Заштатная ситуация. С чем это связано

Кто может быть священником? Как возник институт священства? Насколько реалии современной приходской жизни влияют на систему обучения в духовной семинарии? На эти и другие вопросы отвечает владыка Антоний - митрополит Бориспольский и Броварской, Управляющий делами Украинской Православной Церкви.

Кто посредник?

- Владыка, для чего существует священство? Почему нужны посредники в общении между человеком и Богом?

Представление о том, что священник – это посредник в общении между Богом и человеком, в корне ошибочно. Кого мы называем посредником в обычной жизни? Того, кто находится посередине. Посредник – тот, через кого передается что-то. Если два человека общаются через посредника, то между ними отсутствует личный контакт. И если считать священника «посредником», это будет означать, что лично с Богом мы не общаемся. А ведь Новый Завет проникнут обратным ощущением, порой просто непостижимой близостью Господа к людям. Это книга о теснейшем общении Бога с человеком, книга о Богочеловечестве!

- Что же тогда священство?

Давайте откроем Новый Завет. Мы видим, что для несения особой миссии Господь Иисус Христос избрал только 12 апостолов (в переводе с греческого - «посланников»). Они несут всему человечеству весть о том, что мир спасен во Христе, проповедуют Царство Божие, пришедшее в силе. Они вначале распространяли веру, а затем укрепляли ее среди новообращенных христиан. Без этой миссии христианство было бы просто невозможно. В Послании к Римлянам апостол Павел пишет: как призывать Того, в Кого не уверовали? как веровать в Того, о Ком не слыхали? как слышать без проповедующего? И как проповедывать, если не будут посланы? (Рим. 10: 14–15). Эти слова как раз и говорят о рождении Церкви: Господь посылает апостолов, они проповедуют всему миру, и в результате люди принимают Христа как своего Спасителя. Таким образом, с самого начала христианства Господь Иисус Христос установил среди Своих последователей особый институт - институт апостолов.

- А как возник институт священства?

В Новом Завете ясно зафиксированы моменты, когда апостолы начинают назначать для руководства общинами епископов и пресвитеров. Так, в Книге Деяний говорится, что апостолы Павел и Варнава рукоположили пресвитеров к каждой церкви (Деян. 14: 23). Несколькими главами раньше повествуется об избрании семи диаконов для поддержания порядка и справедливости при ежедневном раздаянии потребностей (см.: Деян. 6: 1–6). Эти священнические степени существуют до сего дня. Задача епископа и священника, как мы ясно видим в Писании, состоит в том, чтобы руководить общинами, учить христиан истинам веры и помогать им идти по пути духовного совершенствования. Обычно священника называют пастырем. Это означает, что он и возглавляемая им паства идут в одном направлении. Поэтому на него возлагается особая ответственность за общину.

При знакомстве с церковной иерархией становится очевидно, что по своей сложности она не уступает «табели о рангах» в армии. Как с этим разобраться непосвященному?

На самом деле, как я уже сказал, существует лишь три степени священства: диакон, священник и епископ. Диакон (в переводе с греческого - «служитель») лишь помогает при совершении богослужений, но самостоятельно не имеет права совершать таинства. Если он состоит в монашеском чине, его называют иеродиаконом, а принявший постриг в схиму именуется схииеродиаконом. Старший диакон в женатом духовенстве называется протодиаконом (первым диаконом), а в монашестве – архидиаконом (старшим диаконом).

Вторая степень священства – пресвитер (в переводе с греческого - «старейшина»). Его еще называют священником, или иереем. Он может совершать все таинства, кроме рукоположения. Пресвитер, состоящий в монашестве, именуется иеромонахом, а принявший схиму – схииеромонахом. Старшие из пресвитеров белого духовенства называются протоиереями и протопресвитерами (первыми священниками). Старшие из монахов-священников именуются игуменами и архимандритами. Игумены и архимандриты обычно руководят монастырями.

Третья (высшая) степень священства – епископ (в переводе с греческого - «надзиратель»). Он имеет право совершать все семь таинств. Епископов еще называют архиереями или иерархами. Они возглавляют большие церковные округа (епархии). В состав епархии может входить от нескольких десятков до нескольких сотен храмов. Епископы могут управлять и объединениями епархий, которые обычно именуются митрополичьими округами. Соответственно, такой епископ именуется митрополитом. Епископ, возглавляющий Поместную Церковь, может носить титул архиепископа, митрополита или патриарха.

«После принятия сана вступать в брак запрещено»

Многие думают, что выпускник семинарии становится священником автоматически. Как совершается Таинство Священства?

Рукоположение во все три степени священства совершается только во время Божественной литургии. Священника и диакона рукополагает епископ. А рукоположение епископа могут совершить не менее двух епископов. Единолично один епископ не может рукоположить другого - это запрещено каноническими правилами.

- С чем связан этот запрет?

Прежде всего, с соборной природой Церкви. Священник и диакон получают свои полномочия от епископа. Рукополагая диакона или священника, епископ делегирует ему часть своих полномочий в сфере богослужения и совершения таинств. Диакон и священник подчинены власти епископа, в епархии которого они служат. Но между епископами каноны устанавливают совсем иные отношения. Епископы равны между собой. Высшая власть в Церкви - Собор епископов, который является наследником апостольского Собора. Поэтому избрание и рукоположение нового епископа должно совершаться только Собором епископов. В практике Украинской Православной Церкви избрание нового епископа осуществляется Священным Синодом. Рукоположения новых епископов происходят в торжественной обстановке, на Литургии.

- Как происходит само Таинство? Что в нем является главным?

Главный момент Таинства – возложение рук, во время которого читается особая молитва. Когда происходит рукоположение диакона и пресвитера, то руки на него возлагает епископ, в епархии которого он будет служить. Когда же рукополагают епископа, то ему на главу возлагают раскрытую книгу Евангелия, а руки на него возлагают все епископы, которые присутствуют на богослужении.

- А кто вообще может быть рукоположен в священный сан? Какие требования предъявляются к будущему священнику?

В Православной Церкви к священству могут быть допущены только лица мужского пола, исповедующие Православную веру и имеющие опыт церковной жизни. Степени священства можно проходить только последовательно. Нельзя быть рукоположенным сразу в пресвитера, миновав степень диакона. И, соответственно, нельзя стать епископом, если ты до этого не был пресвитером. В диаконы или в священники могут быть рукоположены как женатые, так и безбрачные кандидаты. Однако в брак они должны вступить еще до рукоположения.

После принятия сана вступать в брак запрещено. А вот в епископы могут быть рукоположены кандидаты только из числа монашествующих. Существует и возрастной ценз. В священники обычно рукополагают не ранее 25-летнего возраста, а в епископы - не ранее 30-летнего.

Очень важно, чтобы кандидат в священство был укоренен в традиции церковной жизни. Канонические правила не разрешают рукополагать новообращенных. Ведь священник должен помогать своим прихожанам войти в полноту церковной жизни. Едва ли такую задачу сможет выполнить тот, кто сам еще не вполне усвоил церковную традицию. Также нужно иметь необходимые знания и высокие нравственные качества.

Быть образцом

Светское общество тоже предъявляет к священникам высокие требования в области морали. Почему же их поведение порой разочаровывает людей?

Прискорбно слышать о таком недостойном поведении. Мы живем в информационном обществе. И поэтому проступок священника практически моментально может стать достоянием гласности. Но самое печальное, что в таких случаях пятно позора ложится не только на самого нерадивого пастыря, но и на всю Церковь. Такова закономерность общественного сознания. Недостатки священника автоматически переносятся на всю Церковь.

Каждый священник должен помнить о том, какая ответственность на него возложена. Ведь ему вручается крест, на обратной стороне которого написаны важные слова: будь образцом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте (1 Тим. 4: 12). В этих словах как раз и выражено главное нравственное требование, предъявляемое священнику. Он должен быть, в первую очередь, образцом для своих прихожан. Те нравственные требования, которые в Новом Завете предписаны всем христианам, священник должен соблюдать с особой тщательностью, чтобы в нем всегда можно было видеть именно образец. Христос в Нагорной проповеди называет своих учеников светом мира: так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф. 5: 16). Всякий христианин должен светить миру своей добродетельной жизнью. Но для пастыря Церкви это требование актуально вдвойне.

При этом мы должны понимать: и диакон, и священник, и епископ – тоже люди, которые борются с грехом. В этой борьбе не всегда удается одерживать победу. И если мы сталкиваемся с недостойным поведением священника, прежде всего, не должны его осуждать. Лучше помолиться Богу об этом человеке, чтобы Господь дал ему силы исправиться и достойно нести свое служение.

- А есть ли такие виды деятельности, которые не рекомендованы или запрещены священникам?

