализируя творческие манеры исполнения миниатюр Остромирова евангелия, О. С. Попова выделяет двух мастеров, которые, возможно, принимали участие и в написании «личин» в инициалах. По крайней мере один из этих мастеров был византийским художником, но работал он на Руси. Интереснейшие наблюдения, служащие обоснованием приведенных выводов, читатель найдет в статье О. С. Поповой .

Особым этапом в изучении Остромирова евангелия является специализированное исследование, предпринятое, известным филологом-славистом, палеографом и археографом. Ученик Н. Н. Розова, В. М. Загребин в течение 30 лет был хранителем древнерусских фондов Отдела рукописей Российской национальной библиотеки. Фундаментальный труд В. М. Загребина «Диакритика средневековых славянских рукописей», основанный на материале десятков южнославянских и древнерусских рукописей, включает главу, посвященную изучению экфонетических знаков в Остромировом евангелии и в Куприяновских (Новгородских) листках (№ 14 ) – сохранившемся фрагменте апракосного Евангелия X–XI вв. Сравнив экфонетические знаки этих памятников с греческими рукописями того же периода, В. М. Загребин отметил, что графические черты, цвет и система расстановки знаков в Куприяновских листках и в Остромировом евангелии позволяют предположить прямую зависимость славянской экфонетической нотации от греческой. В процессе тщательного исследования нотированных фрагментов текста Остромирова евангелия по подлиннику с помощью сильной лупы В. М. Загребин установил, что экфонетические знаки в рукописи подверглись позднейшему редактированию, и описал характер правки. Непосредственно сравнить Куприяновские листки с соответствующим этому фрагменту текстом в Остромировом евангелии на предмет употребления экфонетических знаков оказалось невозможно, поскольку в данных чтениях в Остромировом евангелии нотация отсутствует. Тем не менее, В. М. Загребин обращает внимание на наблюдения югославского музыковеда Д. Стефановича, который заметил, что в соответствующем Куприяновским листкам фрагменте текста Остромирова евангелия имеются несколько увеличенные промежутки между словами в тех местах, где в Куприяновских листках находятся экфонетические знаки, то есть в Остромировом евангелии как бы преднамеренно оставлено место для данных знаков.

Этот вывод заставляет еще раз обратиться к вопросу взаимоотношения двух памятников – Остромирова евангелия и Куприяновских листков. О связи этих рукописей писал еще Ф. Ф. Фортунатов, который, основываясь на лингвистических данных, пришел к заключению, что оба памятника имели один общий протограф (при этом, однако, Ф. Ф. Фортунатов считал язык Остромирова евангелия более старым, чем язык Куприяновских листков). Известный югославский палеограф и историк В. А. Мошин, рассмотрев комплекс языковых, орфографических и художественных особенностей Куприяновских листков и Остромирова евангелия и привлекая анализ политических событий X–XI вв., высказал предположение о том, что Куприяновские листки являются фрагментом того кодекса, который послужил протографом при создании Остромирова евангелия. Это предположение находит убедительные текстологические обоснования в результатах осуществленного под руководством А. А. Алексеева в Санкт-Петербургском Отделении Российского Библейского Общества проекта исследования славянской рукописной традиции Нового Завета. Весь комплекс веских аргументов исторического и филологического характера в подтверждение того, что Остромирово евангелие переписано с кодекса, фрагментами которого являются Куприяновские листки, представлен в статье А. А. Алексеева в настоящем каталоге. Этот вывод, в свою очередь, служит обоснованием новгородского происхождения Остромирова евангелия – ведь фрагменты протографа книги сохранились и в XIX в. были обнаружены И. К. Куприяновым в Новгороде!

Проблема генетической связи двух древнейших славянских кириллических памятников – Куприяновских листков и Остромирова евангелия – заставляет еще раз обратиться к остающемуся дискуссионным вопросу о месте создания Остромирова евангелия. Действительно, единственный прямой источник сведений о рождении книги – Послесловие дьякона Григория – умалчивает о том, где же выполнялся ответственный заказ посадника Остромира. Высокое мастерство изготовления рукописи – как самого письма, так и художественного оформления – говорит о создании кодекса в профессиональном скриптории, тем более, что в работе принимали участие три писца и несколько художников. Но где находился этот скрипторий? Остромир располагал достаточными средствами для того, чтобы заказать работу не только в Киеве или в Новгороде, но и в Константинополе. Чрезвычайно дорогим является сам материал рукописи – пергамен. Здесь следует заметить, что пергамен Остромирова евангелия хотя и нельзя отнести к категории самого высокого качества выделки, но он достаточно тонок и не мог быть изготовлен на Руси в XI в. При этом существенным аргументом против константинопольского происхождения рукописи является тот факт, что в византийских скрипториях было принято перед письмом покрывать пергамен специальным составом на основе яичного желтка, но листы Остромирова евангелия не имеют следов такой обработки. Очевидно, рукопись создана на Руси на «импортном» материале, который, однако, мог быть доставлен как в Киев, так и в Новгород. Не помогают решению вопроса и попытки установить этническую принадлежность писца, диакона Григория. Имя Григорий было распространено во всем христианском мире – его мог носить и славянин, и грек, и монах, принадлежавший римской католической церкви. А языковая, диалектная характеристика по данным рукописи оказалась чрезвычайно затруднена ввиду высокого профессионализма писца – диакон Григорий тщательно и аккуратно копировал имевшийся у него оригинал, не допуская искажений священного текста, представленного на языке, который был в то время общим книжным языком всех славян. Только в тексте Послесловия, да еще в нескольких приведенных по-славянски названиях месяцев в месяцесловной части («зарева» – август, «просинец» – январь) отмечаются языковые черты, свидетельствующие о том, что диакон Григорий был восточным славянином, древнерусским человеком. Но новгородцем или киевлянином – неизвестно, что впрочем, почти не играет роли в вопросе локализации рукописи, ведь профессиональный писец мог переходить из одного книжного центра в другой.

Логичное предположение о том, что предназначавшаяся для Новгорода книга там была и создана, – гипотеза, которую пытался лингвистически обосновать еще П. К. Фролов и которая в настоящее время находит поддержку в целом комплексе исторических и текстологических аргументов. Особый характер Послесловия не оставляет сомнений в том, что все указанные в нем данные не случайны, но соответствуют специально выработанной идеологической концепции. Следовательно, не случайным должно быть и отсутствие того или иного упоминания. И здесь можно обратить внимание на то, что в Послесловии не указано не только место создания книги, но не приведено ни одного имени духовного лица. Объяснение можем найти в церковно-политической ситуации, которая имела место как раз в период создания книги.

