Каледа Глеб Александрович: биография. Он жил Церковью. Священник Глеб Каледа

Отца Глеба Каледу узники Бутырской тюрьмы полюбили сразу, и он ответил им взаимностью…

- Вы часто вспоминаете отца Глеба Каледу, вы были с ним знакомы?
Высоцкая Наталия Леонидовна - Да, он первый из московских православных священников посетил столичные СИЗО (следственные изоляторы), и я радуюсь тому, что его первую встречу с узниками Господь устроил через меня.

Начальство Бутырки в самом начале 1990-х дало добро на приход священника, и я многих священников просила, но все отказывались. Мне порекомендовали протоиерея Глеба Каледу. Он был уже немолод и очень занят работой с детьми, но когда я, огорчившись его отказом, заплакала и в сердцах сказала, что православным некогда в тюрьму ходить, а «Белое братство» туда каждую неделю приходит, он горячо воскликнул: «Завтра же идем!» И мы пришли… Следует отметить, что когда в Бутырки пришел отец Глеб Каледа, богородичники сразу исчезли…
Потом началось воссоздание Покровского Бутырского храма, работа в «шестом коридоре» со смертниками, борьба против применения смертной казни…

Отца Глеба узники полюбили сразу, и он ответил им взаимностью . Не к каждому потянутся заключенные. Они ведь профессионалы "правды и лжи" , поэтому безошибочно чувствуют малейшую фальшь, лицемерие. Придет теплохладный священник, - заключенные ему не поверят.

Но отец Глеб Каледа излучал добро, радость общения с Богом , и все чувствовали эту радость. Всего три года он прослужил в Бутырке, но за это время успел столько добра сделать!..

Наталия Леонидовна Высоцкая
Адвокат (стаж более 30 лет) Московской городской коллегии адвокатов
Руководитель Общества милосердия в тюрьмах «Вера, Надежда, Любовь»

26.02.2010 - miloserdie.ru/index.php?ss=1&s=6&id=11384

Записки тюремного священника

  1. Тюремный персонал … Много хороших людей. Власть над людьми д.б. основана - на Любви и боли…
  2. Начальство ИУ уже понимает важность и полезность христианской проповеди в СИЗО и ИТК
  3. Проповедь христианства - только Православия! Иным конфессиям - в тюрьме не место!

СВЯЩЕННИКИ И КАТЕХИЗАТОРЫ В МЕСТАХ ЗАТОЧЕНИЯ

Во многих тюрьмах и лагерях за последние годы появились храмы и молитвенные комнаты. Многие священники ходят к заключенным, «проповедуя Евангелие Царствия [Божиего]» (Мф 9:35), «Но я ни на что не взираю и не дорожу своею жизнью, только бы с радостью совершить поприще мое и служение, которое я принял от Господа Иисуса, проповедовать Евангелие Благодати Божией » (Деян 20:24), крестят некрещенных, исповедуют, причащают, служат молебны и Литургии. Имеются желающие венчаться в тюрьме: муж в тюрьме, жена на воле хотят закрепить свой гражданский брак церковным.

В места заключения ходят также пятидесятники, адвентисты, представители «Богородичного центра», баптисты, Армия спасения из англоязычных стран и множество других религиозных группировок и сект.

В тюрьмы зачастили и иностранные и отечественные журналисты и кинематографисты: конкурируют, кто первый снимет и опишет какое-либо небывалое еще событие в тюрьме, кто первый покажет в кино или по телевидению приговоренного к смертной казни или саму казнь. Торопятся французские и немецкие репортеры.

На прямой вопрос французу: «А Вы пишете и даете репортажи о казнях в других странах, например, в Америке?» - был ответ, поразивший и возмутивший меня: «Нет, только в России» . В интонации был подтекст: «Да нет, что Вы, только в России» !
Этому корреспонденту французской газеты «Монд» я сказал: «Мне не нужен гонорар. Если можете, пожертвуйте на храм в тюрьме» . Я получил две бумажки. Когда мы расстались, я развернул их - это были две сторублевки, то есть в сумме меньше чем полдоллара. На следующий день борец за права и свободу человека в бывшем Советском Союзе улетал в Париж, - рубли ему там были не нужны. Гонорара за это интервью, как и за многие другие, я не получил ни копейки…

Наши тюрьмы (СИЗО) , наши лагеря (ИТК, ИУ) , наши заключенные - всегда остаются с нами как наши кровоточащие и гноящиеся раны . И нам их лечить!

А все остальное - это отвлечение времени, реклама и щекотание нервов пресыщенных и богатых иностранцев. Одному из них пришла в голову идея: купить Бутырскую тюрьму и превратить ее в дорогой валютный отель…
Ладно!.. Забудем об иностранцах…
Среди них имеются (правда, единицы из единиц) искренние друзья Русской Православной Церкви и России. Им мы приносим глубокую благодарность. Вернемся к нашим повседневным и будничным делам на нашей церковной ниве…

Зачинателем духовно-церковного окормления мест заключения оказался тогдашний Митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий , который в 1990 г. посетил колонию строгого режима в Металлстрое . Вскоре он был избран Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II и продолжает поддерживать с этой колонией духовные отношения. Кажется, ни одно поздравление в связи с избранием его на трон Российского Патриарха не было ему так дорого, как письмо от заключенных Металлстроя. В 1993 году, уже будучи Святейшим Патриархом, он освящал, как и обещал, построенный заключенными на их личные средства их личным трудом православный храм в честь священномученика Вениамина, митрополита Петроградского.

К работе с арестованными Святейший Патриарх Алексий II неоднократно призывал архипастырей и пастырей (Решением Священного Синода Русской Православной Церкви от 16-18 июня 1995 г. создан Отдел Московского Патриархата по связям с вооруженными силами и правоохранительными учреждениями, председателем которого стал епископ Красногорский Савва - Прим.Изд ).

Многие православные священники и иеромонахи трудятся в тюрьмах и лагерях, несут арестантам Слово Божие, крестят, исповедуют, причащают. Накоплен значительный опыт работы с заключенными. Среди направлений деятельности Отдела религиозного образования и катехизации, где я прохожу свое основное церковное послушание, записана и катехизация в криминальных зонах. Подчеркиваю, что работа там идет независимо от Отделов "Религиозного образования" или "Милосердия и благотворительности"; идет стихийно по прямому чувству, по зову православных сердец : «в темнице был, и вы пришли ко Мне» (Мф 25:36) . Вероятно, настало время обменяться уже накопленным опытом и подумать об общецерковном семинаре по катехизаторской и миссионерской работе в местах заключения.

Мой опыт несравним с опытом отцов, давно подвизающихся в тюрьмах и в лагерях (Гoлoвкoвa Л. Бутырский тюремный храм (Из истории Бутырской тюрьмы). Московский журнал. 1993, № 2/3, с.33-37 ). Он отражает лишь опыт работы в одной из тюрем одного города огромной страны (Священник Глеб Каледа начал регулярно посещать Бутырскую тюрьму в Москве в конце 1991 года , а весной 1993 года был назначен настоятелем восстанавливаемого им тюремного храма в Бутырке - Прим.Изд ). Но кому-то надо начинать. Поэтому я по благословению своего священноначалия взялся за перо. К сожалению, почти все попавшиеся мне заметки в светской и церковной прессе носят в основном информационный характер («В темнице был, и вы пришли ко Мне…», Московский Церковный Вестник, 1993, № 2-3, с.9; «Храм за колючей проволокой», ЖМП, 1992, № 11/12, с.46-47 ), и в них почти не ставятся вопросы методического, духовного и организационного порядка. Ясно также, что объем катехизаторской и миссионерской работы, которую ведет Русская Православная Церковь в местах лишения свободы, явно недостаточен ни по своему объему, ни, порою, по своему уровню. Многие священники (знаю по опыту общения) боятся тюрьмы, боятся смертников.

I «Слава Богу, что я попал в тюрьму!.. Здесь, в тюрьме, я поверил в Бога!»

Тюрьмы и лагеря, так называемые "зоны" общего, усиленного и строгого режима для взрослых и подростков - это огромное невозделанное поле, где надо пахать, сеять и жатву убирать. К этому полю, учитывая его размеры, православные пастыри только-только приступили. А оно, как всякое поле, требует систематической работы и внимания. Множество преступников, грешников и невинно осужденных ждет там прихода священников и катехизаторов.

На исповеди молодой парень-арестант благодарит Господа: «Слава Богу, что я попал в тюрьму (!).
Если бы меня не арестовали, я не знаю, чего бы еще натворил.
А здесь, в тюрьме, я поверил в Бога!»

Эту мысль мне разными словами повторял не один арестант.
Там, в тюрьмах и лагерях, священник принимает глубочайшее безпощадное покаяние. Человек со слезами кается на исповеди в преступлениях, которые ему следователи не инкриминируют, - это ли не показатель и глубины раскаяния, и доверия к духовнику!

Когда в камере заключенный говорит: «Если бы мне сейчас предложили выйти на волю или провести месяц в тюрьме,
- я бы выбрал тюрьму, - мне многое еще надо узнать и постигнуть» ,

Это значит, что идет перерождение человека!

Если на Вас смотрит просветленное после крещения лицо
и полные Любви глаза смертника, бывшего убийцы,
то это его лицо и глаза Вы будете носить в сердце до конца дней своих…

А другой смертник говорил: «Я поверил в Бога, когда услышал свой смертный приговор» . Позже он крестился.

Убийца признавалась: «Я ночами не спала, все молилась: Господи, пришли ко мне священника» . Она исповедалась и причастилась на Божественной Литургии в тюремном храме. Помню, как она в первый раз в жизни шла к Чаше. Через несколько месяцев она причащалась вторично.

Другой впервые в жизни стал молиться, когда жертва истекала кровью у его ног: «Господи, сохрани ему жизнь» ! Молитва преступника была услышана, и одного увезли в больницу, а другого - в тюрьму. А потом, после суда, в тюрьме была первая двухчасовая исповедь со слезами раскаяния за все прегрешения, совершенные в жизни.

Многие сотни прошений о крещении, об исповеди, о причащении, о беседах лежат у меня невыполненными. Грех мой священнический! Всечестные отцы, собратья-священники, помогите!

II Кто сидит в камерах СИЗО? Тюрьма - это огромный сложный мир…

Тюрьма - это огромный сложный мир, где на ограниченной территории собраны вместе и заперты в камерах, больших и маленьких, люди трагических судеб, разных характеров, стремлений и жизненного опыта:

  • где садисты соседствуют с молодыми романтиками, необузданная фантазия которых привела их в разбойные банды;
  • где новые раскольниковы расплачиваются за свои наполеоновские мечтания, за проверку себя: что он - тварь дрожащая или личность, которая может переступить условные нормы общества (вплоть до совершения убийства) и повелевать людьми, организовывать их и командовать ими;
  • где в тесных и душных камерах мучаются те, кто, насмотревшись фильмов, мечтал о «хорошей и свободной жизни», о «красивой жизни», как любят говорить они, о женщинах и вине;
  • где томятся тщеславные кокетки, совершавшие воровство, чтобы иметь красивое, обращающее на себя внимание платье, колье, лакированные туфли;
  • где мрачно смотрят на мир маниакальные убийцы;
  • где продолжают гордиться своими подвигами или начинают раскаиваться в содеянном эмансипированные женщины и шестнадцатилетние девочки, создавшие разбойные банды без единого представителя мужского пола;
  • а также молодые женщины, пошедшие на тяжкие преступления ради своих возлюбленных;
  • где заключены солдаты-убийцы, не выдержавшие издевательств старослужащих ("дедовщины");
  • где безсонные ночи проводят женщины-матери, в отчаянии и исступлении зарезавшие своих пьяных тиранов-мужей, и в ночной тишине камер им мерещатся кровь и трупы убитых супругов и встают в сознании осиротевшие дети;
  • где находятся опытные рецидивисты, гордые своим весом в уголовном мире - «воры в законе»;
  • и малолетние преступники - дети, подростки, брошенные своими родителями и совершившие преступления;
  • а также лица, севшие за служебные преступления и собственную небрежность;
  • и подставленные своим начальством под суд наивные интеллигенты;
  • здесь и прошлые алкоголики и наркоманы;
  • насильники и проститутки;
  • мафиози, рэкетиры;
  • милиционеры и т. д.
  • Много бывших спортсменов: мастеров и разрядников каратэ, бокса, самбо, борьбы и пр.; в спортшколах и на стадионах в них воспитывали физическую мощь мышц и жажду победы над противником, но не заботились об их душе и нравственности. Вообще при посещении камер и бесед с заключенными складывается впечатление, что многие наши спортшколы являются генераторами преступников. Их надо рассматривать как потенциально криминогенные зоны.

Всю эту разнообразную массу людей, поступающую в тюрьмы, пытаются как-то сортировать по камерам и коридорам, жёстко разделяя привлекаемых по одному делу - «подельников».
В тюрьме - и здоровые, и больные, в том числе и душевнобольные. У некоторых психические сдвиги происходят уже в тюрьме.

II Арест, тюрьма - прервали бездумный бег по жизни; человека остановили на пути его…

В прошлой вольной жизни их не коснулись слова о добре и правде, о грехе и святости, о любви и красоте человеческих отношений. Они ходили среди нас, жили в наших домах, учились с нашими детьми в школе, а, может быть, мы их учили или работали рядом с ними, и они иногда заходили и в наши православные храмы.

А теперь все они, лежа на тюремных нарах, койках и топчанах ("шконках"), или же на холодном полу камер, думают о своей прошлой жизни, мучительно размышляют об ожидающем их будущем.
Арест, тюрьма прервали их бездумный бег по жизни; их остановили…

И священник может обратиться к ним со словами пророка Иеремии: «остановитесь на путях ваших и рассмотрите, и расспросите о путях древних, где путь добрый, и идите по нему, и найдете покой душам вашим» (Иер 6:16) . Кто прислушивается к этим словам и хочет искать новых путей и ценностей в своей жизни, а кто, подобно древним израильтянам, решает в сердце своем: «Не пойдем!»

Особенно напряженно о жизни размышляют подследственные, - впереди суд и полная неопределенность. Мучительно думают и многие осужденные, находящиеся на работах. Все они нуждаются в любви…
Этим размышлениям, этому поиску иных путей, этой тоске по человеческой любви надо помочь и откликнуться, просветить христианским православным словом. И многие заключенные желают каяться и открыть свои сердца Слову Божиему и в условиях тюрьмы духовно и нравственно преображаются. Они показывают достойные плоды покаяния.

II В чем причина роста числа заключенных? Почему камеры СИЗО так переполнены?