Каноны запрещают те виды деятельности, которые не совместимы с высоким служением. Священник не может предаваться пьянству и участвовать в азартных играх. Ему нельзя устраивать алкогольный пир и посещать места, в которых распивают спиртное. В постановлениях древних церковных Соборов также встречаются запреты для священников на участие в празднествах, связанных с языческими обрядами, переодеванием мужчин в женские одежды, использованием масок. В Византии священнику запрещалось посещать ипподром или присутствовать на других подобных общественных увеселениях. Также нельзя посещать общественные бани, поскольку в них еще с языческих времен мужчины и женщины мылись вместе. Могут быть ограничения и по участию в свадьбе: если там происходят непристойные игры, оттуда следует удалиться. Также священнику строго запрещено поднимать руку на человека, даже на провинившегося. Не разрешаются любые занятия, связанные с пролитием крови (не только человека, но и животного). Это касается не только охоты, но и врачебной практики, особенно хирургии. Ведь в случае смертельного исхода (во время операции) хирурга могут обвинить в невольном убийстве, а это влечет за собой извержение из сана. Со священнослужением несовместимы и другие занятия (профессии): исполнение общественных и государственных должностей, пребывание на военной службе, ростовщичество и торговля (особенно винная). Что касается внешнего вида, то нельзя носить щегольскую и пышную одежду: она должна быть скромной и пристойной. Главная цель таких требований - оградить священника от всего, что может послужить соблазном для окружающих.

Отвечать не только за себя

- Наличие семинарского образования – обязательное условие для принятия сана?

От кандидата в степень пресвитера и особенно епископа требуется и наличие основательных знаний, и умение передавать эти знания другим. Еще апостол Павел писал, что епископ должен быть силен и наставлять в здравом учении и противящихся обличать (Тит. 1: 9). Поэтому в Церкви существует специальная система подготовки кандидатов в священство. До революции для рукоположения необходимо было успешно пройти курс обучения в духовной семинарии, а для епископа считалось обязательным окончание духовной академии. Хотя бывали случаи, когда высоких иерархических степеней достигали и без духовного образования. Яркий пример - духовный писатель XIX в. святитель Игнатий (Брянчанинов), сочинения которого вошли в золотой фонд православной аскетической литературы.

После революции система духовного образования была разрушена. В условиях жестоких гонений на Церковь получить духовное образование было просто невозможно. Потому к рукоположению допускали и тех, кто не имел образования. Но сегодня мы имеем достаточное количество учебных заведений для подготовки пастырей. Поэтому рукоположение кандидатов, не обучавшихся в семинарии, допускается лишь в виде исключения.
Те, кто обучается на дневном отделении духовных семинарий, могут принимать сан диакона, начиная с третьего курса. А к принятию пресвитерского сана мы обычно допускаем тех, кто учится на последнем (четвертом) курсе семинарии.

Вам часто приходится совершать рукоположение своих студентов. Интересуетесь ли дальнейшей судьбой бывших воспитанников?

Наши выпускники, как правило, возвращаются для служения в те епархии, откуда они были направлены на учебу. Мы стараемся поддерживать их в пастырском служении. Однако отследить судьбы всех выпускников едва ли возможно… В связи с этим хотел бы напомнить: еще до революции, когда Киевская духовная академия готовилась отметить свой 300-летний юбилей (в 1915 г.), профессор протоиерей Федор Титов решил собрать сведения о всех выпускниках, окончивших академию в течение XIX – начала ХХ вв. Он трудился несколько лет, собрал массу материала, но так и не смог решить столь масштабную задачу. Сейчас мы тоже занимаемся изданием материалов, собранных отцом Федором. Работая над ними, мы видим сколь неожиданно порой складывались судьбы наших выпускников…

- Насколько реалии современной приходской жизни влияют на систему обучения в духовной семинарии?

Разумеется, в духовной школе нужно получить всестороннюю подготовку: и теоретическую, и практическую, и общегуманитарную. Поэтому создать сбалансированный учебный план очень непросто. Мы регулярно корректируем учебные программы, исходя именно из современных нужд Церкви. Для нас крайне важны и обратная связь с выпускниками, и постоянное общение с правящими архиереями, которые прекрасно знают нужды своих епархий.

- Сколько священников служат в Украинской Православной Церкви?

Более 11 тысяч. Они несут служение на приходах, количество которых превышает 12 тысяч. В разных регионах - разная ситуация. В одних епархиях практически нет священнических вакансий, а в других - ощущается нехватка духовенства. Как показывает статистика, количественный рост священнослужителей Церкви (который начался еще после падения атеистического советского государства) продолжается и по сей день: создаются новые общины, возводятся новые храмы и монастыри.

О чем должен думать человек, которому впервые пришла мысль о священстве? Какой мотив должен присутствовать в таком желании?

Желание стать священником обязательно должно быть связано с решимостью отдать всего себя на служение Богу и людям. Стремление к священству – это стремление к самоотвержению, а не к власти, карьерному росту или материальному обогащению. Принятие священства – принятие добровольного бремени. Ведь на Страшном суде священник будет отвечать не только за себя, но и за тех людей, которых ему вверил Господь. Прежде чем стать священником, нужно испытать свое сердце…

Записал протоиерей Владислав Софийчук

Каждый священник РПЦ получает зарплату, имеет право на пенсию и медицинскую страховку. Несмотря на это, клирики и настоятели до сих пор фактически являются самой незащищенной группой трудящихся по найму - их благополучие полностью зависит от начальства.

В 2013 году РПЦ решила упорядочить ежемесячный доход священников. Был принят документ, согласно которому нуждающиеся священники и их семьи будут получать финансовую помощь от епархий, а необходимость и размер помощи будут определять специально созданные комиссии. В России принято считать, что РПЦ - достаточно богатая организация. Иначе чем еще можно объяснить количество сусального золота на церковных куполах, дорогие машины некоторых архиереев, а также порядок цен на требы в храмах, которые, казалось бы, должны быть бесплатными. Однако на практике это не совсем так: в церкви очень большое социальное расслоение, зарплата священников зависит от множества факторов, а нуждающиеся священники не только не получают помощи, но, напротив, вынуждены сами платить взносы в епархию.

За экономику церкви отвечает специально созданный в 2009 году орган - Финансово-хозяйственное управление Московской патриархии, которое возглавляет епископ Тихон (Зайцев). Этот отдел максимально закрытый и комментарии о своей работе предпочитает не давать - сотрудники говорят, что на это нужна санкция "сверху".

Чуть ли не единственный доступный пример работы Финхозуправления - это "Положение о материальной и социальной поддержке священнослужителей, церковнослужителей и работников религиозных организаций РПЦ, а также членов их семей". Положение было принято Архиерейским Собором РПЦ в начале февраля 2013 года, а на временной основе оно действовало уже два года.

Общий смысл документа сводится к тому, что церковнослужители и члены их семей должны быть социально защищены, а чтобы никто не был обижен, создаются так называемые "епархиальные комиссии по попечению о нуждающихся священнослужителях, церковнослужителях и работниках религиозных организаций РПЦ, а также членах их семей". То есть фактически с принятием документа РПЦ решила навести хоть какой-то порядок в вопросе оплаты труда священников.

Официальные лица РПЦ пока не торопятся подводить итоги. Заместитель управляющего делами Московской патриархии архимандрит Савва Тутунов, который входит в ближайший круг помощников патриарха по управлению епархиями и занимается подготовкой документов, регулирующих церковное управление, рассказал PublicPost, что комиссии сформированы не везде: "Говорить об его широком применении пока сложно: прошло всего три месяца после Собора (на котором был принят документ - PublicPost), обратной связи пока не поступало. Пока даже не в каждой епархии сформированы Попечительские комиссии для помощи правящему архиерею в организации материальной поддержки нуждающихся священнослужителей и мирян - сотрудников епархии, приходов".

У священников, как и у светских людей, есть трудовая книжка, где записана его должность - "настоятель" или "клирик", есть номер в пенсионном фонде и медицинская страховка.

Идея сформировать отдельные органы по контролю за финансовой обеспеченностью священников возникла у архиереев из-за того, что положение священников в разных местах очень уж различное. "Имеются такие приходы, где средств, которые собирают 2-3 десятка весьма небогатых прихожан, явно не будет хватать на коммунальные услуги, храмовый ремонт, на содержание священника, - пояснил отец Савва. - В таких случаях комиссия должна докладывать архиерею о сложившейся ситуации. После того, как получен сигнал о бедственном положении прихода, епархиальный архиерей, как правило, поручает городскому или другому более обеспеченному приходу помогать нуждающемуся священнику и его семье. Для перераспределения средств могут создаваться кассы взаимопомощи. Пополняться они могут как за счет благотворительных средств, так и за счет взносов обеспеченных приходов. По решению архиерея деньги из кассы должны выделяться для помощи необеспеченным приходам, семьям священников, небогатым вдовам священнослужителей, а также церковным сотрудникам".

Другую точку зрения представил священник Дмитрий Свердлов, запрещенный в служении на пять лет - по официальной версии, за самовольное оставление прихода (он ездил волонтером в Крымск). А по неофициальной - отец Дмитрий пришелся не по нраву патриарху своими либеральными взглядами. В разговоре о епархиальной помощи приходам отец Дмитрий уточнил, что на практике епархия очень редко помогает какому-то отдельному храму: "Это единичные случаи и рассказы о них воспринимаются как добрая легенда".