В Киеве в это время митрополитом был Ефрем – грек, присланный константинопольским патриархатом. А митрополит-русич Иларион, пользовавшийся громадным авторитетом, сыгравший выдающуюся роль в просвещении Руси и борьбе за автокефалию русской церкви, был смещен с киевской митрополичьей кафедры и впоследствии удалился в Киево-Печерский монастырь. В Новгородской II летописи под 1055 г. упоминается уже новый митрополит Ефрем (практика поставления иерарха-грека главою русской церкви существовала до Илариона и много веков впоследствии). В Новгороде же в это самое время иерарх отсутствовал: поставленный в новгородские епископы еще в 1036 г. новгородец Лука Жидята в 1055 г. был оклеветан, выслан в Киев и задержан там до 1058 г. (будучи отпущен, умер по пути в Новгород в 1059/1060 г.). Если бы в книге государственного статуса, каковой являлось Остромирово евангелие, было упомянуто имя стоявшего тогда во главе русской церкви митрополита-грека Ефрема, это диссонировало бы с общей идейной установкой памятника. А упоминание новгородского епископа навсегда связало бы книгу с неоднозначной ситуацией, в то время как умолчание о нем формально соответствовало положению вещей, ибо Луки Жидяты тогда не было в Новгороде. На фоне отсутствия в тексте Послесловия имен иерархов церкви еще ярче выступает значение даты начала работы над книгой. Выбрав 21 октября, день памяти Илариона Великого, диакон Григорий получил возможность косвенно упомянуть в Послесловии того, кто непременно должен быть упомянут в соответствии с идейной концепцией создания книги, – русского митрополита Илариона, который таким образом словно благословлял предпринятый труд. Становится ясно, что диакону Григорию незачем было конкретизировать и место, где он трудился над рукописью, – гораздо важнее для него и, прежде всего, для самого заказчика рукописи Остромира, было то, что книга создана на Руси.

Тем не менее, научный вопрос о месте создания Остромирова евангелия продолжает волновать исследователей. Возможно, какие-то дополнительные аргументы могут быть получены на основе специальных кодикологических наблюдений, которые, однако, встречают серьезное препятствие в недостаточности сравнительного материала: слишком мало славянских рукописей дошло до наших дней от той далекой эпохи. Зато сохранились десятки, сотни книжных памятников, созданных на Руси в последующие века и образующих богатейшую тысячелетнюю традицию искусства рукописной книги, ту традицию, у начала которой стоит Остромирово евангелие.

Море древнерусской рукописной книжности безгранично и разнообразно, так же как необозримо все множество сохраненных рукописными источниками произведений древнерусской литературы. В этом многообразии выделяется яркая струя рукописной традиции Нового Завета. Древнерусская литература, как и любая другая европейская литература, начинается с Евангелия, текст которого не только лежит в основе творчества первых русских писателей – киевского митрополита Илариона, туровского епископа Кирилла, владимирского епископа Серапиона, других безымянных авторов, – но пронизывает явными или же тончайшими реминисценциями каждое произведение на великом тысячелетнем пути русской литературы. Евангельский текст как священное повествование во все времена требовал совершенно особого отношения к своему воспроизведению в книге, поэтому рукописные Евангелия дают представление о самых высоких достижениях искусства книгописания той или иной эпохи. Эти вершины и представлены на настоящей выставке, что позволяет поместить высочайшую из них – Остромирово евангелие – в контекст предшествующей византийской и последующей славянской рукописной традиции новозаветных текстов.

Посадника Остромира , который в надписи книги назван «близоком» (родственником) князя Изяслава Ярославича . Рукопись особо интересна тем, что в её конце переписчик подробно рассказал об обстоятельствах её изготовления и о времени работы:

Слава Тебе, Господи, Царь небесный, что сподобил меня написать Евангелие сие. Начал же писать его в лето 6564, а закончил в лето 6565. Написал же Евангели сие рабу Божию, нареченному в крещении Иосифом, а по-мирски - Остромиром, родственнику князю Изяславу, в то время, когда Изяслав князь предержал власть и отца своего Ярослава и брата своего Владимира. Сам же Изяслав князь держал стол отца своего Ярослава в Киеве, а стол брата своего поручил управлению родственнику своему Остромиру в Новгороде. Много же лет даруй [, Господи,] приобретшему Евангелие сие на утешение многим душам христианским, да и ему Господь благословение святых евангелистов, Иоанна, Матфея, Луки, Марка и святых праотцов Авраама, и Исаака, и Иакова, самому ему, и жене его Феофане и чадам его, и женам чад их. Здравствуйте же многие годы, соблюдая поучение свое. Аминь.

Я, Григорий диакон, написал Евангелие, и если кто лучше сего напишет, то пусть не зазирает меня, грешника. Начал же писать месяца октября в 21 день, на память Илариона, а окончил месяца мая в 12 день на память Епифана. Молю же всех почитающих, не проклинайте, но исправив, прочитайте, что и святой апостол Павел говорит: «Благословите, а не проклинайте». Аминь.

Оригинальный текст (ст.-слав.)

Слава тебе г(оспод)и ц(ар)ю н(е)б(е)сьныи. яко подоби мя написати еу(ан)г(е)лие се. почахъ же е писати. Въ лет(о) .6564. А оконьчахъ е въ лет(о) .6565. Написахъ же еу(ан)г(е)лие се. рабоу б(о)жию нареченоу сущоу въ кр(е)щении иосифъ. а мирьскы остромиръ. близокоу сущоу изяславоу кънязоу. изяславоу же кънязоу тогда предрьжящоу обе власти и о(т)ца своего ярослава. и брата своего володимира. самъ же изяславъ кънязь. правлааше столъ о(т)ца своего ярослава кыеве. А брата своего столъ поручи правити близокоу своемоу остромироу нове городе. Мънога же лет(а) дароуи въсътяжавъшоумоу еу(ан)г(е)лие се. на оутешение мъногамъ д(у)шамъ кр(ь)стияньскамъ. да и емоу г(оспод)ь б(ог)ъ бл(агослове)ние с(вя)тыхъ Еванг(е)листъ. и иоана. матфеа. лоукы. марк(а). и с(вя)тыхъ прао(те)ць. Авраама. и исаака. и иякова. самомоу емоу. и подроужию его. феофане. и чядомъ ею. и подроужиемь чадъ ею. съдравьствоуите же мънога лет(а). съдрьжаще пороучение свое. АМИНЪ.