Тюрьма - это огромное скопление людей ; численность арестованных в настоящее время стремительно растет, отражая возрастающую греховность и развращенность секуляризованного и американизирующегося «на советский атеистический манер» общества.
Численность заключенных в Бутырской тюрьме резко возросла и значительно превышает норму. Знаменитая петербургская тюрьма «Кресты» была построена при царе-батюшке в расчете на 1000 заключенных, по советским нормам в ней было положено содержать 3300 арестантов, в начале 1992 года в ней сидело 6500 человек, а в первом квартале 1993 - 8000 человек.
Все нормы давно превышены и в тюрьме «Матросская тишина» . 65 и 80 человек в одной камере - это качественно разные и физические, и психологические состояния. Даже в 1937 году, как сообщил мне начальник следственных изоляторов Москвы Анатолий Семенович Голубев, в Бутырской тюрьме сидело меньше арестованных, чем осенью 1992 года.

    В чем причина роста числа заключенных? Это объясняется следующим:
  1. Рост преступности . Все человеческие цивилизации имели то или другое представление о грехе. Христианство дало абсолютную мораль и Голгофской жертвой Иисуса Христа , Господа и Спасителя нашего, дает человеку возможность спасения от греха.
    А вот современные учения освобождают человечество от самого понятия греха. Поэтому неизбежным следствием борьбы с религией, следствием секуляризации общества, отрицания абсолютной Богом данной нравственности является рост греховности и увеличение числа преступлений (в этой связи следует отметить прекрасную статью Гассановой «Христианская и общечеловеческая нравственность» в Московском Церковном Вестнике - 1992 год ). Даже если исключить отдельные всплески преступности при чрезвычайных обстоятельствах (гражданская война, массовый голод), то в течение всех послереволюционных лет наблюдается рост уголовной преступности. Растет преступность и в Америке (США), которую кое-кто сейчас пытается брать как эталон демократии и цивилизации.
    За последние четыре года от рук преступников погибли или получили увечья 352 тысячи человек; при этом более 170 тысяч погибли в автомобильных катастрофах. За четыре года обворовано 3,7 миллиона человек. Преступность становится все более профессиональной и молодеет. Средний возраст заключенных - 24 года. Участились случаи наемных убийств, захвата заложников. Появились разбойные группы, состоящие из одних только девочек в возрасте 14-17 лет, которыми нередко руководят 16-летние красавицы. Они отличаются утонченной жестокостью. В стремительном росте преступности огромную роль играют СМИ, средства массовой информации и пропаганды: телевизор, кино, радио, а также современная массовая литература, - которые разжигают в человеке низменные страсти и похотливые желания, а часто и сообщают технологию совершения преступлений, воспитывают в молодежи идеал широкой веселой жизни в материальном довольстве и плотских наслаждениях.
  2. Уничтожение тюрем . В начале 1960-х годов были уничтожены тюрьмы в больших городах, например, Таганская и Новинская тюрьмы в Москве , так как нам твердили, что в 1980 году наступит коммунизм, когда никаких преступлений, кроме шпионажа и диверсий иностранных разведок, - просто не может быть!
  3. Медлительность следствия . Сроки следствия часто по тем или иным причинам с санкции прокурора неоднократно продлеваются. А сколько незаконченных дел! Я знаю человека, который находится под следствием уже более четырех лет! Его утешают, что он по инкриминируемым ему статьям он может получить 12 лет лагерей (так как время заключения во время следствия засчитывается в общем времени отсидки ).
  4. Резкое сокращение интенсивности работы судов (заседатели не являются на заседания и прочее). В результате сплошь и рядом подсудимые приговариваются к срокам, которые они уже отсидели за время предварительного следствия и судопроизводства, и после оглашения приговора их отпускают на свободу! Это подрывает уважение к суду и всей пенитенциарной системе (уголовно-исполнительная система наказаний, ныне: "ФСИН" ). К сожалению, я пока не встречал человека, которого приговорили к сроку меньшему, чем он уже отсидел под следствием (в таком случае потребовались бы моральное и материальное возмещение пострадавшему и поиски виновного среди следователей и судей ).

В тюрьме пишут иконы, изготовляют самогонные аппараты, из каблуков мужских ботинок делают удивительной красоты брошки, ссорятся друг с другом, пишут стихи, ищут формы сосуществования. Это большой, сложный мир со своими законами, иерархией и взаимоотношениями:

  • внутрикамерными,
  • заключенных и охраны,
  • начальствующего состава и подчиненных;
  • межкамерными,
  • заключенных и воли…
Одни сидят, но множество людей болеет и страдает за них на воле, раздается плач матерей и глухие стоны отцов. Один сидит, но за ним в горе пребывают жертвы им сотворенного: обворованные, избитые, изнасилованные, изуродованные, убитые; за ним слезы матерей и вдов, осиротевшие дети. Разрушено, повреждено, травмировано множество жизней. Жертв этих преступлений мы отпеваем в наших храмах. А представляете ли вы, каково исповедовать многодетную вдову в церкви, где рядом стоит гроб с телом ее убитого мужа? А что вы скажете ребенку, на глазах которого в их квартире зарезали отца?

II Соотношение ГРЕХА и ПРЕСТУПЛЕНИЯ… Когда преступление не является грехом?

Каждому уголовному преступлению обычно предшествует множество тайных и явных грехов .
По определению святителя Григория Богослова : преступление - это нарушение законов человеческих, а грех - заповедей Божиих.

Зависть и тщеславие могут быть причиной воровства ; жажда власти, стремление к легкой и роскошной жизни , воспеваемой кино и телевидением, блудные деяния и постыдные образы «видиков», реклам и современных книг - часто являются первопричинами организации разбойных банд, насилия, убийств .

Понятие греха есть во всех человеческих цивилизациях.
[Но только] Христианство избавляет человека от [причины и] последствий греха!

А вот многие современные учения упраздняют само понятие греза. Отсюда расцветает грех, множатся преступления и беззакония, и по причине увеличения беззакония во многих охладела Любовь ("Какой признак Твоего пришествия и кончины века?.. По причине умножения беззакония, во многих охладеет Любовь" - Мф 24:3,12 ).

Но среди заключенных есть те, кто, устрашившись собственных злодеяний, желает покаяться Богу перед священником. Муки собственной совести приводят человека к покаянию и к самому Богу. Нередко приходится раскрывать связь между так называемым «обычным» мелким грехом и его последствием - тяжким преступлением и на конкретных примерах объяснять разницу между грехом и преступлением:

  • в одних случаях грех и преступление совпадают,
  • в других - грех не является преступлением,
  • в третьих - преступление не является грехом:
    Все христианские древние и новые мученики за Христа - преступники по государственному закону!


    • И заключенные прекрасно понимают последовательность приражения греха :
    Прилог (откуда-то появился образ, картинка ) -> Помысел -> Пленение -> Грех (словом или действием).



    II Исповедь кающегося грешника-арестанта - со слезами и безпощадностью к себе

    Большинство заключенных исповедуется впервые в жизни. Ни о каких "общих исповедях" (обновленческая практика, когда нет исповедования своих грехов перед священником ) - в тюрьмах и лагерях не может быть и речи ! Исповедь [одного арестанта] длится обычно час-полтора-два со слезами и безпощадностью к себе кающегося грешника-преступника.

    Многие признаются, что блуд и прелюбодеяние они не считали грехом . Малолетние преступницы считают блуд просто приятным провождением времени. Покаяния в этом грехе легче добиться у мужчин, чем у женщин, которые порой пытаются себя оправдать. С таким отношением к нарушениям ("Не прелюбодействуй (не блуди)!" ) приходится иногда встречаться и на обычном приходе, - яркий пример развращенности всего нашего современного общества. Среди арестованных, особенно в лагерях (ИТК, "зонах" ), распространено лесбиянство , которое уродует психику и делает порою невозможным по выходе на свободу возвращение женщины к нормальной семейной жизни.

    Задача священника - не только принять исповедь, но и способствовать нравственному преображению заключенного на основе православной веры, способствовать изменению отношений между заключенными.

    Священник имеет дело не с преступником, а с человеком-грешником.
    Грешника надо подводить к покаянию, проводить через покаяние и поднимать ко спасению .
    «Я пришел, - говорил Христос, - призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мф 9:13, ср. Мк 2:17, Лк 5:32).

    И преступникам, отвергнутым от общества, нужна Любовь !
    Они, как малые дети, бывают очень чувствительны к ней.
    О! Если бы мы, священники, ходящие в тюрьмы, могли бы сказать своим заключенным,
    как апостол Павел в послании к филиппийцам:
    «Бог - свидетель, что я люблю всех вас Любовью Иисуса Христа» (Флп 1:8).

    Как-то в камере с двумя смертниками мы сидели втроем, обнявшись , на одном из двух имевшихся бетонных топчанов. Я сам пригласил их сесть рядом, - один из них плохо слышал. В следующий раз он спрашивает: «А можно ли, батюшка, к Вам сесть поближе?» - и, услышав: «Конечно», присаживается вплотную ко мне.

    II «Тайна исповеди» - писать свои грехи на бумажку? Хотя подслушивания не было…

    Длительность исповеди (как уже говорилось выше, не меньше часа на одного арестанта ) делает затруднительным при одном и даже двух священниках - за день, вечер и утро (перед Литургией ) подготовить более или менее значительное количество людей к Причастию. Поэтому в условиях Бутырской тюрьмы установилась такая практика:

  • в течение некоторого времени проводятся «большие исповеди», «исповеди за всю жизнь» ,
  • а затем, накануне Литургии или перед Литургией, которая, к сожалению, служится пока не каждую неделю, - «малая, полуобщая исповедь» , к которой допускаются только те, кто был ранее на «большой», и на ней перечисляются только грехи, совершаемые в камерах в тюрьме . Однако и в этом случае проводится исповедь-беседа с каждым исповедником (некоторые заключенные исповедовались и причащались в течение одного года по нескольку раз).
  • В результате такой практики на Литургии причащаются только те, кто был как минимум на двух исповедях.

    • Щекотливый вопрос в условиях тюрьмы: «тайна исповеди» . Обычно приходится исповедовать в кабинетах следователей, в дежурках. Меня руководство тюрьмы заверило, что в тех кабинетах, где проходят исповеди, подслушивающих устройств нет. Об этом я объявлял заключенным и предлагал: если кто не верит этому, может писать свои грехи на бумажку и показать мне (после исповеди мы эту запись тут же уничтожим). Никаких полицейских последствий ни одна исповедь не имела (то есть подслушивания при исповедях действительно не было. Такого священника, истинного пастыря отца Глеба Каледу , уважали все и не могли подвести - никто! Да и было это в начале 1990-х годов, - годы, когда многие бывшие советские люди искренне тянулись ко Христу и не могли допустить подлость… - Прим.Паломника ).

    Церковная тайна исповеди сейчас охраняется законом: священник, принимающий исповедь, не может быть [официально] привлечен ни как свидетель, ни как обвиняемый (за недоносительство) к судебному расследованию (И еще священников нельзя (по букве ведомственного закона) завербовать "в стукачи". Так как ФСИН, исполнительная система, в ведении которой тюрьмы и лагеря, - не зависит от судебно-следственной системы РФ, то возможно и сейчас коррупция еще глубоко не проникла в нее, и не разложила ФСИН так сильно, как разложила другие полицейско-карательные ведомства РФ. Так что исповедывать то, что касается следственного дела арестанта (или неизвестных следствию преступлений) пока еще м.б. можно, - хотя кто точно знает? Сейчас ведь еще широко распространяются повсюду скрытые видеокамеры , так что и записки не гарантируют сокровенность исповедуемого "материала".

    Но исповедуемся то мы - всевидящему и всезнающему Богу , а не человеку, священник - только свидетель и "рука Божия" . Так что, в любом случае, излагать излишние подробности содеянного и, тем паче, косвенным образом "сдавать" других людей - определенно на исповеди не следует - Прим.Паломника ).

    Немаловажный вопрос - возраст священника . Как-то в тюрьме исповедовали два священника: одному 26 лет, а другому шел восьмой десяток (видимо это был сам отец Глеб Каледа ). Женщины все заявили, что пойдут только к последнему, к нему же стремилось и большинство мужчин. В тюрьмах, где люди еще не привыкли к исповеди, к общению с иереем, нужны священники, умудренные жизненным опытом, которым и нецерковному человеку было бы естественно сказать: «Отец! Святой отец!» (Кстати, обращение: «Святой отец!» - может исходить только от несведущего в церковном этикете человека ).

    Итак, наши современные тюрьмы и исправительно-трудовые колонии (СИЗО и ИТУ) - это огромные приходы, нуждающиеся в Слове Божием и духовном окормлении, может быть, больше, чем обычные приходы в миру !

    • Во многих тюрьмах и лагерях появились храмы, создаваемые в значительной мере трудом и на средства заключенных и по их инициативе или поддержке. Арестанты крестятся, исповедуются, для них совершаются Литургии.
    • В ИТК № 33 под Саратовом построен храм блаженной Ксении Петербургской.
    • В Краснопресненской пересыльной тюрьме в храм превращена одна из камер.
    • Регулярно совершаются богослужения в тюрьме города Сергиев Посад.
    • Начато восстановление храма XVIII века в Бутырской тюрьме и т. д.

    К тюрьмам привлечено внимание журналистского корпуса,
    но там нужен не бег по коридорам с телевизионной камерой ,
    не эпизодическая раздача посылок,
    а огромная систематическая работа с людьми     .

    III Тюрьмам нужен апостолат мирян … Практические советы тюремного служения

    Учитывая огромные размеры наших тюрем и зон общего, усиленного, строгого и особого режима и ограниченное количество кадров духовенства, ясно, что Русской Православной Церкви охватить все места заключения в должном объеме при имеющемся количестве священников невозможно. На Москву, город с населением более 9 млн. человек, со множеством приходских, больничных храмов и подворий - около 500 священников.

    Единственный выход - апостолат мирян . Проблема апостолата мирян рассматривалась на специальных католических конференциях и симпозиумах. Их опыт следует проанализировать с православных позиций и применительно к нашим условиям. Вся работа разнообразных катехизаторов - это и есть, по существу, апостолат мирян. Подготовкой катехизаторов, мужчин и женщин, занимались при Отделе религиозного образования и катехизации Московского Патриархата с начала 1991 года. Православные курсы катехизаторов, на базе которых осенью 1992 года создан Православный Свято-Тихоновский Богословский институт (ныне университет - ПСТГУ ). Катехизаторов готовят краткосрочные курсы в некоторых епархиях, что позволяет иметь кадры преподавателей для воскресных школ.

    Основной труд по православному просвещению заключенных в Бутырской тюрьме взяли на себя миряне-катехизаторы под руководством и по благословению священника. Они часами сидят в камерах, беседуя с арестантами, они готовят их ко крещению, изучают с.ними Закон Божий, сами активно участвуют в богослужениях. Благодаря проведенным ими занятиям, заключенные начали сами читать "Часы" на Литургиях, и "Благодарственные молитвы после Причастия", и даже «Апостол» (что делает обычно дьякон ). Катехизаторы следят за распространением икон, крестильных крестиков, свечей. Между заключенными и катехизаторами устанавливаются личностные духовные и человеческие отношения.