На первый взгляд кажется, что схема финансирования священников РПЦ достаточно проста. У священников, как и у светских людей, есть трудовая книжка, где записана его должность - "настоятель" или "клирик", есть номер в пенсионном фонде и медицинская страховка. Каждый приход с юридической точки зрения - это религиозная организация, юридическое лицо, зарегистрированное в Министерстве юстиции. Так что каждый приход отчисляет средства за своих сотрудников - священников этого прихода - в пенсионный фонд и фонд медицинского страхования.

"Заработные платы определяются, исходя из возможностей прихода, имея в виду среднюю ежемесячную сумму пожертвований, которая более или менее известна и не сильно меняется из год в год", - отметил архимандрит Савва Тутунов.

Финансовая ситуация у монашествующих непонятная - им не положены деньги в принципе.

Существует несколько категорий духовенства: монашествующие, клирики в многоштатных приходах, т. е. священники, не являющиеся настоятелями, настоятели, викарии (заместители епископов) и епископы. Финансовая ситуация у монашествующих непонятная - им не положены деньги в принципе, но монастырь, как правило, обеспечивает их несколькими тысячами рублей в месяц - на носки и белье, на поездку к родителями или в командировку, на книги. Также монастырь на свое усмотрение может выдать монаху или монахине деньги по запросу.

Клирикам положен фиксированный оклад, который остается на усмотрение настоятеля. Согласно "Положению о материальной поддержке священнослужителей", при условии полной занятости на приходе и отсутствии других доходов священники "должны получать содержание, по возможности ориентируемое на среднюю заработную плату по региону для социальных работников". Средняя зарплата соцработников (психологов, педагогов, медицинского персонала среднего звена) обычно не дотягивает даже до средней зарплаты по региону. Например, в Новосибирской области люди, занятые в соцсфере получают в месяц около 17 тысяч рублей, в Томской области - чуть больше 10 тысяч рублей, в Новгородской области порядка 14 тысяч рублей, а в Москве и Подмосковье - в среднем 48-50 тысяч рублей. Довести среднюю зарплату соцработника до средней по региону планируется к 2018 году.

Как говорит о. Дмитрий Свердлов, несмотря на рекомендации "Положения", вопрос о зарплате священника остается скорее на усмотрение настоятеля: "Оклад может быть очень большим или очень маленьким, это вопрос доброй воли настоятеля и его адекватности. Есть пожилые настоятели, которые не ходили в магазин так же давно, как архиереи, поэтому цен не знают. Есть люди жадные, есть щедрые".

Зарплата настоятеля определяется по такому же принципу - по возможности не ниже среднего оклада соцработника по региону. На деле настоятели обычно находятся в состоянии финансовой неопределенности. Основной доход любого храма складывается из средств, полученных от продажи свечей, пожертвований за требы (венчание, крещение, молебны, панихиды, отпевания и проч.) и поминовения, пожертвований во время богослужений и деньги, полученные от продажи утвари и книг. Эти деньги настоятель распределяет на зарплату священникам и работникам храма и епархиальные взносы, из них же оплачивает коммунальные платежи и ремонт здания, приобретает предметы для богослужения.

При этом ежемесячная сумма денег, которая оказывается в распоряжении настоятеля, сильно зависит от того, где территориально расположен приход, насколько обеспечены прихожане, есть ли у прихода спонсоры или попечители. "Расход средств уже зависит от цели и мотивации самой личности. Настоятель может забрать себе деньги, оставшиеся после необходимых выплат. Вопрос, на что он их потратит: на нужды своей семьи, или ремонт храма, или покупку книг и утвари, или еще на что-то", - рассказал о. Дмитрий Свердлов.

Священник получает благодать даром и даром же должен ее отдавать.

Оплата треб - это дилемма, которая до сих пор не нашла в РПЦ практического разрешения. По мнению отца Дмитрия - и эту точку зрения разделяют многие священники и миряне - зависимости между священническими действиями, тем, что в церкви принято называть "требами", и их оплатой быть не может: "Даже в семинарском учебнике по богословию говорится, что священник должен приложить усилие, чтобы разорвать у прихожан ассоциацию между требой и оплатой. Священник получает благодать даром и даром же должен ее отдавать. Доходы священника надо основывать на иных принципах, нежели на примитивной схеме "помахал кадилом - получил гонорар". Настоятель, приход, епархия, вся церковь в конце концов должны взять на себя ответственность за достойное содержание священника таким образом, чтобы ему не надо было ни побираться, ни вымогать деньги у прихожан под благочестивыми предлогами, ни "торговать благодатью" на требах. Оплата, зарплата - как хотите, священника должна быть настолько высокой, чтобы он имел возможность не брать денег с человека. Во всяком случае, финансово он бы не зависел от оплаты треб".

С другой стороны, во многих храмах сотрудники церкви ничтоже сумняшеся называют фиксированную сумму, которую должен внести каждый желающий обвенчаться, покрестить ребенка и т. д. Например, на вопрос, каков объем рекомендуемого пожертвования за венчание, женщина, торговавшая в церковной лавке московского храма Святых Космы и Дамиана в Шубино, достаточно резко ответила: "Что значит пожертвование? Оплата, а не пожертвование! Пять тысяч".

Архимандрит Савва Тутунов считает, что брать плату за требы - это нормально: "Важно осознавать, что на пожертвования храм живет: из поступающих средств оплачиваются коммунальные платежи, охраняются церковные здание и территория, начисляются зарплаты всех сотрудников - от уборщиц до настоятеля. Меня как обывателя - ведь я не всегда был священником - никогда не смущало, когда мне называли какую-то желательную сумму пожертвования. А вообще, практика очень разная. Где-то суммы не указываются вообще, а где-то приходской совет сочтет необходимым в какой-то мягкой форме предлагать прихожанам какие-то ориентировочные суммы, иначе храм останется, скажем, без электричества. В любом случае жертва - это то, что подается добровольно и по мере возможностей. Жестко требовать фиксированную плату за, к примеру, венчание нельзя. Но и прихожанину следует поступать по совести, понимая нужды храма".

В церкви существует неформальная система взносов или условного налога в пользу епархии. По словам отца Дмитрия, это традиция со множеством исключений. По идее храм должен отдавать епархии по 20% со своего дохода. Если приход малообеспеченный или же храм только строится, по усмотрению архиерея эти взносы могут быть на время отменены.

Владыке нужен "Мерседес", облачение и прочие атрибуты архиерейской жизни.

"Архиерей может просто озвучить сумму, исходя из масштабов прихода, видимых действий спонсоров, - рассказал о. Дмитрий. - В последнее время у священника увеличилось количество направлений, по которым он отчисляет деньги, потому что епархии дробятся, образуются митрополии и таким образом появляется новая ступень в административной структуре, которая требует финансирования. Там тоже нужен аппарат, содержание, владыке нужен "Мерседес", облачение и прочие атрибуты архиерейской жизни. Мне повезло, ко мне требования не предъявляли. Я платил какие-то маленькие деньги, 2-3 тысячи за квартал. Но есть храмы, которые платят десятки тысяч. Есть ежегодная индексация нормативных взносов и сборы по случаю. Например, в Москве - на день рождения викария, на день ангела патриарха".

Священники, пожелавшие сохранить анонимность, утверждают, что епархиальные взносы по инициативе Московского патриархата в последнее время возросли в разы - но на что Москве нужны дополнительные деньги, можно только гадать. Настоятели некоторых московских храмов утверждают, что уровень требований по взносам за прошлый квартал был таким высоким, что они смогли по ним расплатиться только сейчас, к началу следующего квартала. При этом особо ретивые архиереи, недовольные настоятелем, который не может отчислять деньги в пользу епархии, могут просто "разжаловать" его в священники и назначить другого настоятеля.

Архимандрит Савва Тутунов утверждает, что такие ситуации бывают лишь тогда, когда настоятель недобросовестно выполняет свои функции: "Могу сказать, что случаи нерадения священнослужителей о благоустроении приходской деятельности встречаются. Хотя не могу сказать, что это частые случаи. Бывают и такие редкие ситуации, когда священнослужитель использует финансовые потоки прихода для своей личной выгоды. Встречаются клирики, которые по неопытности или неспособности руководить не могут устроить жизнь прихода, привлечь прихожан к активному служению. Иногда же клирики своей грубостью или замкнутостью распугивают людей... Вот и выходит, что некоторым священнослужителям лучше быть рядовым клириком под начальством настоятеля, чем настоятелем даже в самом небольшом храме".

"Среди священников есть колоссальное расслоение. Это как олигархат и нищета. Это самая незащищенная часть общества".