АЗЪ ГРИГОРИИ ДИякон(ъ). написахъ еу(ан)г(е)лие е. да иже горазнее сего напише. то не мози зазьрети и мьне грешьникоу. почахъ же писати м(е)с(я)ца октяб(ря) .21. на памят(ь). илариона. А оконьчах(ъ). м(е)с(я)ца. маия въ.12. на па(мя)т(ь) епифана.:. молю же вьсехъ почитающихъ не мозете кляти. нъ исправльше. почитаите Тако бо и с(вя)ты(и) ап(осто)лъ паулъ гл(агол)етъ. Бл(агослови)те. А не кленете. .:. АМИНЪ.:.

Тем самым «Остромирово Евангелие» - древнейший точно датированный объёмный рукописный памятник, созданный на Руси. В нём, кроме особенностей общерусских, отражены и такие языковые особенности, которые со временем стали характерными для украинского языка.

Согласно новейшим исследованиям, кодикологические характеристики, техника художественного оформления, уставные и календарные особенности «Остромирова Евангелия» полностью соответствуют времени создания кодекса, указанному дьяконом Григорием .

960 лет назад диакон Григорий начал работу по переписыванию древнейшей русской рукописной книги — Остромирова Евангелия , жемчужины средневековой книжности, которая занимает особое место в ряду самых важных памятников культурного наследия, составляющих бесценное достояние России.

Остромирово Евангелие — знаменитая русская рукописная книга, памятник культуры мирового значения. Созданная в XI веке, она занимает совершенно особое место в ряду самых важных памятников культурного наследия. Исключительное историческое, культурное и научное значение Остромирова Евангелия определяется тем, что это древнейшая из сохранившихся, восточнославянская, точно датированная рукописная книга, стоящая у истоков русской письменности и культуры.

Остромирово Евангелие создано в эпоху расцвета древнерусского государства, последовавшего после официального принятия в 988 г. христианства как государственной религии. Именно с христианизацией связано распространение на Руси славянской письменности.

В «Повести временных лет», древнейшей дошедшей до наших дней русской летописи, рассказывается, как князь Владимир (около 960 года — 15 июля 1015 года) положил начало книжному образованию: сам он любил «словеса книжные » и стал учить грамоте детей. Как сообщает тот же источник, в 1033 году сын Владимира, князь Ярослав , прозванный Мудрым (ок. 978-1054 гг.), организовал перевод и переписку книг, тем самым основав в Киеве первую на Руси библиотеку .

С XI в. до наших дней дошло всего около двух десятков древнерусских книг, причем в большинстве случаев во фрагментах, а Остромирово Евангелие сохранилось в полном своем объеме.

Остромирово Евангелие написано на пергамене уставом — типом письма греческих литургических книг, богато художественным оформлением, которое выполнено красками с применением золота, в так называемом старовизантийском стиле, характерном для византийских рукописей X-XI вв.

Всего в Остромировом Евангелии три миниатюры евангелистов, около двадцати изысканных заставок с орнаментом традиционного эмальерного типа, более 200 крупных инициалов, орнаментальный рисунок которых ни разу не повторяется.

Уникальной особенностью инициалов Остромирова Евангелия являются необычные изобразительные элементы, свидетельствующие о художественных связях памятника не только с византийской, но и с западноевропейской традицией.

В основной части текста книга содержит евангельские ежедневные чтения от Пасхи до Пятидесятницы, а также субботние и воскресные чтения на последующие недели года.

Вторая часть книги включает евангельские чтения по Месяцеслову, начиная с сентября, а также ряд дополнительных чтений «на разные случаи ». На многих листах Остромирова Евангелия имеются указания для священника на интонированное чтение текста — экфонетические знаки . Такие знаки являются обязательными в греческих апракосных Евангелиях VIII-XIV вв., в славянских же рукописях встречаются крайне редко.

Поскольку знаки экфонетики — это знаки звучания текста в храме, Остромирово Евангелие можно считать началом зарождения русской духовной музыки .

Эта древняя книга, сохранившая на своих листах священный Евангельский текст, представляет собой кодекс большого размера, имеет роскошное художественное оформление и предназначена для церковного литургического использования.

Перед началами евангельских чтений в книге помещены изображения евангелистов. Сохранилось три их них: Иоанн с Прохором, Лука и Марк , изображение Матфея утрачено.

Кроме миниатюр, рукопись украшают орнаменты разного назначения: заставки, разделители текста и множество инициалов, размещенных на листах в начале чтений, крупного размера, гораздо большего, чем обычно бывают в византийских рукописях.

Все узоры Остромирова Евангелия принадлежат к так называемому «эмальерному» или «лепестковому» типу орнамента — элементы инициалов, как будто отрезки стеблей и лепестки цветов, сочетаются в разнообразных комбинациях, имеют густую плотную раскраску, похожую на эмаль.

В совершенно необычные композиции многих заглавных букв вписаны крупные маски, или, как их называют, «личины» , все они очень большие по отношению к величине буквы, округлые, румяные, диковинные в своей орнаментальной композиции.

Кроме византийского «лепесткового» орнамента есть и некоторые особые мотивы, вплетенные, подобно «личинам», в эти пышные узоры. Это головы монстров , похожие на песьи, только всегда хищные и опасные, а иногда снабженные лапами и крыльями или обладающие мордой неведомого существа, относящие читателя к теме Страшного Суда и мучений ада.

На последнем листе Остромирова Евангелия находится Послесловие , написанное рукой диакона Григория , выполнившего основную часть работы по переписыванию текста. Особо подчеркнуто высокое положение заказчика книги Остромира, который являлся представителем одного из самых влиятельных русских родов: его дед Добрыня был дядей князю Владимиру Святославичу.

В Послесловии диакон Григорий сообщает, что переписал это Евангелие в правление киевского князя Изяслава Ярославича (1024-1078 гг., сын Ярослава Мудрого), по заказу именитого новгородского посадника Остромира , в крещении Иосифа , и прославляет его и супругу Феофану , молит Бога даровать им и их детям долгие годы жизни.