    Однажды из камеры я взял на исповедь одного заключенного, а в камеру ввели для беседы и заперли двух катехизаторов. На вечерней поверке в 20:00 в камере по счету оказался один лишний. Коридорный не разобрался в обстановке и начал пересчитывать снова. Заключенные затеяли «бузу» и стали на верхних нарах переползать за спинами своих товарищей и дважды появляться перед надзирателем то на одном, то на другом конце верхних нар. Численность в камере невероятно возросла. Коридорный стал нервничать. Всех вывели из душной камеры (дело было в июле) в прохладный коридор и построили по совету воспитателя в три шеренги. В это время я случайно пришел со «своим» зэком и встал в стороне наблюдать за происходящим, а двое выведенных из камеры моих помощников-катехизаторов (Сергей и Аркадий, ныне священник) встали у ее входа. Численность заключенных оказалась в порядке - их стали вводить в камеру. Проходя мимо Сергея и Аркадия, почти все заключенные по-христиански целовались с ними. Меня обрадовала и очень тронула эта картина. Она нагляднее, чем многое другое, свидетельствовала об отношениях православных проповедников и учителей с находящимися в тюрьме уголовниками.

    Одновременно в камере с заключенными могут находится 2-3 катехизатора, которые либо занимаются с небольшими кружками, либо ведут общую беседу. Некоторые такие пары прекрасно дополняют друг друга. В мужские камеры ходят только катехизаторы-мужчины, в женские - женщины.

    Священники бывают в тех и других. Они проводят общие беседы, служат молебны. Главная же их задача - исповедь, индивидуальные беседы, совершение Литургий и духовное (а старшего из священников - и методическое) руководство всей катехизаторской работой в тюрьме.

    Однако почти вся систематическая работа ложится на катехизаторов .

    К отбору их следует подходить очень осторожно и вдумчиво. Здесь нужны люди с любвеобильным сердцем, твердой верой, уравновешенные и спокойные . Нельзя привлекать экзальтированных особ и лиц, лишенных чувства долга. Мирянин-катехизатор должен смотреть на свою работу в тюрьме как на церковное послушание и Служение и иметь на нее благословение.

    Многие просились и отпали. Встречаются дамы, называющие себя православными, которые сами себе хотят набрать команду катехизаторов и при всем своем православии возмущаются «поповской монополией» в Церкви и в ее деятельности. Некоторые возмущаются, что прежде, чем вводить их в тюрьму, священники, работающие там, хотят с ними поговорить. Но все это мелкие случайные издержки в просветительской тюремной работе, которые приходится иметь в виду при ее организации и подборе людей.

    Отбирая катехизаторов для тюрем и колоний, нужно помнить, что они, по слову апостола Павла, «должны быть честны, не двоязычны, не пристрастны к вину, не корыстолюбивы, хранящие Таинство Веры в чистой совести. И таких надобно прежде испытывать, потом, если безпорочны, допускать до служения» (1 Тим 3:8-10).

    Помогают многие. Фонд «Вера. Надежда. Любовь» Общества помощи невинно осужденным имени Святителя Николая Чудотворца на свои средства приобрел для тюремного храма кое-какую утварь и облачение, отпущенное Патриаршим заводом в Софрино по себестоимости (Ныне не фонд, а: Общество милосердия в тюрьмах “Вера, Надежда, Любовь” во имя Святителя Николая Чудотворца . Председатель Общества - адвокат Наталия Леонидовна Высоцкая, ее заместителем был - протоиерей Федор Соколов , настоятель Спасо-Преображенского храма в Тушине. В 2000 году о.Федор Соколов трагически погиб в автокатастрофе ). В начале 1992 года "Издательский отдел" и "Отдел религиозного образования и катехизации" совместно с указанным Обществом передали в тюремную библиотеку духовную литературу на тысячи рублей; множество книг, икон, крестов и свечей было передано в камеры и отдельным заключенным за счет некоторых храмов и лиц. Материальную и финансовую помощь храму Покрова Пресвятой Богородицы в Бутырской тюрьме оказали отдельные лица из числа заключенных и начальствующего состава. Прекрасный набор подсвечников подарила община храма святого равноапостольного князя Владимира в Старосадском переулке.

    19 декабря 1992 года (6 декабря по старому стилю), в день святителя и чудотворца Николая, по благословению Святейшего Патриарха в храмах Москвы состоялся сбор средств для заключенных на создание храмов в тюрьмах, издание литературы. Отдел религиозного образования и катехизации готовит издание молитвословов для заключенных и карманного Евангелия (Новый Завет и Псалтирь для заключенных благодаря стараниям отца Глеба Каледы издало в 1995 году Сестринство во имя Милостивой иконы Божией Матери (Издательство «Зачатьевский монастырь») - Прим.Изд ).

    Материальную помощь оказало благотворительное общество «Мария»; пожертвования вносят отдельные лица и сами заключенные. Эти средства идут на приобретение литературы, свечей, крестиков, икон и другие нужды.
    Из-за рубежа поступают отдельные посылки с гуманитарной помощью и подарками, но в основном они оседают в женском отделении и у малолеток. Какая была радость, когда от храма Большое Вознесение малолеткам передали сладости в целлофановых мешках! Одна зарубежная фирма переслала в больничную тюрьму лекарства.
    Я ел и с заключенными в тюремных камерах, и в арестантских столовых, и в столовой, обслуживающей тюремный персонал. Питание заключенных состоит из казенной пищи, посылок с воли, а также покупок продуктов в тюремном магазине. Но все это определяется инструкциями и тем, как трактует их местное начальство.

    Но начальство может лишить передач и права приобретения продуктов в магазине. Это м.б. вызвано, например, следующим: В одной из камер наладили изготовление самогона (был изготовлен маленький, очень изящный аппарат), а выдали как инициаторов-изготовителей двух заключенных иногородних, которые с воли не получают посылок. Руководство тюрьмы уверено, что те в этом самогоноварении либо совсем не виновны, либо меньше всех, но эти двое не нужны в камере, поэтому пусть посидят в карцере. За самогоноварение из камеры изъяли телевизор. Заключенные пытались устроить бунт: как смеют нарушать их человеческие права!
    Сахар для самогоноварения получают так: 1 кг в месяц - норма сахара, которой заключенного обязана обезпечить тюрьма, 1 кг он может купить в тюремном магазине и 1 кг сахара имеет право получить в посылке с воли. Так что продукт для самогонки есть в достаточном количестве.
    Я видел несколько изготовленных в тюрьме самогонных аппаратов…

    Для заключенных нужно слово Божие, нужно человеческое общение, нужны Таинства и богослужения. Это может сделать только священник. Часто нужен человеческий разговор и любовь .

    Я вел исповедь в одной из камер. Приводил одного, забирал другого. Меня всей камерой просили, чтобы я поговорил с юным татарчонком, хотя была длинная очередь и исповедать всех желающих я в этот день физически не мог. Он просил меня глазами и движениями губ. «Его возьмите», - просила камера. Мы с ним вошли в исповедальную. Он не собирался уходить от веры отцов. Бедный мальчик! Он, не выдержав издевательств дедовщины в армии, застрелил сержанта. Я не знаю, сколько времени мы с ним беседовали. Потом, когда я бывал в этой камере и выходил из нее, он всегда оказывался в проходе стоящим так, чтобы я, проходя, поцеловал его. Почему-то и ему был нужен разговор с православным священником со знаками его иерейской любви…

    IV Различие ПОДСЛЕДСТВЕННЫХ и ОСУЖДЕННЫХ в СИЗО (хозобслуги, хозбанд, хозотряда)

    В последние годы в тюрьмы и лагеря стало ходить много священников разных епархий и городов. Встает множество вопросов духовно-пастырского, катехизаторского и организационного плана. Они требуют соборного обсуждения, может быть, сначала на страницах церковной печати, а потом на специальном семинаре, конференции или даже Соборе. Наметим лишь некоторые из них.

    Необходимо учитывать принципиально разные условия катехизаторской работы с уже осужденными и находящимися под следствием :

  • осужденных можно собрать в клубе или под открытым небом, или в тюремном или лагерном храме ;
  • с подследственными (а это основной контингент СИЗО ) - можно общаться только в камерах!
    Только камерами их можно выводить в церковь или молитвенную комнату в месте заключения. У подследственных не может быть никаких связей или контактов, могущих затруднить ведение следствия. Реально подследственный - в руках следователя.

    • С осужденными в Бутырской тюрьме мы начинали с общей беседы…
    (В СИЗО - осужденные - это согласившиеся остаться отбывать оставшееся наказание в самой тюрьме и стать работниками хозотряда (хозобслуги). Это обычные ("серые") простые арестанты-"мужики", не боящиеся некоторого презрения основной массы зеков к этой малоуважаемой тюремной касте, или же уголовники-блатные, ставшие т.н. "суками", предателями воровского мира. "Правильные" же осужденные не соглашаются "ссучиться", и потому в тюрьме не остаются , а отправляются отбывать наказание в ИТК (лагеря, "зоны").
    Имея такого благодатного бутырского батюшку, как отец Глеб Каледа , - возможно, что некоторые арестанты, сознательно идя в неуважаемый тюремный слой-касту "хозбанды", тем самым могли и дальше духовно окормляться у о.Глеба в Бутырке, понизив свой тюремный статус и неся на себе некоторое внешнее поношение - ради пользы и спасения своей души - Прим.Паломника     ).

    После беседы служился молебен о "в темнице заключенных" , пел церковный хор; однажды пели молебен с освящением воды двумя хорами антифонно. По завершении молебна священник отвечал на задаваемые вопросы, а затем собирались группы около катехизаторов, а к священнику подходили для личных разговоров. Естественно возникла серия встреч, состоявших из бесед-исповедей и, наконец, на Светлой седмице - первая в Бутырской тюрьме Пасхальная Литургия (29.04.1992) . Потом было еще много Литургий, а на Пасху в 1993 году в тюрьме, во внутреннем дворе состоялся первый пасхальный крестный ход вокруг храма!

    IV Главные заповеди от о.Глеба Каледы для тюремных священников - вовлекать КАМЕРЫ!

    1. Среди заданных при первой встрече вопросов был такой : «У нас тут многие бывали, хорошо говорят и больше не приходят. Вы тоже поговорите и уйдете ?»

    Вопрос в том:

    1. или сразу и быстро охватить всю тюрьму ,
    2. или постепенно и терпеливо вовлекать в работу всё новые и новые камеры ,
      вести индивидуальную работу с отдельными заключенными [в камерах! ],
      пестуя каждую отозвавшуюся душу ,
      принимая двух- и более часовые исповеди ;

      И лишь после того, как появились устойчивые ростки, переходить в следующие камеры !

    «Вы даже не понимаете, что вы делаете, - сказали в одной из камер катехизаторам.
    - Мы уйдем на этап и будем продолжать вашу проповедь в лагерях».

    Мы шли в основном вторым путем. Очень важно воспитать в камере своего катехизатора , помочь ему обрести необходимые знания и навыки. Такие православные внутрикамерные миссионеры во многом определяют общий настрой в камерах.

    Есть, например, камера с красным углом с иконами, лампадой и занавеской, за которую можно зайти и помолиться. У этой же камеры над входом снаружи висит большой крест. В другой на передней стенке прекрасно написана самими заключенными Голгофа с Распятием. Иконы имеются во многих камерах, в некоторых их много, в других - меньше. Ввиду того, что трудно попасть в тюремный храм, осужденные просили, чтобы была создана молитвенная комната. Из-за перенаселенности тюрьмы это сделать трудно, но в мужской и женской столовых сейчас организуются «красные углы», куда бы арестант мог удалиться в удобное для него время. Это - плоды очень медленной постоянной работы.

    (Есть и обратное. При открывании "кормушки" одной из бутырских камер, мы видим снаружи, как плевок в лицо - крупно, жирно и ярко нарисованные три шестерки и перевернутую пятиконечную звезду… - Прим.Паломника )

    2. Влиять ли или не влиять священникам на расселение заключенных по камерам ?

    Вероятно, как правило, не следует вмешиваться в эту очень трудную работу администрации тюрьмы и следователей. Но в исключительных случаях священнику иногда приходится просить о разведении кого-то по разным камерам, особенно когда идет речь о смертниках, - когда священник пользуется авторитетом у администрации, он может предлагать свои советы и просьбы. Мне удавалось в этом вопросе находить взаимопонимание с начальником тюрьмы.

    • Узнавая от начальства СИЗО - о каких-то безобразиях в камерах - священник дает им в беседе с заключенными, в проповеди в храме, морально-нравственную религиозную оценку.
    • Но никакая информация о жизни в камерах не может поступать от священника к начальству СИЗО!
    • Он может пользоваться лишь силой своей иерейской (священнической) власти!

    3. Восстанавливать или не восстанавливать институт тюремных священников и в какой форме ?

    Тюремным священником в предреволюционные годы был известный в Москве отец Иосиф Фудель (Головкова Л. Бутырский тюремный храм (Из истории Бутырской тюрьмы), Московский журнал, 1993, № 2/3, с.33-37 ), друг отца Павла Флоренского, отца Сергия Булгакова, С. Л. Франка и других известных мыслителей первой половины XX века. Он оставил после себя очень интересные записки тюремного священника (Священник Иосиф Фудель . "Записки тюремного священника", Общинная жизнь, 1992, № 2 ).

    Принципиальные различия церковной и общественной духовной обстановки тогда и теперь - делают невозможным прямой перенос опыта тюремной работы царской России в государство, возникшее на ее месте. Раньше тюремные священники в своем служении могли опираться на арестантов и тюремных служек, которые в своем большинстве верили в Бога, были как-то знакомы с православием и церковной службой, и многие могли петь на клиросе, ибо они с пеленок слышали церковное пение. Теперь ничего этого нет. Даже в самой Москве в новых приходах часто не хватает опытных псаломщиков, алтарников, регентов. Поэтому священник, связанный только с тюремным храмом, окажется без помощников: без псаломщика, без алтарника, без хора…

    IV Наиболее правильная организация работы священников в Тюремном Служении…

    Следовательно, разумнее идти по пути прикрепления к тюремным храмам священников вместе с общинами. В таком случае к одной тюрьме или режимной колонии и к одному тюремному или лагерному храму может быть прикреплено несколько приходов. (Именно так сейчас и есть, как-бы по словам протоиерея Глеба Каледы , - к московским СИЗО прикреплено по 10 священников, а к Бутырке - даже 12, имеющих в миру приходы или служащих в них. Однако по камерам - ни священники, ни катехизаторы - обычно не ходят , а служат лишь в тюремных храмах или молитвенных комнатах - с прихожанами, в основном, из одних хозотрядовцев… ).

    Один из священников должен являться официальным представителем Русской Православной Церкви от конкретной епархии (исполняющий обязанности настоятеля храма). На него возлагаются обязанности:

    А) руководить деятельностью отдельных в тюрьме;
    б) решать возникающие вопросы с руководством тюрьмы;
    в) давать рекомендации на допущение в тюрьму конкретных священников и катехизаторов-мирян .