Права священников в "Положении" прописаны, скорее, как рекомендации, четкого регламента нет, и положение настоятелей, равно как и клириков, сильно зависит от обстоятельств. "Среди священников есть колоссальное расслоение. Это как олигархат и нищета. Это самая незащищенная часть общества, и они живут в состоянии колоссальной внутренней тревожности", - утверждает о. Дмитрий Свердлов. У большинства священников большие семьи, которые нужно обеспечить и, как правило, основная часть священников кроме служения в церкви ничем не занимается. По словам отца Дмитрия, в силу специфики своего занятия - служения церкви - с одной стороны, священник не может зарабатывать деньги. При этом страх неопределенности и незащищенности, с другой стороны, толкает многих на стяжательство, чтобы обеспечить тылы и гарантии своей семье, и на зависимость от административной системы".

"Самая главная проблема церковной экономики, как и всего остального церковного, - любви нет"

Как следствие, духовенство занимает рабское положение и находится в полной зависимости от архиерея, мнение которого нередко может быть субъективным. По мнению Свердлова, улучшить положение священников может две вещи: любовь или регламент - точные положения о том, кто сколько кому должен и когда. "Самая главная проблема церковной экономики, как и всего остального церковного, - любви нет. Христос сказал, что вас узнают, что вы мои ученики, по любви между вами. Эта соль ушла из церковной жизни. Нет любви, и все пошло наперекосяк, - говорит священник. - Но если создать четкий регламент, то рано или поздно он станет достоянием публики, и тогда всплывут финансовые секреты. Поэтому нет ни того, ни другого", - сказал Свердлов.

В официальной РПЦ утверждают, что применение документа о помощи священникам на практике - лишь вопрос времени. На деле документ мало что определяет - это, скорее, набор пожеланий и рекомендаций. Священники предпочитают терпеть и не жаловаться: открыто выраженное недовольство в адрес церковной верхушки чревато ухудшением отношений с архиереем, а то и с самим патриархом. В этом случае самым мягким "наказанием" будет личная просьба высшего духовенства не выносить эмоции на публику. А при неблагоприятном раскладе вчерашнему священнику придется думать о том, как прокормить свою большую семью и не пойти по миру. У тех, у кого есть светское образование и работа, тыл более менее обеспечен. Удел прочих - разговоры на кухне и смирение.

На что живут христианские священники в других странах В некоторых европейских странах церковь финансируется церковным налогом, который, в зависимости от законодательства страны, платят либо люди, относящие себя к какой-либо конфессии, либо абсолютно все. Зарплаты священников оплачиваются из этих налогов. В Германии церковный налог составляет 8-9% от подоходного и его платят только люди, относящие себя к определенной конфессии. В Дании церковь связана с государством и абсолютно все жители страны должны платить церковный налог в размере 1,51% от заработка, который облагается налогом. В Швеции церковный налог в размере 2% от дохода также платят все, независимо от принадлежности к той или иной конфесии. Причем церковь и государство в Швеции не связаны между собой. В Австрии церковный налог составляет 1,1% от дохода и его обязаны выплачивать все жители, относящие себя к католичеству. В Швейцарии нет государственной церкви, а размер церковного налога в разных кантонах разный. Максимальный налог составляет 2,3% от дохода и его выплачивают только верующие. В Хорватии зарплату священникам платит государство, отдельного церковного налога нет. В Финляндии в разных муниципалитетах прихожане той или иной церкви платят церковный налог в размере от 1% до 2% от дохода. В Италии церковный налог называется "налог один на тысячу". Это значит, что каждый житель Италии платит 0,8% от подоходного налога в пользу церкви, причем в документе налогоплательщика он должен указать, для какой именно церкви предназначен налог. В англиканской церкви и церквях Америки храм содержат прихожане, но пожертвования там довольно большие. Но при этом священник получает от прихода дом, машину, деньги на обучение детей и другие льготы. В Испании церковь получает дотации из государственного бюджета и пожертвования верующих. С 2007 года испанские налогоплательщики по желанию могут перевести церкви 0,7% подоходного налога. Ежемесячную зарплату выплачивает курия. Во Франции церковь получает доход только от пожертвований верующих, священники получают зарплату от курии и затем государственную пенсию вместе с пенсионными начислениями от церкви. В Бельгии священники всех христианских конфессий получают зарплату от государства и ежегодные премии - летом и зимой.

В преддверии православного Рождества расскажем о такой необычной профессии, а вернее сказать, призвании, как священник. Священником (иереем, пресвитером) называют священнослужителя второй степени священства (выше дьякона и ниже епископа), который рукоположен епископом на совершение таинств и проведение богослужения. Священник работает в храме – служит общие и частные богослужения (требы), помогает людям вести праведный образ жизни, приобщает к вере в Бога, а также заботится о вверенном ему храме. Прихожане обращаются к священнику "батюшка" или "отец".

Говорить о священнике как о профессии не принято, ее не встретишь на сайте вакансий, тем не менее отнести ее к профессиям терминологически верно. Трудовая деятельность священника оплачивается, как и другие специальности, и для того, чтобы стать священником, необходимо духовное образование . Поэтому сегодня мы разберемся, как в России можно стать священником , какие качества нужны ему для служения людям и Богу и как устроены его профессиональные будни.

Обязанности священника
Работа священника заключается в проведении церковных обрядов, к ним относятся:
✔ Общие богослужения. Суточный круг богослужений может состоять из 9 служб, хотя в современном ритме жизни обычно служат только 2-3 в течение дня - литургия, вечерня, утреня. В отдельные дни батюшка служит панихиды и молебны.
✔ Частные богослужения - "требы", так как они совершаются по требованию, по заказу прихожан. Если человек хочет крестить ребенка, освятить квартиру или машину, причаститься на дому, то он обращается к батюшке. К требам относятся обряды венчания, погребения, молитвы, которые священник совершает по просьбе частных лиц.

Кроме богослужений, у батюшки могут быть следующие обязанности в храме или монастыре :
✔ Исповедь прихожан
✔ Причащение
✔ Проведение огласительных бесед - разъяснения учения церкви для желающих креститься
✔ Ведение просветительской деятельности и, в том числе, организация работы воскресной школы и церковного хора
✔ Организация и поддержка крестных ходов и паломничеств
✔ Организация помощи нуждающимся
✔ Организация выставок, походов на природу, спортивных состязаний для молодежи
✔ Публикация газет и ведение сайтов в интернете для распространения христианского вероучения

Жизнь священника не назовешь спокойной, он выполняет множество задач, свойственных другим специальностям, и рабочий график у него не нормирован . Сегодня, кроме забот о пастве, батюшки часто занимаются строительством приходского храма, церкви, ремонтом в монастыре. То есть, выполняют роль прораба. Поэтому, если у него есть своя семья (то есть, он относится к белому духовенству), то уделить ей внимание получается не всегда.

Какие качества нужны священнику?
В первую очередь для священника важна вера в Бога и желание помочь людям. И чтобы успешно служить людям и быть представителем Бога на земле, ему необходимы:
✎ Доброжелательность
✎ Терпимость
✎ Эмоциональный интеллект
✎ Умение слушать
✎ Владение вербальной и невербальной коммуникацией (жесты, мимика)
✎ Умение выступать на публике
✎ Наставничество

Где работать
✔ В храмах
✔ В церквях
✔ В монастырях
✔ В семинариях
✔ В духовных университетах и академиях
✔ В больницах, тюрьмах, домах престарелых

Востребованность и преимущества
Профессию священника не отнесешь к востребованной. Человек, который выбирает путь служения Богу, должен быть готов к лишениям и самоограничениям. Священнику не положены отгулы, соцпакет, а по праздникам и выходным он обычно работает. Священник не принадлежит себе и не оставляет работу, уходя домой. Построение карьеры доступно только монашествующему (черному) духовенству. К тому же моральные требования к священнику со стороны паствы выше, чем к другим людям.
Чтобы выбрать этот профессиональный путь, желание стать священнослужителем должно преобладать над всеми внешними обстоятельствами. Тем не менее, если вера велика, то профессия сама выберет человека.

С Рождеством Христовым! Желаем найти свое призвание .

Если вы хотите получать свежие статьи о профессиях, подпишитесь на нашу рассылку.

Миряне имеют весьма смутное представление о том, на какие средства существует Церковь. Незнание порождает слухи и сплетни — о «попах на мерседесах», «миллионных счетах в иностранных банках», «виллах на Канарах» и т. п. Каким же образом обеспечивают себя православные приходы и легко ли им это удается?

По-старому

В среднем оклад рядового московского батюшки — около 25 тысяч рублей. В зависимости от региона эта цифра может меняться. «Церковь — это часть народа. Если народ бедный, то и церковь бедная, если народ встает на ноги, то и Церковь встает», — говорит священник Леонид Калинин , настоятель московского храма Климента, папы Римского. Этот огромный собор в редком для Москвы стиле «рококо» достался ему несколько лет назад в полуразрушенном состоянии. Впрочем, отец Леонид известен как успешный реставратор, на его счету уже не один храм, поднятый из руин. «Кроме того, материальное благополучие прихода зависит и от многочисленности паствы», — подчеркивает он.