Особый интерес представляют даты, указанные диаконом Григорием как время начала и окончания работы по переписыванию Евангелия. 21 октября — день памяти Илариона Великого, это имя ассоциируется с именем киевского митрополита Илариона , выдающегося церковно-политического деятеля середины XI в., первого русича на киевской митрополичьей кафедре, оратора, писателя, автора знаменитого «Слова о законе и благодати» . Иларион был единомышленником и сподвижником Ярослава Мудрого в борьбе за независимость Руси от Византии, «муж благ, книжен и постник », как говорит о нем летопись. Митрополит Иларион сыграл важную роль в просвещении Руси, в организации книгописания при киевском Софийском соборе, и диакон Григорий не случайно начинает свою работу в день памяти соименного Илариону святого.

Дата окончания работы над Остромировым Евангелием, 12 мая, также вызывает богатые исторические ассоциации. 11 мая 330 г. в Византии праздновался как день Обновления Софии Константинопольской, а 12 мая были освящены первые христианские храмы на Руси . В эти же дни празднуется память солунских братьев Кирила и Мефодия — просветителей славян, с именами которых связано возникновение славянского алфавита.

Судьба Остромирова Евангелия, свидетеля всего исторического развития государства, известна лишь в общих чертах. На первом листе книги есть запись скорописью XVII века: «Евангелие Софейское апракос », что указывает на принадлежность рукописи какой-либо Софийской церкви. Возможно, в течение нескольких столетий Остромирово Евангелие хранилось в Софийском соборе Великого Новгорода, пока не было вывезено в Москву.

Документально история рукописи прослеживается лишь с XVIII в. Опись имущества Воскресенской церкви Московского кремля, составленная в 1701 г., свидетельствует о том, что в то время Остромирово Евангелие находилось в этом московском храме. В 1720 г. древняя книга была отправлена в Петербург, где следы ее снова теряются. В 1805 г. Остромирово Евангелие было обнаружено Я. А. Дружининым , личным секретарем Екатерины II, среди имущества покойной императрицы, которая всегда проявляла большой интерес к русской истории.

В 1806 г. император Александр I передал Остромирово Евангелие в Публичную библиотеку, где древнейший русский манускрипт стал храниться постоянно. Примечательно, что первым древнейшим памятником русской письменности, дошедшим до наших дней, является именно Евангелие, что говорит о том, что у истоков русской культуры находится христианское учение .

один из древнейших памятников церковно-славянской письменности и древнейший памятник русской редакции. Писано в 1056-57 гг. для новгородского посадника Остромира (в крещении Иосифа) диаконом Григорием. Остромирово Евангелие - отлично сохранившаяся пергаменная рукопись красивого письма (длина 8 вершков, ширина немного менее 7 вершков) на 294 листах, из которых на трех помещены живописные изображения евангелистов Иоанна, Луки и Марка, а два остались не записанными. Евангельский текст писан в 2 столбца, по 18 строк в каждом, крупным уставом; средним уставом писаны оглавления евангельских чтений и календарь, мелким - послесловие. О. Евангелие - апракос (недельное); евангельские чтения расположены в нем по неделям, начиная с Пасхи. Надпись "Евангелие Софийское апракос" указывает на то, что О. Евангелие принадлежало новгородскому Софийскому собору. Около 1700 г. оно хранилось в Воскресеннской ризнице мастерской Оружейной палаты; в 1720 г. было вытребовано в СПб. и в 1806 г. было найдено Я. В. Дружининым в покоях Екатерины II. Александр I повелел хранить его в Императорской Публичной библиотеке. Первое известие в печати об О. Евангелии появилось в журнале "Лицей" (1806, ч. 2). С 1814 г. О. Евангелие стал изучать Востоков. До издания О. Евангелия источниками для изучения церковно-славянского языка были сборник Клоца, изданный Копитаром, и Фрейзингенские статьи. В вышедшем в 1820 г. знаменитом "Рассуждении о славянском языке" Востоков впервые привлек к изучению филологические данные Остромирова Евангелия и уяснил, руководствуясь им, значение юсов в древнецерковнославянском языке.

Оригинал О. Евангелия, по всей вероятности, был югославянского происхождения. Русский переписчик отнесся к своему труду с замечательной аккуратностью; этим объясняется большая выдержанность правописания памятника, которое Григорий старался сохранить; в О. Евангелии мало заметно влияние русского говора. Ввиду этого О. Евангелие долго играло первостепенную роль при обнаружении свойств староцерковнославянского языка; но даже и теперь, с открытием других современных О. Евангелию памятников церковно-славянской письменности так называемой "паннонской редакции" (как Евангелия Зографское, Мариинское), значение его в филологическом отношении велико. То обстоятельство, что переписчик очень тщательно отнесся к употреблению юсов, к несвойственному русскому языку начертанию ръ , лъ , рь , заставляет думать, что далеко не все особенности, отличающие О. Евангелие от современных ему других старославянских памятников, могут быть отнесены на счет русского влияния. К несомненно древним особенностям О. Евангелия, бывшим в его оригинале, относятся: 1) сохранение глухих ъ и ь , которые пропускаются очень редко; 2) употребление ть в 3 единств. и множ. чисел в спряжении глаголов; 3) постоянное употребление эпентетического л (земл и, приступл ь). С другой стороны, по сравнению с "паннонскими памятниками", О. Евангелию незнакомо, например, употребление простого и сложного нетематического аористов. Число русизмов в правописании и в формах О. Евангелия невелико; сюда принадлежат: 1) немногие ошибки против употребления юсов и замена их через у , ю , я ; 2) смешение е и ; 3) употребление ж вместо жд ; 4) написание ър , ъръ и т. п.; 5) 3 случая полногласия, из которых два приходятся на послесловие и только один на самый текст О. Евангелия. Миниатюры, изображающие апостолов, принадлежат скорее всего руке приезжего грека; они не вклеены, а исполнены на том же пергаменте, что и само О. Евангелие. Художник усвоил и внес в свои изображения технику так называемой инкрустированной эмали, бывшей тогда в исключительном употреблении в Византии; быть может, эти миниатюры - только копии византийских миниатюр. Переписчику (а не художнику) принадлежит исполнение ряда заставок и многочисленных заглавных букв.