    Необходимость наличия благочинного в тюрьме, где трудится несколько приходов, не требует объяснений.

    Настоятельная же необходимость церковного контроля за лицами, желающими посещать режимные учреждения от Русской Православной Церкви, объясняется неоднократными попытками уголовных элементов и религиозных групп, не имеющих никакого отношения к Московской Патриархии, прийти в тюрьмы под видом ее представителей, якобы имеющих сан. Последствия бывали маложелательными, - выразимся пока так! Известен случай, когда одно и то же лицо пыталось проникнуть в тюрьму то от одной, то от другой конфессии.

    В больших тюрьмах, кроме настоятеля, полезно назначать отца-ключаря , который ведет организаторскую и хозяйственную работу. Хорошо, если бы он имел и общие ключи, как тюремные надзиратели и воспитатели.

    Священник, служащий в тюрьме или лагере, может, опираясь на своих помощников-катехизаторов, сделать свой внетюремный приход местом для частичной реабилитации вышедших на свободу . Уверовавшему в тюрьме приятно прийти к уже знакомому священнику, у него испросить благословения и помощи на дальнейшую вольную жизнь: неизвестно, как новый, случайный священник отнесется к его заявлению, что он преступник, уголовник. А знакомого тюремного священника этим не удивишь.

    Только тюремное послушание может оказаться для священника непосильным бременем …

    • У ходящего в тюрьму - тюрьма всегда при нем.
    • Надо иметь радости и заботы нормальной приходской жизни.
    • Опыт мира - нести в тюрьму и лагерь, а опыт тюрьмы и колонии - в мир.
    • С амвона приходского храма полезно говорить о тюрьме,
    • а в тюрьме, в камерах и в храме - о православной жизни, о православных подвижниках благочестия в миру и монастырях.

    Многих священников просили прийти к заключенным, но одни говорили: «Тюремный священник - это особая харизма» , другие просто мотали головой или говорили: «Это не для меня» , а один сказал: «Там могут убить» ! Но это совсем не так:

    Среди уголовников тюрьмы я чувствую себя в полной безопасности;
    скорее могут убить в городском переулке, во дворе, в подъезде собственного дома. Это все несерьезно!
    Большинство свой отказ оправдывало занятостью на приходе.
    Но тюрьма - это тоже приход, и нельзя один приход противопоставлять другому…

    V «И познаете Истину, и Истина сделает вас свободными»… Храм - это Воля в заключении!

    Центром жизни любого православного прихода является ХРАМ , - место совместной молитвы, место совершения христианских Таинств. Храм - это Небо на Земле , где люди набираются благодатных сил и отдыхают от тяжкой юдоли мира сего, где человек набирается духовных сил, чтобы нести свой Крест. Если вольные люди несут свое горе и печали в храм Божий и получают там утешение, то каково же значение храма в жизни уверовавшего в Бога узника! К храму заключенные относятся с какой-то особой любовию, и участие в строительстве храма на территории лагеря или тюрьмы воспринимается как общее дело, как дело свободного волепроявления.

    Храм - это Воля в заключении!

    Во всех дореволюционных тюрьмах и каторгах были храмы. После революции 1917 года в ходе социалистического строительства они были превращены в огромные переполненные камеры, в тюремные больницы, в помещения для пыток и массовых расстрелов. Подавляющее большинство монастырей советская власть превратила в места заключения. Так, в соборе Екатерининской пустыни под Москвой пытали, расстреливали, а трупы сбрасывали в подвал, где обливали соляркой и сжигали. Из подвала вела вытяжная труба, остатки которой сохранились до наших дней…

    (Бутово, Бутовский полигон, Екатерининская пустынь, Свято-Екатерининский монастырь - это все одно место, ныне мужской православный монастырь памяти Новомучеников на окраине города Видное (ж/д станция Расторгуево). Батюшка Глеб Каледа тут слегка ошибается - не из подвала собора шла труба крематория, а прямо от пола собора, и не остатки трубы сохранились до 1990-х годов, а вся труба "в полный рост", выше креста купола собора… В советское время в монастыре была школа милиции, и я как-то перелез через стену и был внутри собора… - Прим.Паломника )

    В первые десятилетия советской власти в камерах тюрем и в бараках лагерей особого и не особого назначения Литургия совершалась тайно от начальства. Евхаристию иногда совершали, за отсутствием антиминса, на груди умирающего мученика-исповедника . В тюрьмах и лагерях тогда было много заключенных священников, монахов и церковно хорошо подготовленных мирян. В частности, известно, что, когда перестал действовать построенный еще в XVIII веке храм, в камерах Бутырской тюрьмы потаенно совершалась в 1920-е годы Божественная Литургия, и заключенные в своих камерах причащались Тела и Крови Христовых. В те годы порою в камерах сидело одновременно до 5 архиереев, не считая многих и многих священников.

    В знаменитом СЛОНе (Соловецкий лагерь особого назначения) в конце 1920-х годов - 18 архиереев, сотни священников и т. д. Была разработана система хранения запасных Святых Даров. В лагерях совершалось чтение на память Двенадцати Евангелий с участием мирян: один читал, когда он забывал - подхватывал другой, потом третий и т.д. Игорь Константинович Фортунатов (Известный ботаник И. К. Фортунатов (†1987), будучи студентом, осужден за религиозные убеждения. Был другом семьи отца Глеба Каледы – Прим.Изд) рассказывал, что самая яркая заутреня на Пасху в его жизни была в Карагандинском лагере. «Христос воскресе!» - неслось над лагерем и казахской степью. Охрана с этой поющей толпой заключенных ничего не могла сделать, - молча наблюдали за происходящим стоящие на вышках караульные. Такое было, когда в тюрьмах и лагерях сидели сотни тысяч гонимых за веру!

    V С празднование 1000-летия Крещения Руси в 1988 году началось новое массовое крещение

    Сейчас ситуация принципиально иная: в тюрьмах и лагерях сидят некрещеные или крещеные, но совершенно не воцерковленные уголовники, часть из которых лишь в тюрьме обратилась ко Господу. Для их духовного развития храм как место, организующее молитву, как место не знаемого ими богослужения и место совершения Таинств более важен, чем это было для арестованных за веру Православную в двадцатые и тридцатые годы XX века.

    После 1917 года до самых последних лет советской власти посещение тюрем священниками с воли было совершенно исключено, - в тюрьмы и лагеря духовенство попадало только в качестве зэков. Всякие проявления религиозности пресекались. За крест на шее в некоторых лагерях можно было попасть в карцер или, в лучшем случае, его лишь при проверке срывали с шеи.

    После 1988 года отношение к религии со стороны государственной власти и общества стало меняться. Празднование тысячелетия Крещения Руси в 1988 году послужило началом нового массового крещения наших соотечественников . Священники стали проникать в места заключения сначала для встреч с отдельными заключенными, а затем уже и для общих бесед. Начались в лагерях и тюрьмах и отдельные богослужения.

    В тюрьмах Санкт-Петербурга и области большую работу ведет епархиальное духовенство. Настоятелем храма лагеря в Металлстрое является протоиерей, профессор Духовной Академии Владимир Сорокин . Знаменитые «Кресты» курирует энергичный протоиерей Борис Глебов ; тюрьму-больницу опекает протоиерей Борис Безменов , у которого возникла огромная переписка с заключенными, приезжающими в эту больницу из разных лагерей.

    Строительство храмов, создание молитвенных комнат, домашних тюремных храмов идет во многих лагерях и тюрьмах. В дополнение к тому, что об этом уже говорилось, упомянем:

    • храм в честь иконы Богоматери «Умягчение злых сердец» - в Пермской области (колония № 9),
    • святителя Феофана Затворника - в Кемеровской области (колония № 5),
    • святителя Николая Чудотворца - в Чувашии (колония № 4),
    • апостолов Петра и Павла - в Бурятии (колония № 2).

    Во многих областях России идет сооружение храмов в местах заключения. Строительство храмов в основном характерно для лагерей, где имеются свободные площади. В тюрьмах с их ограниченной территорией обычно приходится создавать «домашние» церкви, используя для этого помещения камер. По этому пути пошли, например, в СИЗО № 3 (1-й Силикатный пр.) и № 5 (Выборгская,20) в Москве.

    V Важно быстрее начать служить Литургии… Как мы служим в Покровском храме Бутырок

    Удивительного письма икону принес в Бутырский храм из своего дома начальник Бутырской тюрьмы Геннадий Николаевич Орешкин (в начале 1994 года он вышел на пенсию ). До тех пор, пока приход московского храма Святого равноапостольного князя Владимира не пожертвовал подсвечники, пользовались подсвечниками, сделанными заключенными: на напольной крестовине подставка, а на ней - брус с высверленными ячейками для свечей. Алтарная преграда - это два щита, обтянутые белыми «тканевыми» одеялами с повешенными на них бумажными иконами. Все очень просто!

    Важно то, что в храме Бутырского СИЗО начались молитвы, совершаются Литургии, происходит крещение.
    Литургии совершаются по особому чину. На Великой и Сугубой ектеньях обязательно произносятся прошения о заключенных. На малом входе - тропарь и кондак о заключенных, тропарь Покрову Пресвятой Богородицы (храмовый), Николаю Чудотворцу, всем святым, в земле Российской просиявшим, «О Всемилостивое чудес» и молитвословия дня.

    Иногда поется «вечная память» всем, в темнице сей умершим и сидевшим. Заключенные подают записки.
    Хор обычно любительский, из храма Святого пророка Илии, что в Обыденском переулке (В этом храме отец Глеб Каледа начинал открытое священническое служение в 1991 году – Прим.Изд ). Несколько раз в тюрьме пел профессиональный хор под руководством Владимира Стрельбицкого. Бывал женский хор храма преподобного Сергия Радонежского (Высоко-Петровский монастырь, Петровка, 28 ), когда в храм приводили женскую камеру.

    Апостол читается обычно по-русски, Евангелие - на церковнославянском (с благословения епархиального священноначалия Апостол и Евангелие читаются либо о заключенных, либо в соответствии с ситуацией в камерах, присутствующих на богослужении, и с предполагаемой тематикой проповеди ). Уже давно Часы и "Благодарственные молитвы после Причащения" читают сами заключенные. Они начинают и алтарничать (конечно, в присутствии алтарника, пришедшего с воли).

    V Особенности совершения Таинств в храме Покрова Божией Матери Бутырской тюрьмы. ПАСХА

    Об исповедях говорилось ранее (в этом же тексте) .

    Для подготовки ко крещению катехизаторы проводят серии бесед с заключенными согласно рекомендациям, полученным от священника. Перед крещением священник обращается со словом ко крещаемым и иногда по ходу крещения дает пояснения, необходимые для более осознанного восприятия обряда Оглашения и Таинств крещения и миропомазания . "Символ Веры" крещаемые трижды читают вслух сами либо на память, либо по молитвеннику. Священник помогает читать его только первый раз и следит за ритмикой общего чтения. Крещение в тюрьме совершается только полным погружением . В качестве купели используется ванна. Ходят вокруг «малой купели», под которую приспособлен небольшой кухонный бак. Крещаемые ходят вокруг купели со свечами и все вместе поют «Елицы во Христа крестихомся…» Никаких сокращений чинопоследований в тюрьме не допускается ! Крещение смертников совершается отдельно в присутствии вооруженной охраны. В проекте - создание при храме специального баптистерия.

    Заключенные и их оставшиеся на воле жены или невесты начали подавать прошения с просьбой о венчании в тюремном храме.

    В 1992 и 1993 годах на Пасху в Бутырском храме совершались Пасхальные богослужения. В последнюю Пасху была совершена Утреня с крестным ходом, фонарями, выносными иконами, трехсвечником в руках возглавляющего службу священника. Сидящие в камерах смертники слышали пасхальные песнопения, которые пел хор, возглавляемый регентом Владимиром Стрельбицким. На Литургии причащалось 44 человека, в том числе 29 крестившихся перед Утреней . После Литургии по камерам были розданы крашеные яйца с монограммами ХВ и ПА II , присланные Святейшим Патриархом Алексием II, и кусочки куличей, что, впрочем, имело чисто символическое значение.

    Создание храмов в тюрьмах и лагерях требует значительных усилий и средств. Создание храмов при тюрьмах - наиболее трудная проблема как для руководства тюрьмы, так и для епархии.

    Восстановление храма Бутырской тюрьмы требует значительных материальных средств. Просим оказать помощь в создании храма одной из самых крупных тюрем страны. Вы этим поможете духовному возрождению своих оступившихся братьев и сестер. При храме, кроме баптистерия, предполагается иметь духовную библиотеку с читальным залом, где будут проводиться беседы, исповедальню, комнату священника и необходимые подсобные помещения, учитывающие специфику тюремного и больничного храма (На двух этажах под храмом будет располагаться тюремная больница и санчасть. Некоторые палаты-камеры (психиатрическое отделение) перенесены в другие корпуса ).

    Заключенные ждут помощи для своего храма от православных людей России и от русских в рассеянии сущих.

    VI Вечная проблема для духовников - соотношение акривии и икономии, строгости и милосердия…

    «А вы епитимьи на преступников накладываете? - спросил меня один молодой иеромонах. - Они же все под епитимьей должны находиться. Их же до Причастия нельзя допускать!»

    Взял я сборник правил Святых Апостолов и постановлений Святых Соборов:

    Вот Правило 56-е святителя Василия Великого . Оно гласит:

    «Волею убивший и потом покаявшийся двадцать лет да будет без причастия Святых Тайн. На эти двадцать лет дается ему следующее распределение: четыре должен он стоять и плакать вне храма, прося входящих в этот храм верных сотворить о нем молитву, исповедуя при этом свое преступление. После четырех лет да будет принят в число слушающих Писания и с ними да исходит в продолжении пяти лет. Семь лет с припадающими да молится и да исходит. Четыре года стоит только с верными, но да не сподобится причастия. По окончании их да причастится Святых Тайн».

    Убийцу, приговоренного к смертной казни, не причащать двадцать лет, а только исповедовать?

    Правило 57-е :

    «Невольно убивший десять лет да не причастится Святых Тайн».

    Под это правило попадают наши шоферы, совершившие аварию со смертельным исходом, водители поездов, под которые бросился самоубийца, начальник, оскорбивший подчиненного, который умер вслед за этим от инфаркта или инсульта.

    В Правиле 5-ом святителя Григория Нисского :

    «Аще будет истинное обращение, то да не соблюдается число лет, но с сокращением времени да ведется кающийся к возвращению в Церковь и к причастию Святых Тайн. Аще же кто, не исполнив времени покаяния, определенного правилами, отходит от жизни, то человеколюбие Отцев повелевает, да причастится Святых Тайн, и да не без напутствия отпущен будет в оное последнее и дальнее странствие». Вечная проблема для духовников -
    соотношение акривии и икономии в их служении,
    то есть строгости и милосердия .