Невероятно, но это так: Церковь действительно живет на пожертвования. Священник получает зарплату, которая выплачивается ему из тех денег, которые собирает его же храм. Ни епархия, ни Патриархия не имеют иных средств дохода, нежели отчисления с приходов (за исключением редких случаев епархиальных предприятий вроде свечных заводов).

Почти две тысячи лет церковная экономика существует не как экономика прибавочного продукта или коммерческой прибыли, а как экономика личных и добровольных взносов.

Еще в доевангельскую эпоху у благочестивых евреев было принято заботиться о своих религиозных наставниках. Этот обычай сохранился и в христианской Церкви, распространившись не только на апостолов, но и на их преемников: епископат и священство. Изменилась с тех пор только форма церковного пожертвования. Христианин апостольского века приносил в храм выпеченый собственноручно хлеб и домашнее вино для Евхаристии, ладан или елей. Современный прихожанин жертвует, как правило, рублем, косвенно или напрямую.

Жертва напрямую — это плата за требы и кружечный сбор (те самые кружки в храме, куда опускают монетки). Основная форма «косвенного» пожертвования — свечи. Их себестоимость настолько мала, что большая часть цены и есть наш добровольный взнос. Кроме того, опосредованной жертвой является доход от распространения православной литературы, крестиков, икон и церковной периодики за «свечным прилавком».

Как и в древней Церкви, каждая община по апостольскому образцу содержит не только саму себя, но и духовные школы, и высшее церковное управление. Сперва это была иерусалимская община во главе с апостолом Иаковом, чуть позже — митрополия, а теперь — епархия и Патриархия. Отчисления в «центр» являются обязательными, и каждый приход отсылает в среднем десятую часть приходского дохода на общеепархиальные и общецерковные нужды.

Ктиторы, а проще говоря — благотворители

«На самый минимум, который необходим для обеспечения причта и хора, может хватить и дохода от свечного ящика, — рассказывает отец Леонид Калинин. — Но на ремонт, реставрацию, издательскую и социальную деятельность — на это необходимы внешние пожертвования».

Крупные благотворители, или ктиторы, как их называют на византийский манер, — отдельная графа церковных бюджетов.

Священник Алексий Агапов, настоятель небогатого подмосковного храма Михаила Архангела в городе Жуковский , говорит, что свечной ящик не приносит ему больших денег: «Во всяком случае, распространением икон и литературы у нас на приходе ничего не окупается. Книжную лавку мы используем больше для катехизаторских целей. Если человек в наши дни умеет и любит читать, это нужно поощрять. Значительная часть книг, которые мы закупаем, раздается в подарок - на дни рождения, именины. Цены же на книги в церковной лавке не намного выше их закупочной стоимости». Кроме того, пожертвование за свечи, как и во многих храмах области, здесь свободное: сколько человек хочет пожертвовать, столько и жертвует за свечу. Так же и требы.

В такой ситуации приходской бюджет во многом зависит от крупных благотворителей. «Полная зависимость от ктиторов — не лучший вариант, — признается о. Алексий. — Но существовать без значительной спонсорской поддержки возможно только в том случае, если храм избавлен от серьезных бытовых проблем и при условии активного личного участия всех прихожан в жизни прихода. У наших людей пока нет устойчивой привычки участвовать в общих делах. Возможно, им отчасти мешает негативная память о добровольно-принудительном коллективизме советского прошлого. В еще большей мере — дух пассивного потребительства, которым многие соблазняются сегодня».

Храм на самообеспечении

«В Америке уборку, мелкий ремонт, как правило, община делает самостоятельно, не привлекая сторонних людей. Починить сантехнику стоит очень дорого, а вызов специалиста может обойтись приходу в сумму, сравнимую с месячной зарплатой настоятеля. В этих случаях среди прихожан просто находится специалист, который может помочь бесплатно», — рассказывает священник Валерий Буланников, клирик храма Свт. Николая в Отрадном . В США, где прошла большая часть его пастырского служения, он прожил 14 лет. Зарубежные приходы Православной Церкви существуют, как и наши, на пожертвования.

Даже бюджет храмов в основном совпадает: около 300 тысяч рублей в месяц — таковы были расходы в пригороде Сан-Франциско, где служил отец Валерий — во столько же обходится и содержание нынешнего храма отца Валерия на окраине российской столицы. Только, приходская инициатива за океаном традиционно развита сильнее.

Кроме того, приходы в Америке маленькие и большинство прихожан, как правило, знакомы лично, так что распределить обязанности обычно не представляет труда: «Если система работает, то она позволяет приходу не только выживать, но и твердо стоять на ногах, обслуживая себя самостоятельно», — подчеркивает отец Валерий.

Внешних источников для существования у американских приходов практически нет. Из внутренних — все те же свечи, литература и ежегодные праздничные сборы (на Рождество, Пасху и престольный праздник). Хозяйственная жизнь тут вращается вокруг решений приходского совета, состоящего из активных мирян, сам священник почти не участвует в руководстве приходским хозяйством.

Подобный порядок управления предполагается и русским уставом, но на практике полноценный приходской совет у нас встречается редко, и хозяйственной жизнью, как правило, руководят избранный общим собранием староста и лично настоятель.

Как и большинство храмов Православной Церкви в Америке, приход о. Валерия Буланникова широко практиковал формы фандрайзинга (привлечения пожертвований), такие как приходской фестиваль или «гараж сейл» — распродажа старых вещей.

Для российских храмов «фандрайзинг» — новое слово. Переехав в Москву, о. Валерий пытается применять зарубежный опыт, правда с учетом российского менталитета: «Распродажи вещей у нас не поймут. Скажут, блошиный рынок при церкви. А вот храмовые фестивали делать можно, — убежден он. — На престольный праздник мы собираемся поставить столы во дворе, приготовить какие-то угощения, сувениры и продавать их за пожертвование, как это принято в США».

«Поп на джипе»

Однажды в небольшом российском северном городке настоятель строящегося храма, неоднократно публично просивший на храм у бизнесменов, чиновников и простых горожан, оказался замечен за рулем новенького джипа-внедорожника. Эта новость вызвала всплеск протеста со стороны жителей: как он посмел! На интернет-форуме, где наблюдательные северяне опубликовали громкое разоблачение, каждый посчитал своим долгом осудить «жадного попа».

И только близкие прихожане знали, что джип (к слову, китайский и дешевый) батюшке подарил местный предприниматель, чтобы священник мог ездить на требы в труднодоступные села, куда зимой по снежным заносам на «жигуле» не пробраться. Получив объяснения, горожане сменили гнев на милость. Итак, материальный подарок — еще одна форма церковного пожертвования. Дарят предприниматели не только (и не столько!) джипы, сколько машину кирпича на ремонт, или досок на крышу, или листового железа на кровлю.

В феврале этого года опубликовал в интернете финансовый отчет своего миссионерского прихода в Якутии. Кроме денег, за год его храм принял в жертву от частных лиц: книги христианского содержания в примерном количестве 150 штук, предметы церковной утвари — пять штук, ноутбук ASER — один, фотоаппарат Sony, рыбы (осетр, муксун, нельма, омуль) около пятидесяти килограмм. Кроме того, на денежные пожертвования куплены: видеопроектор BenQ и DVD-плеер Toshiba. Если с рыбой все понятно (храм расположен на берегу моря Лаптевых), то зачем ноутбук, DVD, проектор… монаху? Очень просто — храм отца Агафангела единственный на сотни километров источник информации о Православии в этих широтах. Повесив на стену простыню, игумен показывает жителям поселка документальные фильмы. Часто мы забываем, что «нецерковные» и даже «дорогие» вещи могут быть предметами первостепенной необходимости для небогатого прихода.

Торгующие при храме

Настоятель Климентовского храма о. Леонид Калинин видит и другие пути «внешнего» привлечения средств. «Мы решили не просить, а зарабатывать сами», — говорит он. По закону религиозная организация может заниматься любой хозяйственной деятельностью при условии, что все ее доходы идут на уставные цели организации: ремонт, реставрацию, благотворительность. Коммерческий доход религиозной организации в этом случае облагается налогами в полной мере, но все-таки может стать хорошим подспорьем для приходского бюджета. Так, отец Леонид открыл сеть молочных ларьков.

По его словам, чистый доход от молока превышает свечной сбор в два раза. «Это не самый простой путь, потому что любая инициатива у нас на каждом шагу сталкивается с препонами со стороны чиновников, — вздыхает о. Леонид. — Так называемый входной билет в деятельность, приносящую прибыль в нашей стране стоит настолько дорого, что большинству он просто не по карману. Но мы справляемся и даже умудряемся заниматься благотворительностью».