В первый раз, по поручению академии наук, О. Евангелие издано Востоковым ("О. Евангелие, с приложением греческого текста евангелий и грамматических объяснений", СПб., 1843). Издание Ганки (Прага, 1853) в научном отношении неудовлетворительно. Есть два факсимильных издания И. Савинкова ("О. Евангелие, хранящееся в Императорской Публичной библиотеке", 1-е изд., СПб., 1883; 2-е. изд., СПб., 1889). О языке О. Евангелия писали: Востоков (в изд. 1843; перепеч. в книге "Филологические наблюдения" Востокова, СПб., 1865); Л. И. Срезневский, "Древние славянские памятники нового письма" (СПб., 1868); M. M. Козловский, "Исследование о языке О. Евангелия" (в "Исследованиях по русскому языку", изд. Академии наук, т. I, СПб., 1895, и отдельно, СПб., 1886); А. А. Шахматов и В. Н. Щепкин (дополнения по языку О. Евангелия к "Грамматике старославянского языка" Лескина, перевод с немецкого, М., 1890). О "Миниатюрах О. Евангелия" см. ст. К. Герца в "Летописях русской литературы", 1860, т. III.

А. Ляшенко.

• - древнейший датированный памятник старославянской письменности русской редакции. Назван по имени заказчика Остромира. Пергаментная рукопись с высокохудожественными миниатюрами, написана кириллицей...

  Русская энциклопедия

• - раннехрист. тексты, повествующие о земной жизни Иисуса Христа. Из нескольких десятков написанных е. только 4 признаны церковью каноническими, т.е. священными...

  Античный мир. Словарь-справочник

• - , приписываемое Иисусу Христу послание, а также раннехристианские сочинения, повествующие о жизни и учении Иисуса Христа...

  Словарь античности

• -  ...

  Литературная энциклопедия

• - один из древнейших памятников церковно-славянской письменности и древнейший памятник русской редакции. Написано в 1056-1057 годах для новгородского посадника Остромира диаконом Григорием...

  Православный энциклопедический словарь

• - благовестие, радостная весть; благая весть о том, что Спаситель пришел на землю спасти людей от власти диавола, греха и вечной смерти и дать людям вечное спасение - Царствие Небесное...

  Краткий церковнославянский словарь

• - первые четыре книги Нового Завета. Первые три книги называются синоптическими, так как в их содержании очень много общего...

  Русская энциклопедия

• - общее название для первых четырех книг новозаветной части Библии. Слово "евангелие" происходит от греческого ευ"...
• - один из древнейших памятников церковно-славянской письменности и древнейший памятник русской редакции. Писано в 1056-57 гг. для новгородского посадника Остромира диаконом Григорием...

  Энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона

• - древнейший датированный памятник старославянской письменности русской редакции...

  Большая Советская энциклопедия

• - древнейший датированный памятник старославянской письменности русской редакции; содержит недельные чтения. Названо по имени заказчика - новгородского княжеского посадника Остромира...

  Современная энциклопедия

• - Греческое – euaggelion . Латинское - evangelium . Слово стало широко использоваться уже в III в. и прочно закрепилось во многих европейских языках...

  Этимологический словарь русского языка Семенова

• - Заимств. из ст.-сл. яз., где оно из греч. euaggelion «» < «добрая весть», сложения eu «добро, хорошо, благо» и aggelia «весть». См. ангел, благородный...

  Этимологический словарь русского языка

• - @font-face {font-family: "ChurchArial"; src: url;} span {font-size:17px;font-weight:normal !important; font-family: "ChurchArial",Arial,Serif;}  =  сущ. греч. εὐαγγέλιον - благовестие...

  Словарь церковнославянского языка

• - Остроми́рово Ева́нгелие ср. Памятник письменности...

  Толковый словарь Ефремовой

• - Остром"ирово Ев"...

  Русский орфографический словарь

"Остромирово Евангелие" в книгах

Евангелие

Из книги Апостольское христианство (1–100 г. по Р.Х.) автора Шафф Филип

Евангелие Справедливость предания подтверждает сама книга: она основана на апостольской проповеди Петра, но является самым коротким и наименее полным из всех евангелий, хотя и изобилует важными подробностями. Она несет на себе отпечаток сангвинического, импульсивного

Евангелие

Из книги Великий обман. Выдуманная история Европы автора Топпер Уве

Евангелие Вероятно, Новый Завет был написан на греческом, на тогдашнем койне (интернациональном языке) восточного Средиземноморья. Семитских оригиналов не существует. Считается, что тон задала греческая Септуагинта.Наука, однако, не в состоянии исключить и написание

Остромирово Евангелие

Из книги Реликвии правителей мира автора Николаев Николай Николаевич

Остромирово Евангелие Остромирово Евангелие является самой древней рукописной книгой на Руси. 21 октября 1056 г. дьякон Григорий вывел первую его букву. 12 мая следующего года начертал последнюю. С тех пор всякий, кто хотя бы ненадолго брал книгу в руки, испытывал

Остромирово Евангелие

Из книги Энциклопедический словарь (Н-О) автора Брокгауз Ф. А.

Остромирово Евангелие Остромирово Евангелие – один из древнейших памятников церк.-славянск. письменности и древнейший памятник русской редакции. Писано в 1056-57 г. для новгородского посадника Остромира (в крещении Иосифа) дьяконом Григорием. Остромирово Евангелие –

Остромирово евангелие

Из книги Большая Советская Энциклопедия (ОС) автора БСЭ

Глава 4. Сомнительные тексты - часть II. Евангелие от Петра, Евангелие Эджертона, Евангелие от Марии и Тайное Евангелие от Марка

Из книги Сфабрикованный Иисус автора Эванс Крейг

У вас в хрестоматии все Евангелие да Евангелие…

Из книги автора

У вас в хрестоматии все Евангелие да Евангелие… - Вы занимались историей русского литературного языка. Такого рода занятия неизбежно сопряжены с занятиями церковной историей. В советское время это нередко приводило к проблемам, например, ставший сегодня классическим

4 Когда евангелие вовсе не евангелие?

Из книги Иуда и Евангелие Иисуса автора Райт Том

4 Когда евангелие вовсе не евангелие? Как только Евангелие Иуды вышло из печати, в прессе появилась статья доктора Саймона Гетеркоула из Абердинского университета, в которой он заявил, что публикация евангелия напоминает предъявление документа, выдаваемого за дневник

Из книги Великий обман [Научный взгляд на авторство священных текстов] автора Эрман Барт Д.