    На прямую просьбу потрудиться в тюрьме молодой иеромонах, говоривший об епитимьях, ответил: «Это не для меня», а на предложение сходить к смертникам решительно замотал головой, глазами уставившись в пол, а перед этим лицо его дышало "благостью и любовью".

    Вопрос стоит так: лишать ли Причастия человека, ожидающего собственную казнь, или укрепить в нем Веру и силы духовные? А ожидающего суда? Или приговоренного к длительному заключению?

    Вероятно, в этих случаях надо основываться на 5-ом правиле святителя Григория Нисского и 54-м святителя Василия Великого , которые предоставляют определять тяжесть епитимьи благоразумию пастыря.

    VI ЕПИТИМИЮ дает Бог, наше дело - принять её… «Я готов на страдания, в них человек очищается»

    Бог стучится в сердце человека - и милостями, и наказаниями . Если человек не откликается на призыв милостей Господних, то ему посылаются жизненные несчастия, скорби и страдания. Они призваны остановить бездумный бег человека по жизни, заставить задуматься о путях своих. Так бывает и с отдельным человеком, и с целым народом…

    Арест - удар, горе, которое многих заставляет задуматься, ибо - насильственно остановился бег жизни.

    «Так говорит Господь: остановитесь на путях ваших и рассмотрите, и расспросите о путях древних, где путь добрый, и идите по нему, и найдете покой душам вашим» (Иер 6:16). И многие, лежа на тюремных нарах, рассматривают прежде всего свой путь и ищут в нем свои ошибки. Вот почему так действенно в тюрьме слово священника и катехизатора.

    В страданиях человек перерождается в ту или другую сторону.

    «Я готов на страдания, - сказал мне один заключенный, - в страданиях человек ведь очищается» .
    Он говорил это так, словно хотел передать мне свою глубокую убежденность, если не свое личное открытие, сделанное им в страданиях в тюремных камерах и на допросах. Он готов был идти этапом в ИТК как путем очистительного страдания. Дай Бог, чтобы он не сломался в лагере…

    Такое отношение к страданиям, к своему заключению, я встречал у многих мужчин. На протяжении веков известны случаи, когда терзаемые угрызениями совести преступники сами на себя доносили и являлись с повинной, чтобы в страданиях омыть грех свой.

    У женщин типичнее другое отношение: «Я покаялась, значит, меня надо отпустить на свободу!»

    Как-то я исповедовал в приходском храме, еще до того, как начал ходить в тюрьму. Ко мне подошел мужчина лет тридцати-тридцати пяти с просветленным лицом и какой-то непонятной печатью на всем его облике.

    «Я - преступник» , - говорит он. Я молчу. «Я трижды судимый» , - произносит он. Из беседы выясняется, что он поверил в Бога при отбытии третьего лагерного срока благодаря работе среди заключенных отца Бориса (Скорее всего автор имеет в виду священника Бориса Глебова , окормляющего питерские «Кресты» – Прим.Изд ). После Литургии мы с ним вместе обедали и очень хорошо и серьезно беседовали. В памяти у меня осталось его просветленное лицо…

    Апостол Павел пишет, что Бог наказывает нас «для пользы, чтобы нам иметь участие в святости Его. Всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью; но после, наученным через него, доставляет мирный плод праведности» (Евр 12:10-11). Страдание помогает нам отвергнуть нечестие, мирские похоти (Тит 2:12), сострадать ближнему.

    VI Крестоношение… Отношение к страданиям выявляет духовный уровень человеческой души…

    Однако наши мирские страдания часто заключаются в том, что мы поставлены в положение, когда не можем жить широко, иметь вдоволь денег, лишаемся автомобилей, престижной работы и прочего мишурного блеска мира сего! Это мирское счастье заключенные пытались добыть себе ценою преступлений. С арестом пропали все радости и богатства, о которых мечталось, к которым они стремились всеми законными и законозапрещенными способами. Не достигнутая мечта порождает страдания. А тут еще пропала свобода, навалилась духота камер, холод бараков, а в некоторых случаях - и дубинка надзирателей. Страдание удвоилось, утроилось…

    Да мы почти все - законными и противозаконными способами ищем богатств этого мира, земного сиюминутного счастья - и забываем о Царствии Небесном! Христос учил: «смотрите, берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения <…> наипаче ищите Царствия Божия, и это все приложится вам» (Лк 12:15,31).

    Кто же ищет Царствие Божие, тот получает во время сие братьев и сестер,
    и радость совершенную, и Господа,
    а в веке грядущем - Жизнь вечную! (ср. Мк 10:29-30)

    Заключенным и в общих беседах, и каждому в отдельности надо объяснять смысл страдания с величайшей корректностью и тактом . Многие до понимания этого смысла доходят сами, без книг и проповедей. Страдания заставляют задуматься о пройденном пути, о самом себе, о том, как быть дальше; страдания перерождают и очищают человека от всего наносного, внешнего и мусорного.

    Тема страданий, крестоношения, к сожалению, почти выпала из современных проповедей и православной литературы. Нужны популярные брошюры о христианском отношении к страданиям и серьезное, рассчитанное на духовенство и учащихся духовных школ современное богословское и психологическое рассмотрение проблемы страдания.

    Одной из задач священников и катехизаторов в тюрьме является воспитание в арестантах христианского отношения к страданию и подготовка их к прохождению этапа и к жизни в условиях ИТК, чтобы у заключенных, принявших православие, не было бы в лагерях психологических срывов и продолжалась бы религиозно-духовная жизнь, начатая в тюрьме. Страдания могут вызвать уныние, ропот, раздражение и злобу. Отношение к страданиям выявляет духовный уровень человеческой души . К страждущему нужна любовь и внимание, вот почему даже неверующие заключенные с уважением и вниманием относятся к священникам и катехизаторам, приходящим в тюрьму.

    VI Несколько упрощенный взгляд о.Глеба Каледы, выставляющий преимущества жизни в хозбанде…

    Эти замечания практически не относятся к рецидивистам, которые укоренились в своих преступлениях и готовы на новые, как только окажутся на свободе. Имеется большая разница между теми, кто после приговора хочет остаться в тюрьме, и теми, кто мечтает оказаться на зоне.

    В ИТУ, зонах сплошь и рядом наблюдается беспредел как между заключенными, так и со стороны охраны .

  • Рецидивисты и «воры в законе» стремятся в колонии (ИТК), там их царство, там они будут господами положения в привычной для себя среде. В лагеря рвутся и те из первачков, которые хотят остаться в преступном мире.
  • Они и «воры в законе» презирают тех, кто остается в тюрьме (в хозотряде): таковой для них чужак, ренегат, предатель (коротко: "сука ") . В тюрьме меньше лагерного беспредела, больше зависимости от начальства, больше дисциплины, меньше физической нагрузки на работе. Тюрьмы ведь не работают на экономику, как ИТК.
    Хозобслуга, состоящая в основном из заключенных, занимается обезпечением жизнедеятельности самой тюрьмы. Кухня, прачечная, частично больница, сантехника, уборка двора и т.д. Для большинства легче еще с посылками из дома.

    • Камеры в СИЗО для осужденных (хозобслуги) - напоминают среднего уровня армейские казармы, где у каждого имеется постель на однорядной или двухэтажной, тщательно заправленной койке. Камеры в пределах одного тюремного блока свободно общаются между собою. Имеется уголок, телевизор. Правда, все окна зарешечены, из своего блока нет свободного выхода.

    VI Круги ада… Страшная переполненность… Со стоящей в камере бледнолицей толпой трудно и беседовать…

    Подследственные камеры (т.е. бо́льшая часть камер СИЗО) в последнее время превращаются в круги ада . Страшная переполненность. В камере, рассчитанной на 30-35 человек, содержатся 90-100-110 . Спят по очереди, на полу, другой раз без всякой подстилки, матрасов не хватает. В жаркие дни заключенные исходят потом. Голые тела прижимаются друг к другу. Периодически вспыхивают инфекции. Из камеры ни шагу без конвоя, и то - только с руками за спиной…

    Если в 1992 году во всех камерах [Бутырок или по Москве? ] были относительно терпимые условия (в среднем 60 человек вместо нормы 36), то в тех же камерах в 1993 году - сидит уже до 110 заключенных, где от духоты случаются сердечные припадки, где постоянный шум и раздраженность, молиться и разговаривать становится трудно. Со стоящей в камере бледнолицей толпой стало трудно и беседовать …

    Вот как было в переполненной камере-«общаке» на Матросской Тишине где-то в самом начале 2000-х…

    Перед металлической дверью хаты No 135 , почему-то покрытой каплями воды, вертухай, заглянув в карточку, весело сообщил: "Первоходы-тяжелостатейники - Заходи!" И раскоцал тормоза (отомкнул дверь камеры ).

    "Тормоза!" - послышался крик за тяжко открывающейся дверью (ибо положено всех оповещать о таких событиях - "Круглые сутки у шнифтов посменно дежурят люди, ловя каждый шорох. Это общественная работа на благо хаты, дабы вовремя предупредить движения с продола" ).

    На продол (тюремный коридор перед камерой ), где весьма прохладно, повалил пар, как из бани…

    Шаг в хату был каким-то обморочным. Сравнение с баней неверно: она и есть. Примерно 40 градусов воздух, 100 % влажность. В желтом горячем мареве стеной стоят в одних трусах и тапочках потные люди, покрытые сыпью и язвами, смотрят враждебно и чешутся… Наверно, так себя почувствовал бы человек, которому пришлось шагнуть… куда? - право, затруднительно сказать…

    Грохнули за спиной тормоза (камеру опять закрыли). Рубаха немедленно стала мокрой от пота. Сердце застучало в голове. Одним словом, шок. До какой степени государство должно презирать человека, если помещает подследственных, вина которых еще не доказана, в такие условия…

    Стоишь у тормозов с баулом и тщетно стараешься задержать дыхание, чтобы не чувствовать горячего запаха общественного туалета, но приводит это лишь к тому, что вдыхать приходится с большей силой…

    Перед тобой два ряда шконок в два этажа, в общем количестве 30, уходящих к неясному горизонту и теряющихся в тумане; нижние ряды завешены простынями. По левую руку за грязной занавеской смердящий дальняк (унитаз), по правую - умывальник. Узкий проход между шконками упирается в дубок (стол), где-то высоко маячат два окна с решетками. От решки (окна с решеткой) орет на полную громкость телевизор. Плюс неописуемый гул голосов (70 человек) и вентиляторов, совершенно не справляющихся со своей работой…

    Арестанты трутся друг о друга, пробираясь кто куда:

    - "Осторожно - кипяток!" - кричит один, неся от умывальника кружку, и все дают ему пройти.
    - "Дальний! Свободно?" - кричит другой, пробираясь к дальняку.
    - "Хата! Шнифты забейте!" - кричат с "дороги" (надо заслонить кому-нибудь собою смотровое окошечко на двери ).
    - "С веником!" - зовут с пятака (место между дубком и решкой ), и парень с "вокзала" пробирается к решке (это его работа, за уборку он получает сигареты ).

    Все - преимущественно желто-коричневого цвета. Голые тела в грязных трусах пугают язвами, воспаленными татуировками и единообразием лиц, выражающих ожесточение, страдание и терпение … У кого цветные татуировки, тем труднее, красные и зеленые воспаляются сильнее, чем синие, набухают, как нарывы; драконы, церкви, русалки, изречения кажутся рельефными, как бы приклеенными к телам…

    Как говорится, мест нет … Везде люди. Кишат как черви. В глазах мелькает от движущихся коричневых точек. Не сразу доходит, что это тараканы. Их полчища…
    Происходит странная вещь: звуки отстраняются, я вижу: кто-то обращается ко мне с какими-то вопросами, но я их не понимаю. Я не понимаю ничего…
    Пробираясь к лампам дневного света на потолке, тараканы не удерживаются и, как парашютисты, дождем летят вниз, на головы арестантов, которые на ползающих по их телам тараканов почти не обращают никакого внимания. Никакие рассказы не могут дать об всём этом представления! Разве это возможно?..

    Тусуясь от дубка до тормозов (а что еще делать? ), с трудом расходясь с арестантами, не имея по полусуток возможности присесть больше чем на минуту , понимаешь отчетливо, будто с помощью наглядного пособия, что действие закона носит какой-то обобщенно-упрощенный характер и осеняет своим крылом пространство где-то в другом месте, но не в этой хате "один-три-пять"…

    "Уходят, - говорит Саша, - люди из хаты в основном на тубонар (туберкулёзное отделение больницы), такая уж хата, одна из самых тяжелых на тюрьме. Прошлое лето в Москве было жарким, а в хате 120 человек. Чтобы пробраться от решки к тормозам, сорок минут было нужно… У кого сердце слабое - не выдерживали. Каждый день кого-нибудь выносили на продол. Там водой окатят; если в себя придешь - опять в хату закидывают. Или в морг…"

    Попробовал представить 120 человек в этой хате, жуть пробрала…

    Перебирая взглядом лица, трудно найти человека, который может показаться интересным; лица искажены и упрощены, на каждом застывшая маска страдания, разница лишь в степени. Если кто смеется, то выглядит не смешно, с таким же успехом мог бы плакать…

    Но как-то арестанты друг друга находят и стихийно образуют "семьи" (сплоченные группки зэков, поддерживающих друг друга, и также отвечающих друг за друга ). Есть люди, с которыми не важно, о чем говорить, с ними легко. На воле обычно они становятся друзьями. В СИЗО дружить опасно (можно выболтать что-то о своей "деляге", а тот сдаст тебя операм ), но ощущение взаиморасположения иногда дает душевный отдых…
    Однажды среди всей этой вонючей фантасмагории ко мне подошел парень с красным, будто только что прилетевшим на плечо драконом и сказал:

    "У нас семья - 5 человек.
    У нас всегда есть сигареты.
    Подходи в любой момент.
    Даже если не будет, что-нибудь придумаем".

    Сигареты на общаке (т.е. в такой общей камере ) - дороже золота, они - единственное лекарство, и потребность в них безумная…
    Я не отреагировал, а парень не настаивал, но иногда, обычно в тяжелейшие для меня минуты, он вдруг подходил и предлагал закурить. Это некий феномен, весьма нечастый - и в жизни, и в тюрьме!
    Почему, не ясно, но люди готовы поддержать друг друга! И это большая помощь…

    "У нас сейчас все нормально, - рассказывает Армен, - а год назад в хате было большинство грузин, чеченцев и азербайджанцев. Был беспредел …"

    Что ж, можно представить. Значит, кого-то обрабатывали таким способом в интересах следствия. Вот и весь беспредел…

    В тюрьме ("Матросская Тишина") круг моего общения составили примерно 500 человек. И мой вывод: люди в тюрьме больше склонны к самоорганизации, чем на воле. Если бы арестанты не поддерживали друг друга и не были терпимы, выжить бы было трудно не только морально, но и физически…

    Алексей Павлов (реально: Илья Сташевский ), автобиографическая повесть: "Должно было быть не так" ,
    фрагмент описывает переполненную камеру № 135 на "Матросской Тишине" где-то в самом начале 2000-х

    Руководство тюрем (СИЗО) и Отдел следственных изоляторов - бьют тревогу на всех уровнях. Поднимают общественность. К несчастью, правительственные и законодательные органы практически не реагируют на возникшую ситуацию.
    Пребывание во многих мужских многолюдных следственных камерах ("общаках" СИЗО) превратилось в постоянные физические мучения. Доходят сведения, что в некоторых провинциальных тюрьмах и колониях до сих пор применяются изощренные пытки. Имеется внутренний и внешний беспредел. Эта проблема неоднократно обсуждалась на совещаниях в МВД и в Моссовете.