На деньги от продажи продуктов отец Леонид реставрирует храм, платит сотрудникам нормальные зарплаты и издает книги. По спискам из управы молочные киоски отца Леонида снабжают малообеспеченные семьи центрального округа продуктами, полностью покрывая их месячные потребности в молоке, твороге и сметане. По той же схеме при некоторых храмах работают мини-пекарни, ларьки с квасом, а иногда и целые кафе, как при Ново-Тихвинском женском монастыре в Екатеринбурге.

«По большому счету, не существует никакой технологии централизованного привлечения средств на приходы и монастыри, — подчеркивает отец Леонид. — Если священник усердно молится и достойно служит, обычно есть и приношения. Просит ли он деньги на храм у спонсора или пытается заработать сам».

С этим утверждением согласен и архимандрит Пантелеимон (Шатов), руководитель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению, организатор множества социальных проектов, духовник Свято-Димитриевского сестричества. «Церковная экономика — это не зарабатывание денег и не сбор пожертвований, — считает о. Пантелеимон. — Если вы собираете деньги на какое-то полезное дело и если это дело угодно Богу, то деньги найдутся. У Бога всего достаточно! Через прихожан Он материально содержит Церковь, подавая ей каждый раз столько средств, сколько необходимо в этот момент».

Архимандрит Платон (Игумнов) — профессор Московской Духовной Академии. Более 30 лет отец Платон совершает пастырское служение и преподает будущим священникам Нравственное богословие. В свой очередной рабочий визит в Жировичи (Беларусь) отец Платон поделился своими мыслями, каким должен быть современный православный священник.

— Отец Платон, в чем, по преимуществу, состоит подвиг священнического служения? Кто такой священник вообще?

— Священник — это личность, которая наделена определенными полномочиями сакрального характера; личность, которая облечена Божественной властью и является проводником Божественной воли в земной человеческой жизни. Можно сказать, что по примеру Христа Спасителя—Пастыреначальника — каждый священник наделен тремя главными функциями: пророческого служения, тайноводства и душепопечения. Пророческое служение — это миссия учительства, когда пастырь возвещает Богооткровенные и нравственные истины, которым человек должен следовать, чтобы выполнять волю Божию. Тайноводство — это совершение церковных таинств. Это служение представляет собою сакраментальный аспект — так, если миссию Евангельского свидетельства может осуществлять и мирянин, то совершение таинств — это исключительная прерогатива священника. Только ему дана власть в таинстве Священства—рукоположения, посвящения в священный сан — совершать церковные таинства. И, наконец, служение духовного руководства - душепопечение, которое тоже носит мистический характер. Конечно, заниматься духовным руководством могут не только священники: могут и миряне, и монахи, не имеющие священного сана; люди, достигшие высокой духовной жизни, благодатные старцы… Но, по преимуществу, это привилегия (можно сказать даже, исключительная привилегия) священства. Могут и психологи оказывать помощь человеку, но она не включает в себя элемента благодатного, Божественного характера — такую помощь человеку может оказать только священник. Говоря словами С. С. Аверинцева, «священный сан — это такая реальность, которая носит вполне трансцендентный характер по отношению к личным возможностям, достоинствам и заслугам ее носителя».

— Обязательно ли человек, желающий священства, должен убедиться в том, что у него есть призвание, Божие благословение на это служение? И если это обязательно, то как в этом убедиться?

— Призвание — это то, что не поддается рациональному объяснению, потому что голос Бога звучит в душе каждого человека, он слышит этот голос во все времена, но не каждый может откликнуться на этот зов Божий. Голос Божий не обязательно может означать призыв именно к священству. У апостола Павла есть такие слова: «И никто сам собою не приемлет этой чести, но призываемый Богом, как и Аарон» (Евр. 5:4). В этом заключается несомненная тайна. Потому что, может быть, и многие люди хотели бы быть на вашем месте (отец Платон имеет в виду студентов Академии и Семинарии), получить богословское образование и вступить в клир, но им это не дано, а другие, наоборот, были вообще далеки от этой мысли - посвятить свою жизнь пастырскому служению… Но, тем не менее, они стали священнослужителями. Так что, здесь можно говорить именно о тайне призвания. И поскольку призвание — это тайна, оно не поддается никакому рациональному объяснению. Это тот благодатный харизматический дар, та особая привилегия, которая ниспослана свыше, и которой человек должен дорожить и, будучи уже облеченным в священный сан, всегда должен помнить, по слову апостола Павла, о той благодати священства, которую он получил в рукоположении (см.: 2 Тим. 1:6).

— Мы знаем, что преемственность в монашеской жизни за десятилетия воинствующего атеизма была нарушена. А что можно сказать в этом отношении о традиции священнической?

— Несомненно, эти традиции были, но сейчас они утеряны. Это были традиции не только священнические, а вообще традиции христианского благочестия — богословская, литургическая традиции… Теперь их можно найти только в каких-то воспоминаниях, описаниях. Духовенство старых времен значительно отличалось от современных священнослужителей. Это были люди совершенно другой культуры, другого склада, другого духа. Это были замечательные пастыри, которыми можно только восхищаться.

Но, я думаю, по милости Божией сейчас подрастает новое поколение, которое в будущем станет достойными пастырями Церкви. А что касается конкретных традиций… Некоторые из них меняются на наших глазах. Хотя у меня и не такой большой опыт жизни в Церкви, но и я вижу, что многое меняется. Та церковная жизнь, которая была 30-40 лет назад, во много отличается от современной. Например, кадило с бубенчиками. Раньше это была привилегия только архиерейской службы: только архиерей или архиерейский протодиакон мог кадить таким кадилом. Так же, как бубенчики есть только на архиерейском саккосе (священники на фелонях и диаконы на стихарях ведь не носят таких бубенчиков). А сейчас на любом приходе можно встретить такое кадило, и иногда из-за этого кадила даже не слышно, что читают или поют — так им гремят. Диакон забывает, что это все-таки кадило, а не «гремило».

Или еще одна особенность — когда посередине храма обязательно стоит аналой. Эта особенность возникла в хрущевские времена. Еще до середины ХХ века (а тем более у греков) не было такой традиции, чтобы аналой и подсвечники постоянно находились посередине храма. По уставу Киево-Печерской Лавры, например, стояло 2 аналоя — один с северной стороны солеи, другой — с южной стороны; один — с иконой храма, другой — с иконой праздника или святцы. И больше никаких аналоев не было. А сейчас в некоторых храмах выставляется целая череда аналоев…

Церковный устав обладает определенной экономией — не икономией, а именно экономией: все сводится к минимуму; к тому, чтобы был минимум движений, какой-то суеты… Например, в уставе сказано, что предстоятель целует только Евангелие, а престол после этого целовать уже не надо (это будет лишним ненужным движением). Евангелие и престол в данном случае—единое целое. И прикладывается к Евангелию только предстоятель (это его привилегия), а сослужащие священники должны целовать только престол.

— Как не ошибиться в выборе супруги? На что в девушке должен, прежде всего, обращать внимание будущий священник, какие человеческие качества наиболее важны в будущей матушке?

— Да, это очень важный вопрос. Конечно, большинство студентов Духовных Школ женятся. У нас нет обязательного целибата, как у католиков, и в этом мы, конечно, выигрываем. У нас свободный выбор: хочешь — принимай монашество, хочешь — иди путем женатого священника. В народе больше, как-то, уважают духовенство, принадлежащее к монашескому сословию, хотя и это не как правило… Прежде всего, смотрят на личные качества священника. Помню, я как-то читал лекцию по миссиологии студентам наших Духовных Школ — целому потоку. Я им привел слова С. С. Аверинцева о том, что существует область чего-то священного, и существует область чего-то более священного, более высокого: например, человек — свят, но Ангел — святее, храм Божий свят, но алтарь — святее… Студенты меня внимательно слушают, соглашаются. Я продолжаю: народ Божий — свят, а иерархия — святее. Студенты и с этим согласны. Потом я дальше говорю: брак — свят, а монашество — святее. И тут уже вся аудитория протестующе загудела (отец Платон смеется). Одобрения с их стороны не было. И это понятно — они молодые люди…

Человек детерминирован возрастом: если для молодых характерен некоторый эгоцентризм (это может быть и вполне разумный эгоцентризм), то, конечно, уже в более солидном возрасте человеческое «я» отступает назад, в тень… И чем дальше человек возрастает, тем все большее значение для него имеют вечные ценности: спасение души, близость к Богу. Чего бы человек ни достиг в плане научном, творческом, административном, все это ничто по сравнению с тем, когда он достигает близости к Богу. Близость к Богу — это уже атрибут святости. Но для молодых людей еще только открывается перспектива земной жизни, которая кажется им весьма продолжительной. С одной стороны, это естественно (в силу их возраста), а с другой стороны, надо понимать, что это достаточно иллюзорная, обманчивая перспектива. Я встречаюсь со своими одноклассниками, которые в свое время вступили в брак, у них уже взрослые дети… И они говорят: «Мы не заметили, как прошла наша жизнь… Мы и не заметили, как наши дети выросли, а сами мы состарились. Жизнь прошла, а мы ее и не видели». Так проходит жизнь любого человека. Но в 20 лет перспектива жизни кажется солидной, привлекательной, многообещающей. Жизнь представляется если и не вечностью (как, например, в детстве), то, во всяком случае, достаточно продолжительной. Но со временем человек убеждается в мимолетности этой земной жизни. Потому что главная ценность нашей земной жизни находится за ее пределами.