Евангелие детства (Евангелие от Фомы) Почти одновременно с Протоевангелием Иакова получила распространение другая сфабрикованная книга об Иисусе, известная сейчас как Евангелие детства, или Евангелие от Фомы. В её основу положен вопрос, которым веками задавалось

«ОСТРОМИРОВО ЕВАНГЕЛИЕ»

Из книги Библиологический словарь автора Мень Александр

«ОСТРОМИРОВО ЕВАНГЕЛИЕ» рукописное *«Евангелие апракос», переписанное в 1056–57 диаконом Григорием для новгородского посадника Остромира (в крещении Иосифа), близкого к кн. Изяславу. О.Е. - один из древнейших церк. - слав. библ. списков, появившихся на Руси. Текст написан

Толковая Библия Том 10 Евангелие от Марка Введение в евангелие от Марка Библейские данные о личности св. Марка

автора Лопухин Александр

Толковая Библия Том 10 Евангелие от Марка Введение в евангелие от Марка Библейские данные о личности св. Марка Собственное имя писателя второго евангелия было Иоанн, - Марк (???????) было его прозвище. Последнее было принято им, вероятно, тогда, когда Варнава и Савл,

Евангелие от Иоанна Введение в Евангелие от Иоанна Свидетельство древнехристианского предания о происхождении четвертого Евангелия

Из книги Толковая Библия. Том 10 автора Лопухин Александр

Евангелие от Иоанна Введение в Евангелие от Иоанна Свидетельство древнехристианского предания о происхождении четвертого Евангелия Убеждение Православной Церкви в том, что писателем четвертого Евангелия был возлюбленный ученик Христов, Апостол Иоанн, основано на

Евангелие детства (Евангелие от Фомы)

автора Свенцицкая Ирина Сергеевна

Евангелие детства (Евангелие от Фомы)

Евангелие детства (Евангелие от Фомы) {1}

Из книги Апокрифы древних христиан автора Свенцицкая Ирина Сергеевна

Евангелие детства (Евангелие от Фомы) {1} I. Я, Фома израильтянин {2}, рассказываю, чтобы вы узнали, братья среди язычников, все события детства Господа нашего Иисуса Христа и Его великие деяния, которые Он совершил после того как родился в нашей стране. Начало таково.II. Когда

Евангелие детства (Евангелие от Фомы)

Из книги Апокрифы древних христиан автора Свенцицкая Ирина Сергеевна

F (355 х 290 мм). 294 л.
Пергамен. Чернила, киноварь, краски, твореное золото.
Устав трех почерков: 1) л. 2а–24г; заглавия золотом на всех листах рукописи, кроме л. 21а–40г, 131а–154г; 2) л. 25а–294г (включая заглавия, написанные чернилами) – писец диакон Григорий; 3) заглавия золотом на л. 21а–40г, 131а–154г. Текст в два столбца. Л. 1, 57–57 об., 87, 88 об., 125–125 об., 126 об. без текста.
Текст имеет экфонетическую нотацию (на л. 2а–16г, 54б–55б, 140б, 141а, 176в–179б, 211а–211г, 247в); применены знаки: кремасти, оксия, двойная вария, апострофос, телия, гипокрисис.

Художественное оформление.
В книге три миниатюры, выполненные в технике полихромной живописи с применением золота: 1) евангелист Иоанн и Прохор (на л. 1 об.), надписи в составе изображения: «Агиос Иоанн Феолог», «Агиос Прохор»; 2) евангелист Лука (на л. 87 об., этот лист был вшит в рукопись не на своем месте, так как миниатюра должна находится перед л. 89), надписи в составе изображения: «Агиос Лукас», «Симь образомь тельчемь Духъ Святый явися Луце»; 3) евангелист Марк (на л. 126). В миниатюрах на изображенных раскрытых книгах и развернутом свитке в руках Прохора читаются краткие фрагменты евангельского текста.

Украшение рукописи выполнено в старовизантийском стиле: заставки эмальерного (или лепесткового) типа орнамента – одна большая заставка (на л. 2) и 18 малых заставок (на л. 58а, 89а, 127а, 164а, 204в, 210г, 226г, 239г, 243а, 256а, 263г, 267г, 270г, 271г, 274б, 281г, 283б, 288в). Около 250 (242) крупных инициалов, оформление многих из них включает зооморфные и антропоморфные элементы: с «личинами» в фас (на л. 6а, 9в, 17б, 22г, 54б, 64г, 63б, 211а (правленый), 267г, 266в, 290г), с «личинами» в профиль (на л. 27б, 32г), со звероподобными и птицеподобными «масками» (на л. 18в, 19б, 20а, 21а, 22г, 24а, 25б, 28г, 29г, 41г, 51б, 52а, 66г, 131г, 146в, 219б). Около 30 (27) инициалов средней величины (таких, как на л. 42в, 148а, 226г и др.), около 240 малых инициалов (таких, как на л. 202в, 265г и др.). Встречаются малые инициалы, оконтуренные темно-вишневой краской, но оставшиеся не проработанными в цвете (л. 226а и др.). Небольшие буквы золотом в чернильных заглавиях (л. 255б, 259г и др.). Заглавия прописаны твореным золотом по краске темно-вишневого цвета, некоторые заглавия чернилами.

Содержание: Чтения краткого апракоса (л. 2а – 204в): на 50 дней от Пасхи до Пятидесятницы – преимущественно чтения Евангелия от Иоанна, 2 чтения от Луки, 1 чтение от Марка, 1 чтение от Матфея (л. 2а – 56г); на субботы и воскресения от Пятидесятницы до «Нового лета» – Евангелие от Матфея (л. 58а–88б); на субботы и воскресения «Нового лета» – Евангелие от Луки (л. 89а–119в); в субботу и воскресение мясопустной и сыропустной недель – одно чтение Евангелия от Луки и три чтения от Матфея (л. 119в–124в); в субботы и воскресения великого поста – преимущественно чтения Евангелия от Марка, три чтения от Иоанна, одно чтение от Матфея (л. 127–143в); на каждый день страстной недели – преимущественно чтения Евангелий от Матфея и Иоанна, два чтения от Марка, одно чтение от Луки (л. 143в–204в). Евангельские чтения утренние воскресные – 11 чтений (л. 204в–210г). Евангельские чтения по Месяцеслову (л. 210г–288в). Евангельские чтения на разные случаи: «на священие церкви» – заглавие с отсылкой (л. 288в); «в память страху» (л. 288в–289в); «в победу царю на брани» – заглавие с отсылкой (л. 289в–289г); «над черноризцем» – заглавие с отсылкой (л. 289г); «за болящая мужа и жены» – заглавие с отсылкой (л. 289г); «над олеем» (л. 289г–120в); «над бесьнующиимися» – заглавие с отсылкой (л. 290в). Евангельские чтения на часах страстной пятницы (л. 290в–294в).