    Осужденные же, отбывающие наказание в тюрьме и занятые на работах по обслуживанию тюрьмы (хозобслуга ), говорят, что у них условия физические вполне нормальные.
    Но конечно есть моральные трудности - это отсутствие свободы .. .

    VII Выход на волю арестанта. Пьянящая радость свободы!.. Но кругом все чужое…

    Страшный и ответственный момент в жизни арестанта - это выход на волю. Пьянящая радость свободы!..
    Но кругом все чужое…
    Жизнь за годы, проведенные в заключении, изменилась, да и сам ты за годы пребывания за решеткой и проволокой стал другим; у долго сидящих глубоко меняется психика. Там за тебя думали, - хорошо или плохо, но думали; был ненавистный тебе режим, но он был. А здесь теперь ты должен решать все сам…

    Но если ты вышел из темницы верующим христианином, то по-старому ты жить не хочешь, а по-другому просто не умеешь:

    …Да, своровать я могу, напиться могу, но работать за гроши…
    …Я уже прошел все это…
    …Мне надо есть, а на работу меня не берут…
    …Я хочу жить честно, но денег у меня нет…
    …А старые дружки приходят и зовут обмыть выход на волю…

    Советская система более 70 лет создавала условия, исключающие духовное воздействие на уголовников (избивали даже за крестик, обнаруженный на груди), но благоприятные для хозяйничанья в колониях «воров в законе», для обучения случайно попавшей молодежи премудростям уголовной науки. Остались люди, работавшие в системе, которые очень по-разному воспринимают новые веяния. Отсюда и очень разная обстановка в разных тюрьмах и разных колониях.

    Для вышедшего из заключения сразу встает несколько трудных проблем, как объективных, так и субъективных; и общество должно помочь ему решить их, если оно не хочет плодить рецидивистов.

    1. Первая проблема - это прописка : пробывший по суду в заключении более года лишается прописки. Если он жил один, его площадь будет передана другому; если в одной квартире и комнате с матерью или женой, то они должны добиться прописки. В противном случае он становится бомжем, то есть человеком без определенного места жительства.

    2. Вторая проблема - это устройство на работу .

    1. Еще недавно бывший заключенный оказывался в замкнутом круге: на работу не берут потому, что нет прописки, - не прописывают потому, что нет справки о работе.
    2. На работу его даже с пропиской не берут, ибо он потенциально является социально опасной или социально подозрительной личностью. Раньше через органы МВД вышедший из заключения мог как-то быть устроен, а теперь органы государственной власти для директоров частных предприятий и председателей кооперативов не указ.
    3. Сейчас появились новые опасные искушения - устроиться в кооператив или частное предприятие, созданное бывшими уголовниками, которое в том или ином объеме занимается тем или иным видом законопреступной деятельности. Они под флагом зарегистрированной государством фирмы занимаются «отмывкой» денег, полученных ценою крови, грабежа и фальсификаций. Таким образом многие подобные фирмы оказываются легализованным путем возврата в уголовный мир, где мелкой сошке уготована роль непосредственного исполнителя грязных дел или подставного лица для суда.

    3. Третья проблема - это старые друзья по уголовному миру . Это цепкие группы, которые стараются не выпускать из своих сетей некогда попавшего к ним.

    Один крестившийся в тюрьме и в который раз выпущенный на свободу боялся выходить из дома своей матери. А потом встретил старого дружка, и тот предложил отметить сначала по маленькой, а потом по крупненькой… Безвольный, он уже был в руках «вора в законе». Он не хочет жить по-старому, но его хватают цепкие руки преступного мира.
    «…Не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю» (Рим 7:15).

    Для пришедших в заключении к Богу нужна новая среда, новый быт, нужно духовное руководство. Как-то с одним трижды судимым мы в трапезной приходского храма долго обсуждали, куда ему поехать, чтобы не было «старых друзей» и старой славы.

    4. Четвертая проблема - противоречия в собственном внутреннем мире : новые верования, приобретенные в тюрьме или колонии, - и старые дохристианские привычки, старые рефлексы на возникающие в миру и быту ситуации.

    VII В заключении арестант выбрал Добро . Выйдя на волю, он искушается Злом и своей Гордостью…

    В заключении был сделан выбор между Добром и Злом;
    выйдя на волю, этот выбор надо повторить и закрепить.

    Закрепить прежде всего смирением , ибо многие либо теоретически, либо в минуты отчаяния поверхностью сердца своего поверив в Господа, начинают искушаться своей собственной верой, начинают надеяться на свои собственные силы, а не на милость и помощь Божию.

    Гордость - это тот подводный камень, о который, по словам преподобного Ефрема Сирина , разбились многие великие корабли…

    Справедливо слово апостола Павла :

    «…ты держишься верою: не гордись, но бойся» (Рим 11:20),
    «…кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть» (1 Кор. 10:12).

    Старые привычки - это широкая жизнь, материальное довольство, ресторан, женщины, - все, что так соблазнительно показывают в кино. Это романтика разбоя, увлекательные и рискованные происшествия и преступления, которые воспеваются в зарубежных и отечественных фильмах, особенно в «видиках». В риске есть пленительный азарт…
    «Я стал опытнее и так по-глупому, как прежде, в тюрьму уже не попаду!»

    «Конечно, Православие - это сладость молитвы; я ее познал в камере или бараке.
    Но она мне уже надоела, да и что мне было там делать,
    а здесь столько всякого живого и интересного.
    Конечно, Православие - это жизнь с Богом. Я ее как-то там постиг в тюрьме.
    Но там были мои сокамерники, той же православной веры, как и я, пришедшие к Богу под арестом,
    там приходил священник, катехизаторы.
    Но здесь-то я один, здесь меня чураются и на работе, и в церкви»     .

    Конечно, «человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих» (Иак 1:8). Но такие есть, и о них надо помнить. «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал 6:2).

    Особенно трудно с алкоголиками . Когда предлагается хроническому алкоголику сходить к врачу, он отвечает: «Я теперь верующий, я помолюсь как следует мученику Вонифатию, и все пройдет. Врачи мне теперь не нужны» . Это гордость новоначального в вере. Это прелесть! Ответ на нее: «Твори молитву и иди ко врачу!» и «Не искушай Господа Бога твоего» (Мф 4:7; Лк 4:12).

    После выхода на свободу человеку особенно нужна христианская помощь во всем многообразии ее форм, как блудному сыну (Лк 15:11-32), как пропавшей овечке (Мф 18:11-14; Лк 15:3-7).

    VII Нужны Центры, Братства или Союзы православной реабилитации бывших заключенных-христиан

    Возникает необходимость Братства или Союза православных христиан, бывших в заключении . Это, конечно, трудная работа. Во Франции есть общество бывших алкоголиков, которое весьма успешно борется с алкоголизмом. Люди для Православного тюремного братства есть. Для организации его нужны духовное окормление со стороны Церкви и поддержка Органов внутренних дел.

    Многие заключенные - талантливые, деятельные люди, которые просто не знали, куда применить свою энергию. Сколько среди них творцов, художников, изобретателей, организаторов! Дайте законный и полезный выход их талантам. Дайте им молитвенное общение с себе подобными.

    По возможности нужно вернуть им духовничество (встречи со священником-духовником ), которое было в заточении и исчезло на воле, где преобладающей формой исповеди, особенно в провинции, является общая, против чего постоянно выступает Святейший Патриарх Алексий II .("Общая исповедь" - это обновленческая практика, когда нет личного, частного исповедования своих грехов перед священником ).

    Желательно, но не всегда, конечно, возможно, чтобы по выходе из заточения бывших зэков опекали их бывшие тюремные священники и катехизаторы. Это еще один довод, чтобы к тюрьмам и колониям прикреплялись бы приходы, а не один священник, связанный только с храмом конкретной тюрьмы или колонии.

    Необходимо создавать Центры православной реабилитации бывших заключенных . Основную роль в них могли бы играть сами бывшие арестанты, но, чтобы такие центры могли возникнуть, необходимы как церковное окормление, так и понимание и поддержка со стороны государственной и местной администрации.

    VIII Тюремный персонал … Много хороших людей. Власть над людьми д.б. - на Любви и боли…

    Тюрьма - это концентрация уголовного мира, и, общаясь с ним, трудно сохранить человеческий облик

    Однажды шел я по длинному узкому коридору, разговаривая с высокопоставленным тюремным начальником. На одном из поворотов этого коридора мы почему-то остановились, повернувшись друг к другу лицами. «Отец Глеб, - произнес он, ударив себя в грудь кулаком, - все говорят о заключенных, о них заботятся. А почему о нас никто не думает? Я же двадцать два года (!) «сижу» в тюрьме!»

    Мы с ним много беседовали. Интересная и незаурядная личность! Профессионал высокого класса. Он хочет уйти от тюрем на волю, осесть на земле, копаться в саду, наслаждаться природой, пением птиц, видом цветущих вишен. Не могу я поддержать его желание. Он здесь нужен, в тюрьмах. К сожалению, из-за своей греховности человечество не может обойтись без тюрем. Тюрьмы, количество заключенных в них - это показатель греховности всего общества. Ужас в том, что наши тюрьмы и лагеря не сокращаются, а преступность увеличивается.

    Начальник Бутырской тюрьмы Геннадий Николаевич Орешкин в каждом заключенном видит человека, «…оступившегося, но человека». Мне вольно или невольно приходилось присутствовать при его разговорах с заключенными в камерах, в персональном служебном кабинете, при беседах с подчиненными и журналистами. О результатах его работы говорить еще рано и трудно. Старожилы заключенные отмечают, что с его приходом улучшилась атмосфера в тюрьме, отношение к заключенным, хотя он может «посадить в карцер», лишить свиданий и принимать и другие меры административного воздействия. В его должности недопустима расплывчатая сентиментальность (С новым начальником тюрьмы подполковником А. К. Волковым отец Глеб Каледа работал недолго, уже будучи тяжело больным; при этом он отмечал его готовность помочь священникам и стремление улучшить быт заключенных – Прим.Изд ).

    Очень хорошо заключенные относятся к воспитателю Валентину Васильевичу Кондратьеву . Он педагог по образованию, прекрасно знает свой контингент и оказывает большую помощь в работе в тюрьме катехизаторам и священникам.

    Большую заботу и много человеческого тепла вносит в свое дело воспитательница женского корпуса Вера Ивановна Романова . «А Вы знаете, как мы ее зовем? - спросили меня в одной из камер девочки-малолетки (подследственные) и ответили, - нашей мамой Верой». Она пользуется каждой возможностью скрасить жизнь своих подопечных горемык. Надо было ее видеть, когда она ходила по камерам и раздавала конфеты, полученные через меня от храма Большое Вознесение к Рождеству (Среди работников пенитенциарных учреждений встречаются удивительные люди. Таким являлась, например, начальник отряда Наталия Ивановна Гаркач – ИТК 5/15 (Куйбышевская обл.). Что стоит рассказ заключенной: «Ивановна - человек… Один раз я ее очень подвела. Так она не наказала. Просто перестала со мной разговаривать. Лучше бы пятнадцать суток ШИЗО (штрафного изолятора) отвесила… Я готова была на колени перед нею встать, только бы заговорила» . К ней в отряд многие мечтали попасть, хотя никаких послаблений режиму за ней не числится… - Чебалин Е. За двойной оградой, Советская Россия, 20.05.1988 ).

    Хорошие отношения у меня сложились со многими офицерами тюрьмы, которые пытаются помочь работе священников и катехизаторов и относятся к нам с большим уважением. «Если Вы хотя бы одного из 100 свернете с преступного пути, Вы сделаете большое дело» , - сказал мне как-то один из них.

    Хорошее впечатление осталось и от общения с зам. начальника Краснопресненской тюрьмы Николаем Николаевичем Лебедевым , который много потрудился со священником Федором Соколовым для создания в тюрьме православного храма. Приветливые отношения сложились и со многими надзирателями.

    В самом начале своих посещений Бутырской тюрьмы я был удивлен тональностью разговора между осужденными и их начальником. Это были дружелюбные разговоры сотрудников, а не «надзирателя-зверя» и озлобленного заключенного. Как-то я обсуждал с заключенными возможность проведения в тюрьме одного мероприятия. Мне заметили: «Не безпокойтесь, отец Глеб, мы сами обо всем договоримся. По-разумному с начальством у нас можно договориться». Для меня это было крушение бытующего мифа о «злодействах начальства и надзирателей в тюрьме».

    Но не надо и идеализировать … Тюрьма - это концентрация уголовного мира, и, общаясь с ним, трудно сохранить человеческий облик .

    Власть над людьми, если она не на Любви и боли, часто развращает.

    Систематические дежурства в коридоре нередко порождают лень. С каким неудовольствием идет иной надзиратель открыть дверь камеры. «Солдат сидит (если не спит), а служба идет». Кричишь, кричишь по гулкому коридору, появляется ленивой походкой и с заспанным лицом дежурный надзиратель.

    • А «воры в законе» с их неписанной, но безграничной властью в пределах ограниченного пространства! С ними приходится считаться любому начальнику тюремно-лагерно-режимного учреждения. Расчеты между собою «воры в законе» ведут обычно не в тюрьме, а в колониях и на этапах.
    • А самогоноварение в камерах?
    • А битье стекол в камерах летом и бунты осенью «замерзаем»?
    • А захват заложников? Когда берут заложников и тем более убивают - охрана звереет. Вспомните описанный в газетах бунт в Санкт-Петербургских «Крестах» в феврале 1992 года.

    Конечно, бывают срывы. А не так ли случается и «на воле» с нашими начальниками и подчиненными? Но в следственных тюрьмах и исправительно-трудовых колониях это, естественно, приобретает более резкие и болезненные формы.

    Среди младшего персонала тюрьмы встречаются и простые немудрящие и приветливые парни, и лодыри, и лица, с которыми в «темном переулке», может быть, без молитвы встретиться страшно. В память впечаталась здоровая грудастая особа, перетянутая широким ремнем со щегольски висящей на нем черной резиновой дубинкой. Кобура, дубинка, вероятно, покрытая лаком, блестели и красовались на широком бедре своей хозяйки. Все меня обычно приветствуют наклоном головы и словами приветствия, а эта с высоты своего роста сверлила меня своими властными глазами. С каким наслаждением, подумал я, она может по малейшему поводу бить наотмашь своей блестящей дубинкой. Арестантки ее боятся.