Да, а что касается качеств будущей супруги священника… Необходимо прислушиваться к советам людей, которые имеют жизненный опыт. Такие люди советуют, например, следующее: нужно обратить внимание на всю семью девушки. Что эта за семья? Можно поинтересоваться и родословной: кто были предки, кого из предков в семье помнят? Самое пристальное внимание нужно обратить на родителей (дочь бывает очень похожа на мать). Поэтому, если мать является человеком религиозным, благочестивым, обладающим христианскими добродетелями, то это уже некая гарантия того, что и ее дочь тоже сумеет сохранить в себе такой образ христианского благочестия. А если мать далеко не соответствует христианскому идеалу, то, несмотря на видимую кротость и смирение дочери, можно усомниться в действительности всего этого комплекса добродетелей. Может быть, эти качества нужны ей только для того, чтобы хорошо устроиться в этой земной жизни, а не наследовать Царство Небесное.

— Реально ли в нынешних условиях, когда не только большинство прихожан, но и многие священники-неофиты, подлинное духовное руководство? Может ли быть духовным руководителем вчерашний семинарист, которому нет и 25-ти лет? (и как в такой ситуации вести себя молодому священнику?)

— Я бы не стал обострять эту проблему, потому что от ее обсуждения в реальной жизни, наверное, ничего не меняется. Человек должен относиться к себе достаточно критично, думать о себе достаточно скромно, не надмеваться тем, что он имеет священный сан, какую-то власть. Ведь подлинная власть пастыря—это власть любви. Пастырская власть сильна именно любовью, а не принуждением, тенденцией к доминированию над другими людьми. Человек должен понимать: для того, чтобы духовно руководить людьми, нужно быть самому достаточно компетентным в вопросах духовной жизни, нужно опытно пережить реалии христианской жизни: и борьбу с грехом, и достижение подлинных христианских добродетелей—смирения, кротости, Богопознания… Кто из нас может сказать, что мы достигли чего-то из вышеперечисленного? Поэтому, человек должен смиренно думать о себе и обращаться к авторитету Священного Писания, святоотеческих творений, а сам он не имеет права от своего собственного авторитета давать какие-то советы. А вообще, мне кажется, что сейчас таких примеров очень мало, когда молодой священник стремится выдавать себя за какого-то «старца» (отец Платон смеется).

Вы знаете, я вспоминаю, как уже в конце советских времен — уже была «перестройка» — к нам, в Московскую Духовную Академию, приехал уполномоченный по делам религии К. Харчев и сказал: «Мы (т. е. советское правительство) даем теперь Церкви полную свободу. Вы можете делать все, что хотите. Желаете делать старцев? Пожалуйста — делайте старцев…». Мне эта фраза очень понравилась своей оригинальностью. На самом деле, старцем нельзя стать, потому что это особый харизматический дар. Сам носитель этого дара может даже и не подозревать о том, что у него есть этот дар. И, наверное, никто из настоящих старцев не заявляет, что вот, мол: «Я — старец, идите все ко мне».

— Отец Платон, позвольте задать интересующий многих простых людей (часто нецерковных) вопрос о внешнем виде духовенства: их одежде или стрижке, волос и бороды. Есть такие батюшки, которые почти не оставляют себе бороды. С другой стороны, есть и такие, которые отпускают ее подлиннее… Некоторые носят рясы и подрясники везде, но большинство священнослужителей одевают их только в храме. Есть ли какое-то предпочтение в этом смысле с церковной точки зрения?

— Вообще, принято считать, что нужно придерживаться «золотой середины», т. е., конечно, абсолютно нестриженый священник и совершенно стриженый или бритый — это две крайности. Пастырь должен уважать свой сан, традиции своей Церкви. А в Православной Церкви принято, чтобы пастырь не остригал бороду, и чтобы волосы у него были длинные. Но, подчеркиваю: здесь тоже должна быть мера. В свое время отец Алексий Остапов квалифицировал духовенство в этом вопросе. Он разделил священство на 3 категории: совершенно нестриженые и небритые, совершенно стриженые и обритые, и умеренные. Я думаю, что всякий может вполне согласиться с отцом Алексием, который был человеком очень высокой культуры, человеком с большим опытом.

А относительно мирской одежды — это уже вопрос не столько эстетики, сколько каноники. По канонам (которые существуют и в настоящее время), священник должен носить священное платье всегда, и никогда не надевать гражданского костюма. В дореволюционное время Святейший Синод разрешал надевать гражданский костюм только тем лицам духовного звания, которые служили за границей. И вот был такой случай. Один священник приехал из Великобритании в Санкт-Петербург и стал совершать прогулки в костюме. Его вызвали в Синод и сказали: «Батюшка, вы находитесь не в Лондоне, а в Санкт-Петербурге, поэтому не забывайте носить духовное платье». В дореволюционное время предписывалось носить духовное платье, не стричь волосы и бороду. Но когда произошла революция, священники (по понятным причинам) стали носить на улице либо церковное платье под гражданской одеждой, либо просто гражданскую одежду.

И это тогда стало уже нормой, хотя канонического основания эта традиция не имеет.

В настоящее время некоторые архиереи благословляют клирикам и монахам носить гражданскую одежду. Например, знаю, что в некоторых монастырях Москвы есть монахи, которые имеют в городе свои квартиры, и время от времени им нужно навестить эти места, чтобы заплатить по счету или сделать еще что-то... И когда они вынуждены выходить из монастыря, то им благословляется надевать гражданский костюм, чтобы не привлекать внимания, и чтобы они не могли стать жертвой какого-нибудь хулиганства со стороны современной, очень непредсказуемой молодежи. Так что, я думаю, может быть, осмотрительно поступает тот, кто надевает гражданский костюм, но и вполне достойно поступает тот, кто носит то, что положено носить священнику и монаху: скуфья, плащ, пальто — для холодного сезона, а в летнее время — подрясник. Хотя считается, что просто в подряснике неприлично ходить, но в Греции, например, ходят просто в подряснике.

— Часто людей нецерковных смущает то, что священники ездят на дорогих автомобилях, меняют их. На фоне всеобщей бедности, семья священника в материальном плане выглядит неплохо, и у людей это вызывает отрицательную реакцию. Чувство меры должно какое-то быть у священников, или на это не надо обращать внимания?

— Это, конечно, вопрос, который является вполне очевидным. Священник должен понимать, что нужно знать меру, нужно быть достаточно скромным. Но, с другой стороны, и люди не должны завидовать. Человек искренне верующий должен радоваться тому, что батюшка обеспечен, что у него дети не бывают голодными, что они имеют возможность нормально одеваться и учиться. Мне кажется, что это ни у кого не должно вызывать зависти. Но другое дело, когда у священника, действительно, автомобиль очень дорогой. Конечно, в этом отношении нужно проявлять больше скромности. Но все эти призывы не будут иметь никакого эффекта, потому что человеческая природа таким образом устроена, что она не часто следует благоразумным советам. В целом, я считаю, что нужно стремиться быть более скромным и, как говорил в свое время еще Хайдеггер, «главное достоинство человека—быть незаметным». Пастырь тоже должен к этому стремиться.

— Отец Платон, а как Вы относитесь к пользованию священнослужителем современными технологиями: телевидением, Интернетом?.. Чем, по-вашему, Интернет полезен, а чем вреден для священнослужителя? В каких случаях допустимо пользоваться Интернетом? Можно ли в семье священнослужителя смотреть телевизор?

— Если я скажу, что недопустимо, то это вовсе не значит, что сразу же исчезнут все телевизоры и компьютеры из употребления. Это ответ, который, действительно, никого ни к чему не обязывает. Я считаю, что не нужно заниматься поисками в Интернете, потому что информацию, которая необходима для жизни, можно почерпать из печатной литературы. Мы имеем необозримое богатство литературы богословской, святоотеческой… И наше замечательное литературное наследие прошлых веков, наши замечательные классики, которые тоже ценны тем, что они писали, представляя жизнь в ее полноте, в ее реальности, в ее многообразии и в ее многоликости.