Кодикологическая характеристика.
Нумерации тетрадей нет. На верхнем поле л. 9 и л. 17 (первые листы 2-й и 3-й тетрадей) темно-вишневой краской проставлены знаки в виде креста неясного назначения.
Нумерация листов в правом верхнем углу чернилами арабскими цифрами. Л. 90 и 91 ошибочно пронумерованы арабскими цифрами карандашом на нижнем поле соответственно как л. 89 и 90.

Пергамен (телячья кожа) достаточно тонкий, многие листы не однородны по толщине, имеют шероховатые участки (дефект шлифования). На л. 104, 105, 109, 219 прорезы, зашитые суровыми нитками. На многих листах отверстия овальной формы с утолщенными и жесткими краями (следы поражения животного оводом); если такое отверстие на поле, оно имеет заклейку из тонкой кожи более темного оттенка.

37 тетрадей. Регулярный способ складывания листов в тетрадях учитывает соседство на развороте соответствующих сторон пергамена (волосяной с волосяной, мясной с мясной). Все три миниатюры выполнены по мясной стороне. Два листа с миниатюрами (л. 87 и л. 126) были вшиты в блок книги на фальцах. Все остальные одинарные листы (л. 81, 89, 291–294) фальцев не имеют, скорее всего, первоначально образовывали бифолии, но были разрезаны при позднейшем переплете книги.

Тетради 1 – 10, 12 – 15, 17 – 36 имеют по 8 листов (по 4 бифолия).

Тетрадь 1:	л.	1	2	3	4	5	6	7	8
Тетрадь 2:	л.	9	10	11	12	13	14	15	16
Тетрадь 3:	л.	17	18	19	20	21	22	23	24
Тетрадь 4:	л.	25	26	27	28	29	30	31	32
Тетрадь 5:	л.	33	34	35	36	37	38	39	40
Тетрадь 6:	л.	41	42	43	44	45	46	47	48
Тетрадь 7:	л.	49	50	51	52	53	54	55	56
Тетрадь 8:	л.	57	58	59	60	61	62	63	64
Тетрадь 9:	л.	65	66	67	68	69	70	71	72
Тетрадь 10:	л.	73	74	75	76	77	78	79	80
Тетрадь 12:	л.	90	91	92	93	94	95	96	97
Тетрадь 13:	л.	98	99	100	101	102	103	104	105
Тетрадь 14:	л.	106	107	108	109	110	111	112	113
Тетрадь 15:	л.	114	115	116	117	118	119	120	121
Тетрадь 17:	л.	131	132	133	134	135	136	137	138
Тетрадь 18:	л.	139	140	141	142	143	144	145	146
Тетрадь 19:	л.	147	148	149	150	151	152	153	154
Тетрадь 20:	л.	155	156	157	158	159	160	161	162
Тетрадь 21:	л.	163	164	165	166	167	168	169	170
Тетрадь 22:	л.	171	172	173	174	175	176	177	178
Тетрадь 23:	л.	179	180	181	182	183	184	185	186
Тетрадь 24:	л.	187	188	189	190	191	192	193	194
Тетрадь 25:	л.	195	196	197	198	199	200	201	202
Тетрадь 26:	л.	203	204	205	206	207	208	209	210
Тетрадь 27:	л.	211	212	213	214	215	216	217	218
Тетрадь 28:	л.	219	220	221	222	223	224	225	226
Тетрадь 29:	л.	227	228	229	230	231	232	233	234
Тетрадь 30:	л.	235	236	237	238	239	240	241	242
Тетрадь 31:	л.	243	244	245	246	247	248	249	250
Тетрадь 32:	л.	251	252	253	254	255	256	257	258
Тетрадь 33:	л.	259	260	261	262	263	264	265	266
Тетрадь 34:	л.	267	268	269	270	271	272	273	274
Тетрадь 35:	л.	275	276	277	288	289	290	291	292
Тетрадь 36:	л.	283	284	285	286	287	288	289	290

Тетрадь 11 имеет 9 листов (л. 81-89), л. 81 и 89 одинарные, л. 87 вшивной на фальце.

Тетрадь 16 имеет 9 листов (л. 122-130), л. 126 вшивной на фальце, л. 125 чистый.

Тетрадь 37 имеет 4 листа, все они одинарные.

Разлиновка (по л. 14, 30, 38). Число строк: 18. Поле разлиновки: 232/247 х 213/216 мм. Высота строки по разлиновке: 14/15 мм.

Регулярный тип разлиновки (бифолий):

Отклонения от регулярного типа разлиновки:
на л. 1 с миниатюрой разлиновки нет;
на чистом л. 57 (на котором могла бы быть миниатюра с изображением евангелиста Матфея) разлиновка частичная – внешний периметр (при этом сам лист имеет меньшую по сравнению с другими листами книги ширину на 13–20 мм);
на л. 78 нет внутренней нижней сплошной горизонтальной линии (этот бифолий меньше других листов по высоте);
на л. 87 с миниатюрой разлиновки нет; следы линий, ограничивающих поле миниатюры;
на бифолии 117/118 отсутствует внутренняя нижняя сплошная горизонтальная линия;
на л. 125 частичная разлиновка по внешнему периметру поля текста;
на л. 126 с миниатюрой разлиновки нет;
на бифолии 131/138 корректировка поля разлиновки (нижняя строка разлиновки текстом не заполнена);
на бифолиях 163/170 и 165/168 внешняя нижняя сплошная горизонтальная линия прерывается у сгиба бифолиев.

Способ разлиновки.
Разлиновка производилась по два бифолия по мясной стороне (это хорошо видно на примере тетради 21).

Чернила железистые светло-коричневого цвета; на некоторых листах буквы наведены (вновь обведены) темными чернилами: л. 2а–3б (вест текст чтения в пасхальное воскресение), л. 10в–11а (часть текста фоминой недели), л. 154г–155б (весь текст на «омовение ног»), л. 211а–211г (весь текст чтения «на новое лето»), л 176г (одна буква «ю» в 6 строке снизу), л. 178г (одна буква «к» в 4 строке снизу).