    Между прочим, отношения между женским обслуживающим персоналом тюрьмы (надзирательницами) отличаются значительно большей нервозностью, чем между мужским. Как священник, ходя по коридорам и камерам Бутырки в рясе или в подряснике с иерейским крестом, я всегда чувствовал уважительное отношение к себе как со стороны руководства, так и рядовых сотрудников мужчин; а некоторые надзирательницы женщины смотрели на меня, как будто хотели сказать: «Черное чучело явилось». Со стороны мужчин я ни разу не слышал нецензурного ругательства, а среди женщин-надзирательниц (но не со стороны заключенных) - случалось.

    Добрая и заботливая Вера Ивановна и «Особа с блестящей дубинкой» - два крайних типа женщин из сотрудниц тюрьмы. Вероятно, к отбору и подготовке кадров тюремных надзирательниц надо подходить особенно внимательно и вдумчиво.

    Работники СИЗО, ИУ и милиции в нашем обществе нередко рассматриваются как изгои. Еще Виктор Гюго отметил, что общество не любит тех, кто на него нападает, и тех, кто его защищает. Эпоха сталинских «гулагов» также сделала свое дело в нашем отношении к пенитенциарным учреждениям. И наша современная милиция нас не красит. Однако каждое обобщение, если оно справедливо, должно иметь пределы своей действенности. Среди работников тюрем и колоний имеется много хороших добросовестных людей, нуждающихся в моральной и материальной поддержке. На их плечи ложится тяжелый и неблагодарный труд, без которого (увы!) наше общество существовать не может. Они достойны уважения каждого из нас.

    Одному из них я подарил свою проповедь с надписью: «Соработнику на ниве нравственного возрождения» .
    Конечно, морально-нравственная и даже физическая обстановка содержания в разных тюрьмах и колониях очень разная. Она в гораздо более значительной мере, чем раньше, зависит от местного начальства. Тюрьма и каторга - вещь страшная по самой своей природе, - они способны изуродовать души и арестантов, и охраны. Литература о тюрьмах и каторгах и разного рода исправительных лагерях огромна. (Она написана писателями, прошедшими сквозь их стены (Ф. М. Достоевский, А. И. Солженицын, Варлаам Шаламов, отец В. Волков, В. Шаталова ), либо учеными-публицистами (Иван Солоневич – «Россия в концлагере»). В этом ряду заслуживает внимания небольшая книжка Петра Дмитриева «Солдат Берии» (Л., 1991), написанная бывшим охранником одного из лагерей, попавшим в войска МВД по обычному военному набору, а потом, спустя много лет, оказавшимся арестантом ).

    Начальник одной из финских тюрем жаловался, что ему очень тяжело работать: на 80 заключенных у него только 120 человек обслуживающего персонала. Нашим бы начальникам тюрем его заботы! Практически у всех большой недобор кадров. В Бутырской тюрьме на более чем 6 тысяч заключенных приходится 580 человек обслуживающего персонала. В число этих сотрудников включены врачи, библиотекари и т. д. (Содержание одного заключенного в США обходится в 50 тыс. долларов в год, в европейских странах – в 40-45 тыс. долларов в год ).

    В Аргентине одна религиозная организация, по рассказу г-на Рона Никкеля (Г-н Рон Никкель – президент Международного союза «Тюремное Братство» ), полностью взяла на себя обслуживание одного тюремного корпуса, то есть охрану и воспитательную работу. В результате возвращаемость заключенных из этого корпуса в тюрьмы за повторные преступления оказалась равной 0%, тогда как из остальных корпусов, где работали обычные государственные офицеры и надсмотрщики, 75% сидевших снова попадают под арест.

    IX Начальство ИУ уже понимает важность и полезность христианской проповеди в СИЗО и ИТК

    Религиозно-нравственная проповедь особенно нежелательна для закоренелых «воров в законе»

    Посещение и плодотворная деятельность в тюрьмах и исправительно-трудовых колониях православных священников и катехизаторов возможна только при благоприятном отношении к ним руководства этих учреждений. Все они живут на особом режиме; нарушение инструкций может привести к тяжелым последствиям, хотя сами эти инструкции далеки от совершенства и иногда могут быть неоправданно жестоки.

    Нужно обезпечить вход и выход священника и катехизаторов - существует строгая пропускная система, конвой, безчисленные дверные замки и т. д.; нужно отворять камеры, искать места для бесед и исповедей, богослужений, а если создается храм или молитвенная комната, то надо определить им место, найти материалы, обезпечить необходимую строительную и сметно-финансовую документацию; необходимо выводить заключенных на различные «религиозные мероприятия», учитывая при этом интересы следствия, чтобы у проходящих по одному делу не было ни прямых, ни косвенных контактов и т. д.; иногда приходится оставаться на сверхурочное дежурство, чтобы священники могли провести исповедь в удобное для них время и с учетом внутреннего распорядка учреждения, а в некоторых случаях - для части заключенных, и с этим приходиться мириться, так как только с разрешения начальника тюрьмы или его заместителя и в их присутствии можно пройти в коридор смертников.

    В камере со смертниками я сидел один, но при открытой двери - вероятно, рядом стояла охрана, готовая в случае опасности ворваться в камеру. Потом я оставался с ними при закрытых дверях, когда стало ясно, что со мною осужденные убийцы ничего не сделают. Крещение смертников также требует усиленной охраны. Думаю, что в последнем случае руководство тюрьмы перестраховывается. Эти и многие другие мелочи требуют большого внимания, сил и времени со стороны руководства и сотрудников тюрьмы, которых по штату не хватает и которые перегружены другими работами и заданиями.

    Я был очень тронут, когда после крещения смертников кто-то из охраны, сопровождавшей их в камеры, вернулся ко мне в храм и обрадованно сказал: «Г. был очень рад и доволен крещением!»

    Значит, охрана, стоящая около меня с резиновыми дубинками, была не безучастна к крещаемым, - они радовались за крещаемых, ожидающих исполнения смертного приговора, и чувствовали свою сопричастность совершающемуся таинству.

    В кабинетах у воспитателей мы оставляем книги, свечи, иконы, крестики, которые раздаются по камерам как катехизаторами, так иногда и самими воспитателями (по указанию священника или катехизатора).

    В Бутырской тюрьме в XVIII веке был построен по проекту выдающегося русского архитектора Казакова храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы . В 1883 году он был почему-то переосвящен в храм Александра Невского . Храм возвышался над тюремными корпусами и имел колокольню. В 1917 году службы в нем прекратились, и он был превращен в пересыльную камеру. В ней сидели и ждали своей отправки на этап многие выдающиеся люди, в том числе священник, философ, богослов и искусствовед отец Павел Флоренский .

    Позже были снесены купола, храм был превращен в тюремную больницу; разделен на два этажа, а к верхней части храма пристроили третий этаж. Обезглавленный храм скрылся за вновь надстроенными корпусами тюрьмы.
    Мы выдвинули смелое предложение, почти не надеясь, что оно встретит понимание у руководства следственных изоляторов города Москвы, - предложили нижние два этажа оставить под больницей, а верхний превратить в храм. С руководством отдела изоляторов Москвы мы облазили храм, и наше предложение было принято. Был заказан проект его реконструкции (архитектор - М. Ю. Кеслер). Храм-больница нуждается в капитальном ремонте: прогнили стропила, кое-где на третьем этаже провалился потолок.

    В обследовании здания приняли участие заключенные. Техническая и сметно-финансовая документация составлена. Расходы на капитальный ремонт берут на себя органы МВД РФ, а внутренняя отделка самого храма отнесена на счет добровольных пожертвований и сборов Церкви. Заключенные с радостью и воодушевлением встретили известие о строительстве храма и пожелали принять непосредственное участие в его восстановлении. От руководства тюрьмы и заключенных поступили первые пожертвования в виде денежных взносов и икон.

    На третьем этаже храма, не ожидая капитального ремонта, мы уже начали богослужения; служили и Божественную Литургию на переносном престоле, оборудовав скромный иконостас.

    Протоиерей Федор Соколов , настоятель Спасо-Преображенского храма в Тушине (г. Москва), стал и настоятелем храма Краснопресненской пересыльной тюрьмы . Этот храм был освящен малым освящением, которое совершали протоиерей Федор Соколов, иерей Константин Татаринцев (из Спасо-Преображенского храма) и иерей Глеб Каледа из Бутырской тюрьмы и Отдела религиозного образования и катехизации Московского Патриархата (В настоящее время эта тюрьма находится под пастырским окормлением иерея Иоанна Каледы , сына отца Глеба – Прим.Изд ). Присутствовало некоторое количество заключенных (храм очень маленький), руководство тюрьмы (приехал начальник Бутырской тюрьмы Геннадий Николаевич Орешкин), были представители и тюрьмы «Матросская тишина» . Очень чувствовалось, что освящение одного тюремного храма есть дело общецерковное; оно встречает и понимание и сочувственное отношение работников МВД (хотя, конечно, далеко не всех) к делу просвещения заключенных.

    «За год вашей работы в Бутырской тюрьме, - сказал один надзиратель нашему катехизатору, - заметно изменилась обстановка в тюрьме». Изменение нравственной атмосферы отмечается и в Краснопресненской тюрьме, опекаемой отцом Федором Соколовым и его помощниками, несмотря на то, что любая пересыльная тюрьма, в отличие от Бутырской, - это «проходной двор».

    Религиозно-нравственная проповедь особенно нежелательна для закоренелых «воров в законе», - ведь они могут быть морально дискредитированы.

    В одной из камер в конце 1991 года трое земляков решили установить «нормальный» тюремно-лагерный режим, когда есть «хозяин» камеры и двое его подручных той же национальности, а остальные располагаются по положенной в уголовном мире иерархии. Остальные дали им сдачи и сказали, что такого они у себя в камере не позволят. Претенденты на лидеров присмирели и сникли.

    Прибывший из суда просит, сидя внизу в распределиловке, у охраны: «Ну когда же вы меня отведете домой», - «домой» - это значит в камеру.

    Я разговаривал с арестантами в камере. Вводят привезенного из суда заключенного. Наша беседа прекращается, - все бросаются к нему. Он оказывается около меня. «Ну что?» - спрашиваю его. Он бледный, стоя у моего плеча, шепчет: «Прокурор клонит к вышке!»

    Спустя некоторое время он, по решению суда, выходит на волю. Меру наказания определили сроком предварительного заключения в следственном изоляторе. Молились за него. Вместо участия в убийстве ему определили недонесение.

    Начальник исправительно-трудовой колонии № 33 под Саратовом подполковник Евгений Николаевич Максимов также считает, что общение осужденных с православным духовенством, несмотря на то, что началось недавно, позволяет говорить о некоторых переменах в духовной атмосфере колонии.

    «Все мы, - отмечает он, - стали как-то теплее относиться друг к другу. У людей появился интерес к православной литературе, которую епархия (Саратовская) пожертвовала нам в библиотеку, ее с удовольствием читают. Уверен, что наши заключенные знают христианское вероучение лучше многих, находящихся на свободе. Приобщение к Православной Церкви заметно повлияло на меня лично. Не хочу сказать, что я совершенно изменился, но научился смотреть на мир другими глазами» (ЖМП, 1992, № 10/11).

    Начав смотреть на мир другими глазами, начальники мест заключения и их подчиненные начинают иначе смотреть и на своих подопечных.

    Священник занимает в тюрьме особое положение, к нему и особое отношение. В устах плачущего заключенного, содрогнувшегося от своих преступлений, слова «святой отец» , - это слова не елейности и лицемерия. Это хотя и безпомощные, но поиски святости . Священник - единственный, может быть, человек, который пришел к нему с воли не как к преступнику, а как к страждущему грешнику, как к находящемуся в беде человеку; пришел не просто с воли, а из другого мира, которого преступник, находясь на воле, не знал и не хотел знать.

    Заключенные отказались идти на молебен, когда узнали, что будет снимать телевидение + Многое другое…

    Прошу не обижаться всех, кто говорит и пишет. Приведенные в эпиграфе слова апостола Иакова относятся и ко мне, ибо и я говорю и пишу.

    Пресса, радио, телевидение и кино стали проявлять в последние годы повышенный интерес к тюрьмам (СИЗО), исправительно-трудовым колониям (ИТК), к смертной казни. Хорошо, что эти места человеческого горя, страданий и трагедий, безправия, жестокости и самодурства перестали быть полностью закрыты от общественного ока. Хорошо, когда этот интерес согрет чувством скорби и желанием помочь. Но плохо то, что иногда в этом интересе общественных средств информации проявляется лишь пустое любопытство, стремление сыграть на еще мало обыгранной теме, пощекотать нервы читателям и зрителям.

    У одной из сотрудниц тюрьмы вырвалось: «К нам ходят, как в зверинец - зверей посмотреть. А здесь человеческое горе. Видите ли, смертника им надо снять. Человеческое горе, жизнь и смерть надо уважать, а не любопытствовать. Неужели люди этого не понимают!»

    Однажды, зайдя в кабинет начальника тюрьмы, я застал там германских кинодеятелей, решивших снимать фильм о смертной казни в России. Они требовали, чтобы начальник тюрьмы предоставил им возможность снять исповедь приговоренного к казни.

    «Это же Таинство. На исповеди человек говорит то, что он нигде и никому не скажет. Он все скажет священнику. Ни мне, ни вам, - никому не скажет, а священнику покается. Понимаете, есть тайна исповеди!»

    Кинодеятели начали убеждать, спорить, требовать, искать компромиссы, доказывать, что эта сцена у них предусмотрена сценарием.

    «Ну, вообще-то говоря, это не мое дело. Это «епархия» отца Глеба (Каледы) . Я буду действовать согласно его указаниям».

    Я отверг всякие компромиссы. Представители немецкого кино вышли из кабинета раздосадованные и, кажется, ничего не понявшие.

    С российскими киножурналистами, снимающими фильм на ту же тему, договорились, что они снимут только наше с Геннадием Николаевичем Орешкиным прохождение по 6-му коридору - коридору смертников без встречи с ними.