Многие люди прибегают к телевизору и Интернету для того, чтобы узнать политические новости. Однако то, что является новостью сегодня, становится прошлым уже завтра. И если батюшка узнает какие-то новости, то это не значит, что что-то изменится в его служении, в его образе жизни, в его мировоззрении. Он должен помнить, что живет в миру, где люди суетятся, как в муравейнике, думают о многом, а на самом деле одно только нужно (и Господь сказал об этом в Евангелии)—нужно, чтобы мы познали волю Божью. Мы все должны постичь смысл Божественных заповедей, проявлять свою волю к тому, чтобы их исполнять, потому что Господь сказал: «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня» (Ин. 14:21). Первая заповедь—любить Бога всем сердцем. Мы должны, больше всего, заботиться о том, чтобы жить по Евангелию, чтобы исполнять заповеди Евангелия, чтобы оправдать свое высокое христианское достоинство. А то, что мы будем знать новости, нас к Богу не приблизит. Это как бы погоня за тенью: сегодня—одна новость, завтра—другая, потом—третья…

Мы должны понимать, что мир в грехе лежит, что нужно молиться о спасении мира. Это и без новостей понятно. Нужно молиться о спасении того общества, в котором мы живем. А от того, что мы будем смотреть новости или открывать для себя Интернет, в плане духовном, творческом, богословском мы не обогатимся, а, скорее, наоборот—это нас будет рассеивать и духовно опустошать. И в этом заключается опасность новых информационных технологий. Верующие люди, которые постоянно живут в миру, рассуждают на этот счет более благочестиво.

Я вспоминаю одну старушку, у которой дома было только радио (она его иногда слушала). Через какое-то время я снова у нее побывал и заметил, что радио уже нет. «А что же Ваше радио испортилось?». «Да зачем оно мне?», — ответила вопросом на вопрос старушка. «Ну… чтобы знать новости»,— сказал я. А она мне и отвечает: «А какие еще могут быть новости? Если будет война, то и так все узнаем». А других новостей, которые бы заслуживали к себе внимания, не было. И, действительно,— насколько здраво она рассудила! Сейчас люди узнают друг о друге по Интернету, по мобильному телефону, а в житии старца Захарии описывается случай, когда к нему пришли какие-то посетители. Старец приложил к уху свои четки (как сейчас прикладывют сотовый телефон) и говорит им: «К нам митрополит Трифон едет. Скоро будет здесь».

В чем отрицательная роль телевидения, Интернета? В том, что они отнимают очень много времени. Человек там что-то ищет новое, ценное… Может, он это ценное и найдет, но сколько на это придется потратить времени, сколько придется попутно увидеть вредного для души, просматривая определенные программы!.. А поскольку многие интересные программы бывают в позднее время, люди, их смотрящие, не ложатся вовремя спать. А ведь это вредно для здоровья. Человек должен рано ложиться спать. Хорошо, если бы государство заботилось о здоровье своих граждан и после 10-11 часов вечера просто отключало телевидение. Между прочим, в советское время так и было. А теперь телевизор работает допоздна, и почему-то все действительно интересные передачи помещают поздно, и человек, просматривая их, не высыпается. Вообще, ночное время священно — время ночного безмолвия, оно принадлежит Богу. Если человек не спит, то он должен в это время молиться.

— Отец Платон, в наше время многие священники применяют в своей пастырской деятельности новые миссионерские методы. Например, проводят какие-то совместные походы, поездки, занимаются спортом. Некоторые даже посещают с этой целью рок-концерты и т. д. Насколько широким может быть спектр миссионерской деятельности?

— Я — сторонник традиционных форм организации церковной жизни. В приходской жизни все должно быть максимально приближено к церковному литургическому и пастырскому идеалу. Что же касается каких-то нововведений, которые способствуют воцерковлению окружающего общества, я отношусь к этому очень скептически. Я думаю, что если в храме все будет идеально (если человек, пришедший в храм, ощутит внутренний мир, покой, какое-то духовное переживание, восхищение, восторг), то больше ничего и не требуется. Человек приобщается в общей совместной молитве, к общению с Богом— он углублен в молитву, в духовное созерцание. А вот эти новые миссионерские формы могут размыть границы между церковной жизнью и жизнью мирской. Но, ведь, наша цель не в том, чтобы эти границы сохранить незыблемыми. Дело, ведь, не в этих границах, а в том, что как бы потеряет смысл само служение Церкви, которое заключает в себе глубокий сакраментальный смысл, священный смысл. Церковь заключает в себе характер некой «нездешности»: в Церкви все — «не от мира сего», здесь все не похоже ни на что из всего того, что мы видим в миру.

А что касается конкретных форм миссионерской работы за пределами церковной ограды (даже, может быть, и в пределах церковной ограды), то, конечно, эти методы должны быть разумными, обоснованными. Например, дети в воскресной школе могут изучать не только Священное Писание, не только богослужение и церковное искусство, а еще и каким-то традиционным ремеслом заниматься (резьбой, плетением кружев), которое может, при этом, даже сопровождаться молитвенным деланием. Конечно, от ребенка трудно требовать, чтобы он занимался рукоделием и молитвой одновременно, но, во всяком случае, это вещи, которые друг друга не исключают.

Но, вот, что касается спорта… Да, я видел один приход, где сам батюшка является капитаном команды и играет со своими прихожанами, детишками, в хоккей очень азартно… Но, мне кажется, такой метод воспитания вряд ли будет иметь какой-то достаточно весомый эффект. Надо привлекать детей к Церкви другими путями. Например, организовывать какие-то праздники, чтения, какие-то вечера… Чтобы они выступали с декламациями, запоминали какие-то замечательные стихи из всего того, что является нашим христианским наследием. Если дети будут причастны к этим сокровищам нашего культурного прошлого (которое по своему характеру является христианским), то это будет, с одной стороны, их обогащать, а, с другой стороны, все это будет осмысливаться с точки зрения их христианского миросозерцания.

Ну, а занятия рок-музыкой, проповедь среди ее поклонников… Мне кажется, если священник идет на эти концерты и там обратится к зрителям с пастырским приветствием, то вряд ли это будет поворотом их к свету Христовой Истины. Это будет воспринято так: батюшка — «свой человек», ему тоже нравится наша культура… Мне кажется, это безнадежное предприятие. Тем более, что кого-то это может соблазнить; кто-то может заподозрить Церковь в некоем культурном компромиссе.

Так что, на этот вопрос я бы ответил однозначно: не нужно здесь включать Церковь в этот поток мирской жизни, потому что в ней есть свои сферы культурного самоопределения человека. Но, конечно, Церковь должна освящать все сферы человеческой жизни. Это не значит, что спортсмен или музыкант не может быть человеком религиозным, но самой Церкви входить в эти сферы, я думаю, не нужно. Я имею в виду в данном случае именно пастыря церковного. Другое дело, когда пастырь, допустим, приходит в какой-то ВУЗ, в какую-то школу, какое-то детское воспитательное учреждение, приходит в места заключения, в колонию, в воинскую часть, в какой-то коллектив… Там, где люди нуждаются в Исповеди, в Причастии Святых Христовых Таин, в другой благодатной помощи Церкви, — оправдана проповедь священника. Он должен появляться там, где его ждут. А в этих местах, где проходят рок-концерты, появление священника будет вызывать только недоумение.

— Общество в наше время стремительно меняется. Меняется ли сознание священства? В чем основные отличия священников прежних поколений от современных молодых батюшек?

— Человеческая личность глубока, таинственна, неисчерпаема в своем сущностном содержании. И если мы говорим, что человеческая личность—это не просто сумма каких-то факторов (биологических, культурных, социальных, исторических), то, тем более, что можно сказать о такой личности, как священник, который несет сакральное служение, который ознаменован особым Божественным призванием?

Конечно, это всегда нечто больше каких-то внешних влияний: культурных, социальных и т. д. Однако, священник тоже человек, подверженный влиянию всех вышеперечисленных факторов. Священник унаследовал какие-то качества, какие-то определенные черты прежних поколений — это с одной стороны. А с другой стороны, он детерминирован той ситуацией, в которой он живет; теми условиями (социальными, культурными), которыми характеризуется наше время, наша эпоха — все это накладывает свой отпечаток на личность священника. Современные священники, конечно, очень отличаются от священников ХХ-го, а, тем более, ХIХ-го веков. Человек (и священник в этом смысле не является исключением) — это всегда представитель своей эпохи. Но остается нечто неприкосновенное, незыблемое, фундаментальное, вечное, никогда не подлежащее никакой ревизии; то, что определяет парадигму пастырского служения—это истины Божественного Откровения, это традиции 2000-летней истории Церкви, это пастырское призвание, которое совершилось в его жизни… И то, что определяется современной ситуацией, и то, что является вечным, незыблемым—все это создает образ современного православного пастыря. Господь, удалившись из сферы видимого пребывания здесь, на земле, основал Церковь, которая призвана существовать во все исторические времена и соотноситься с каждой исторической эпохой и с каждым конкретным человеком для того, чтобы приобщать весь мир в его культурно-историческом процессе к Божественной благодати и Истине. И главной целью всего исторического процесса является актуальное исполнение Евангелия в нашей жизни. Именно актуализация Евангелия в жизни придает смысл самому существованию этого мира. Евангелие—это истина в своей высшей, абсолютной и последней инстанции, которая обязывает всех нас к ее действенному воплощению в нашей жизни.

Материал подготовил иеродиакон Евстафий (Халиманков)
(Интервью журналу МинДСиА "Ступени", №1, 2009 г.)