Знаки экфонетической нотации выполнены темно-вишневой краской и золотом (нанесенным на темно-вишневый грунт, для которого использована та же краска); более поздняя правка экфонетических знаков произведена киноварью и чернилами. Материал письма м правка экфонетическиех знаков следующие: на л. 2а–3б знаки написаны киноварью, один знак на л. 3б – чернилами позднейшей обводки; на л. 3в–16г – темно-вишневой краской, один знак на л. 6в частично прописан золотом по темно-вишневому грунту, один знак на л. 11а и 7 знаков на л. 10г поновлены чернилами позднейшей обводки; на л. 54б–55б – киноварью; на л. 140б и один знак на л. 141а – золотом по темно-вишневому грунту; на л. 176в–179б – киноварью; на л. 211а–211г – киноварью; на л. 247в – светло-коричневыми чернилами, которыми написан текст; по одному знаку (все – телия) на л. 131а–247в. – светло-коричневыми чернилами, которыми написан текст. По подсчетам В.М.Загребина, исконных экфонетических знаков в рукописи имеется 361, а 90 знаков более позднего происхождения.

Отчетливо видно соскабливание на пергамене и исправление текста в следующих случаях: на л. 4б в 1-й строке в заглавии на месте написанного чернилами слова «Лукы» ранее было написано другое слово золотом; на л. 11 в маргиналии на внутреннем поле, написанной желтой краской (полторы строки этой маргиналии наведены коричневыми чернилами); на л. 26а в написанном золотом заглавии на месте начального орнаментального знака и на месте буквенной цифири (обозначающей число 74); на л. 32б затертые буквы во 2-й и 13-й строках; на л. 82б в последней строке и на л. 83а в последней строке исправления в золотых заглавиях, сделанные темно-вишневой краской и синхронные с написанием текста; на л. 93б в 1-й строке затертая буква; на л. 226в затерта вся последняя строка.

На л. 211а правка инициала «В», в котором в верхней петле первоначально была изображена «личина», впоследствии закрытая желтой краской и грубоватым орнаментом.

Первоначальный переплет Остромирова Евангелия не дошел до наших дней. Имеющиеся на сгибе бифолиев 6 простригов треугольной формы свидетельствуют о том, что первоначальный переплет имел крепление на четырех ремнях и дополнительное крепление шитьем плетеных капталов. На сгибе видны и другие проколы, следовательно, книга переплеталась неоднократно. При поступлении в 1806 г. в Публичную библиотеку книга имела позднейший бархатный переплет. В середине XIX в. на средства, пожертвованные П.В.Голубковым, придворным ювелиром И.П.Сизиковым по эскизу И.И.Горностаева был изготовлен массивный, украшенный каменьями переплет, который, однако, не самым лучшим образом влиял на пергаменные листы рукописи. С 50-х гг. ХХ в. кодекс хранится в расплетенном виде без переплета в специальном дубовом ларце.

Записи: на л. 294б–294г уставом рукой диакона Григория – «Слава тебе, Господи Царю Небесьный, яко съподоби мя написати Еуаггелие се. Почах же е писати в лето 6564, а оконьчах е в лето 6565. Написах же Еуаггелие се рабу Божию, наречену сущу в крещении Иосиф, а мирьскы Остромир, близоку сущу Изяславу кънязу. Изяславу же кънязу тогда предрьжящу бе власти и отца своего Ярослава, и брата своего Володимира. Сам же Изяслав кънязь правлааше стол отца своего Ярослава Кыеве. А брата своего стол поручи правити близоку своему Остромиру Новегороде. Мънога же лет даруй Бог сътяжавъшуму Еуаггелие се на утешение мъногам душам крестияньскам, дай ему Господь Бог благословение святых евангелист, и Иоанна, Матфеа, Лукы, Марка, и святых праотець Авраама, и Исаака, и Иякова, самому ему и подружию его Феофане, и чядом ею, и подружиемь чяд ею. Съдравьствуйте же мънога лет, съдрьжаще поручение свое. Аминъ. Аз, Григорий диякон, написах Еуаггелие е, да иже горазнее сего напише, то не мози зазьрети мьне, грешьнику. Почахъ же писати месяца октября 21 на память Иллариона, а оконьчах месяца маия в 12 на память Епифана. Молю же всех почитающих, не мозете кляти, нъ исправльше почитайте. Тако бо и святый апостол Паул глаголеть. Благословите, а не кльнете. Аминъ». На л. 1 скорописью не ранее XVI в. – «Еваггелие Софейское апракос».
Печатей, наклеек не имеется.

Реставрация.
Памятник реставрирован в 1955 г. в специалистами Государственной Публичной библиотеки (реставратор Е. Х. Трей).
До реставрации листы книги были сильно покороблены, чему также способствовал и животный клей, нанесенный на корешок рукописи при ее последнем переплете. Все листы имели глубокую волнообразную деформацию, которая начиналась от внутренних полей у корешка и распространялась на весь лист. Глубина деформации доходила до 2 см. На многих листах имелись плавленности от восковых натеков. На некоторых листах имелись разрывы с утраченными участками пергамена. Нижние поля л. 114, 115, 116, 144 были разорваны, разрывы скреплены грубыми наклеенными заплатами, также вызывавшими деформацию. Из-за деформации пергамена возникли трещины на красочном слое, а затем осыпание красок и золота. Больше всего пострадала миниатюра на л. 1: краски лика евангелиста почти полностью осыпались. На миниатюрах л 87 об. и 126 краски пострадали меньше, кроме коричневых тонов. В инициалах в основном осыпались краски синих тонов, а также голубая и белая. Во многих случаях текст, писанный золотом, осыпался – здесь проступает красноватого тона краска. Очевидно, сцепление оказалось недостаточно прочным.

Реставрация заключалась в выпрямлении листов и придании им эластичности и была проведена без применения химических препаратов. Для увлажнения пергамена использовалась только дистиллированная вода. Утраченные части листов заполнены пергаменом. Крупные разрывы скреплены пергаменом, мелкие – прочной бумагой из текстильного волокна и микалентной длинноволокнистой хлопковой бумагой.

Остромирово евангелие поступило в Библиотеку в 1806 г.

Шифр: РНБ. F.п.I.5.

Е. В. Крушельницкая