    19.12.1992 года, в День Святителя и Чудотворца Николая , заключенные отказались идти на молебен, когда узнали, что будет снимать телевидение. Пришли, лишь вняв просьбе, когда им сказали, что съемка сегодня совершается по благословению Святейшего Патриарха Алексия II. В храме молитвенная атмосфера отличалась от обычной, и заключенные очень вяло и напряженно подходили ко кресту под направленными на них телевизионными камерами…

    Глубоко возмутила меня заметка о смертнике Михаиле П. в «Вечернем клубе» 20.02.93 г. Автор Н. Леонтьев пишет с шиком и гордостью о том, что ему осужденный признался, что он убийца, хотя категорически отрицал это на суде, на следствии и в беседе со священником. Что, журналист - следователь? Что, он пытается поддержать следователя и суд? Диалог журналиста с приговоренным к казни шел, судя по заметке, сначала дружественно доверительно, а потом на изматывание нервов. Произошел явный психологический срыв: «Терять мне больше нечего, ну и катись…» В такой позе, в какой снят Миша в газете, я, приходя в камеру, заключенных не видел. Снимок сделан явно после срыва (В статье Н. Леонтьева имеются «поэтические детали», которые могут обмануть только не бывавших в тюремных камерах. Например, что ключи с металлическим скрежетом запирали его один на один в камере. В камерах для смертников три замка – автоматические, самозахлопывающиеся, английские, один из них электрический с дистанционным управлением. В обычных камерах два замка ).

    Боюсь, что наше секуляризованное общество не до конца понимает опасность такого рода праздного - без боли и сострадания - любопытства. Знал я одного человека, который принял участие в расстреле только потому, что ему было интересно знать, а что он будет переживать, если убьет человека. В первый раз он был потрясен и напился в стельку. Потом его заинтересовало, а что он будет переживать, если второй раз расстреляет. Он приставил к виску раненого дуло, разрядил пистолет, а потом спокойно стер с него брызнувший на дуло мозг убитого. Впоследствии он уже со смехом расстрелял в упор еще несколько человек.

    Не нами дана жизнь, и не нам ее отнимать - для православного здесь все ясно. Но мы не задумываемся о том, что калечим души тех, кому вменяем в обязанность (или разрешаем) быть палачами. Приговорами к высшей мере наказания мы воспитываем в сознании людей возможность убийства по своему или чужому решению, мы плодим палачей. За небольшую сумму стало возможным договориться об убийстве любой неугодной кому-то личности. Последние ступеньки моральной деградации нации…

    Весной 1992 года по исправительно-трудовым колониям и следственным изоляторам прошла волна забастовок и бунтов, которая не обошлась без человеческих жертв. Кстати, в это время были бунты и в английских тюрьмах. В газетах проскочило сообщение, что в ближайшее время Верховный Совет примет новое уголовное законодательство. Месяцы идут, а закона нет как нет. Суды, тюрьмы, колонии - все работают по-старому. Заключенных взбудоражили ожиданием, а ничего не делается. Забыли об опубликованном в печати.

    В Бутырках мне рассказывали, что у них была группа депутатов, якобы для обследования положения в следственных изоляторах, которые сказали сидящим в этой тюрьме арестованным: «Все тюрьмы и колонии бастуют, - вы одни сидите и молчите» . После такого призыва представителей высшей власти нашелся «вор в законе», который дал приказ: «Голодать!» Зэки во многих камерах перестали есть «казенное», но с воли посылки принимали, а кое-кто и в тюремном магазине прикупал, а кто не имел посылок и не мог прикупить еду; действительно голодал. «Жалко смотреть на людей, - говорили тюремные надзиратели, - некоторые так обезсилели, что на ногах не стоят». Сначала варили на всех и выбрасывали в помойку, а потом ходили по камерам и узнавали, где будут есть. Кстати, у меня спрашивали в хозобслуге тюрьмы, присоединяться им или не присоединяться к голодовке. Я, конечно, был против этой возмутительной и нелепой акции.

    Вот к чему приводит безответственность журналистов и депутатского корпуса. Преступно ради своих политических задач в борьбе за власть привлекать уголовные элементы. Нарушение обещаний высших органов власти приводит к дискредитации власти, что, в свою очередь, ведет к безвластию.

    …Слышали вы, что сказано древним: не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои. А Я говорю вам: не клянись вовсе… Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого (Мф 5:33-34,37).

    XI Проповедь христианства - только Православия! Иным конфессиям - в тюрьме не место!

    Проповедь христианства в России возможна только через Православие

    Однажды заключенный мне задал вопрос:

    «Зачем к нам ходят все: Армия спасения, американцы, англичане, протестанты, богородичники, - они же веру убивают? Почему Патриарх это допускает? Они не понимают нас, а сыто и самоуверенно, с высоты поучают нас. Православие отрицают».

    Я не собирался сначала говорить о взаимоотношениях с другими конфессиями в условиях лагеря и тюрьмы. Но после состоявшегося разговора, начатого заключенными, понял, что об этом нельзя умолчать.
    Первое, что необходимо отметить, - это то, что ряд религиозных организаций пытается выступать от имени Русской Православной Церкви. От ее имени в Бутырскую тюрьму проник небезвредный богородичник «отец Стефан». Он быстро, не преподав крещаемым ни елеопомазания, ни миропомазания, окрестил несколько человек и раздал брошюрки, издаваемые «Богородичным центром», которые своим содержанием сильно смутили заключенных, - за разъяснением они обратились ко мне. Пришлось тут же экспромтом в камере провести беседу об этой еретической антицерковной группировке (Пишу о посещении богородичником тюрьмы со слов заключенных и бесед с офицерами тюрьмы, так как сам на встрече с ними я, разумеется, не присутствовал ).

    Великое смущение он вызвал и в женской камере. Они приняли его как православного священника, но слова его и поведение вызвали в арестантках глубокое смущение. Он набросился на одну женщину и, указуя перстом, заявил: «Ты сатана» , - и, растопырив пальцы, сказал другой: «В тебе двенадцать бесов» . Обращаясь ко всем с поучением, он сказал:

    «Что вы молитесь о своих радостях, вы должны их ненавидеть, как все земное, все ваши несчастия происходят от ваших радостей».

    После его посещения женщины в камере не могли, по их словам, три дня прийти в себя. Они в простоте душевной считали, что религия учит «чти отца твоего и матерь твою», а тут «православный священник» учит «ненавидь родителей твоих». «Я преступница, грешница, но неужели я сатана, - я хочу к Богу. И в этой камере пришлось вести беседу о «Богородичном центре» и подчеркивать, что никакого отношения ни к Православию, ни даже к католичеству он не имеет.

    В тюрьму под видом представителя Русской Православной Церкви пытался проникнуть некто Потемкин, бывший уголовник, сидевший в Бутырках. Как считают сотрудники тюрьмы, хотел установить контакты с сидящими там уголовниками.

    В Бутырки рвется «епископ Никон» - «истинный православный христианин» (Истинно православные христиане – немногочисленное ответвление катакомбной церкви 1920-50-х годов, до сих пор не желающее присоединиться к Московскому Патриархату РПЦ – Прим.Изд ). Он не афишировал свое различие с Русской Православной Церковью, возглавляемой Московским Патриархом. Ему 32 года. По имеющимся данным, у него в Москве 110-200 сторонников. Он настаивал, чтобы его провели в храм. Ему предложили связаться со мною. Состоялся телефонный разговор (он звонил мне в Отдел Патриархии). Он требовал, чтобы я как рядовой иерей подчинился указаниям «его преосвященства» и учитывал иерархическую дистанцию между нами. И не мое дело интересоваться, кем и когда проведена его хиротония во епископы.

    Следующий раз он пришел с двумя лицами, имеющими священнические кресты, одним из них был уже известный нам Потемкин. Он требовал, чтобы ему открыли храм для богослужения. Ему объяснили, что храм на кодовом замке, а код знает лишь отец Глеб (Каледа) . Он пообещал устроить скандал в прессе и поносил меня как диктатора у начальника управления следственных изоляторов и исправительно-трудовых учреждений генерала Ю. Н. Калинина. По этому поводу были объяснения между генералом Калининым и начальником тюрьмы полковником Г.Н.Орешкиным.

    Под видом приглашения в тюрьму (по просьбе заключенного) православного священника была предпринята попытка провести нелегальное свидание подследственного с родителем.

    Все это вынудило Патриархию направить начальнику тюрьмы письмо, в котором указывается, что единственным официальным представителем Русской Православной Церкви в Бутырской тюрьме является автор этих строк (В начале осени 1994 года, когда отец Глеб Какледа был уже прикован к постели, по его прошению Святейший Патриарх Алексий II поручил это отцу Николаю Матвиенко , старшему священнику Новодевичьего монастыря, который после смерти отца Глеба Каледы стал настоятелем храма Бутырской тюрьмы – Прим.Изд ), и посещать тюрьму от имени этой Церкви могут лишь лица, рекомендованные им. Отклонения от этого требования приводили к чрезвычайным происшествиям.

    По просьбе одного арестованного в Бутырскую тюрьму приходил представитель Зарубежной Русской Православной Церкви (РПЦЗ). После этого в одной из камер начались горячие разговоры и споры в поддержку васильевской «Памяти» и создания боевых отрядов, в осуждение РПЦ, которая-де сотрудничала раньше с коммунистами, а теперь с демократами, и все ее священники и тем более архиереи - сотрудники КГБ.

    Довольно активно за Бутырскую тюрьму взялась "Армия спасения", основанная методистским проповедником У. Бутсом в 1865 году и реорганизованная по военному образцу в 1965 году. Они ходят лишь в хозобслугу, но раздают по камерам Евангелия и литературу неправославного содержания. Посещают Бутырки и другие протестанты. "Армия спасения" появилась здесь в середине 1992 года - и о первом посещении ею тюрьмы знала вся Америка. А православные к тому времени ходили сюда больше полугода, служили Литургии, но никаких сообщений об этом ни в нашей, ни в зарубежной прессе не было.

    Протестантские организации, как правило, стараются обежать множество камер, передать Евангелия, Библию и протестантские книги, ведут антиправославную пропаганду. Пытались крестить. Просто без молитв покропят водою и говорят: «Ты крещена» . После такого крещения арестованная идет, ничего не смущаясь, на исповедь и желает причаститься Святых Даров в православном тюремном храме.

    Православными в Бутырской тюрьме становятся . Не знаю случаев перехода в иные конфессии, но развитие скепсиса после посещения инославных чувствуется. «Где же ваша истина, когда вы между собой не можете договориться» , - примерно таково настроение от визитов протестантов. Сплошь и рядом миссионеры-иностранцы отталкивают своим самодовольным видом, незнанием русской литературы и быта и огромным чувством превосходства над заключенными и всем русским . Православие для них - религия варваров. Одним словом, в тюрьме приходится сталкиваться со всеми трудностями, которые встречаются в миру.

    Проповедь христианства в России возможна только через Православие. Здесь человека окружает православная культура, православные храмы; православный проповедник может сказать: «Помнишь, как молилась твоя бабушка?» - и многие в тюрьме, как и в миру, вспоминают своих православных предков. И для заключенных как для рядовых мирян нужна массовая литература, разъясняющая различия между Православием и другими конфессиями.

    Вопрос о соотношении конфессиональной проповеди в тюрьме может быть разрешен следующим образом. Москва каноническая территория Русской Православной Церкви, основная масса заключенных - люди православные или тянущиеся к Православию, в тюрьме более двух веков стоит православный храм, который может принадлежать только Русской Православной Церкви. Только ей может принадлежать и право свободного посещения камер во избежание столкновений в камерах на религиозной почве.

    Вместе с тем необходимо, чтобы люди любых конфессий и вероисповеданий могли бы призвать своего служителя или проповедника и иметь с ним беседу в специально отведенном помещении - молитвенной комнате.
    «Истинно православные христиане» пытаются предложить закон, по которому тюрьмы могли бы посещать члены любой зарегистрированной религиозной организации при любой их численности. Это нереально, если учитывать специфику спецучреждений: никаких тюремных кадров не хватит для сопровождения каждой организации и религиозной группы по тюремным коридорам и камерам. Кроме того, это создаст предпосылки для проникновения в тюрьмы уголовных элементов для установления связей между преступниками, находящимися в тюрьме, и единомышленникам на воле. Не случайно инициатива такого закона принадлежит уже упоминавшемуся Потемкину. Проповедь в тюрьмах должна находиться под контролем и проводиться с благословения официально зарегистрированных религиозных центров не ниже областного уровня или крупных известных монастырей типа Свято-Троицкой Сергиевой Лавры .

    Несомненно, что в ближайшее время попытки уголовников проникнуть в тюрьмы под видом религиозных деятелей будут усиливаться. Русская Православная Церковь не должна допускать, чтобы кто либо пытался дискредитировать ее святое имя и авторитет.

    XII В шестом коридоре - смертники… Дух другой… Здесь живут по другую сторону жизни…

    Когда впервые начальник тюрьмы ввел меня в шестой коридор - коридор смертников, я увидел серо-зеленые стены, сводчатый потолок да узкие двери с тремя замками. Никого из людей. За нами захлопнулись стальные двери.

    Что-то охватило мою душу, что-то коснулось меня, и я невольно прошептал:

    «Здесь другая атмосфера, дух другой», - подразумевая остальную тюрьму.
    «Да, конечно», - тихо вторил мне начальник тюрьмы.
    С другой стороны коридора лязгнула дверь, и на нас посмотрел дежурный надзиратель. Здесь лица надзирателей ничего не говорят.
    В этом коридоре - узкие камеры, в которых сидит 20 человек, приговоренных к расстрелу. Я бывал в этих камерах и разговаривал с сидящими здесь смертниками. Кое-кто из них крестился.
    С какой силой во время крещения на память читал Символ веры в тюремном храме ожидающий свою казнь смертник Григорий.
    Беседуя с другим смертником, я думал:
    «Тебе, Дима, не здесь сидеть, а быть бы катехизатором на воле», - я готовил его к крещению.
    Судьи приговаривают к расстрелу одного человека, а палачи расстреливают уже другого, правда, с той же фамилией (после крещения человек становится другим - преображенным ).
    Мои смертники всегда со мною.
    В шестом коридоре нет пустых разговоров. Здесь живут по другую сторону жизни.
    Вот здесь, в шестом коридоре, можно учиться страху смертному.
    Вот здесь, в шестом коридоре, очень полезно потрудиться монашествующей братии.

    Профессор, протоиерей Глеб Каледа

    Профессор, протоиерей Глеб Каледа. "Остановитесь на путях ваших… Записки тюремного священника"
    Москва, Издательство "Зачатьевский монастырь", 1995
    20.07.2004 - miloserdie.ru/index.php?ss=20&s=21&id=161

    БИОГРАФИЯ священника Глеба КАЛЕДЫ

    • Глеб Александрович Каледа родился в Петрограде 2 декабря 1921 года .
    • В 1927 году семья переезжает в Москву и часто оказывала приют репрессированным священнослужителям и их семьям. Первый духовный отец Глеба Каледы - протоиерей Владимир Амбарцумов был расстрелян 5 ноября 1937 года.
    • С декабря 1941 года и до конца войны Глеб Каледа воевал в действующих частях в качестве радиста дивизиона гвардейских минометов «Катюша». Участвовал в битвах под Волховом, Сталинградом, Курском, и под Кенигсбергом. Был награжден орденами Красного Знамени и Отечественной Войны.
    • В 1951 году Глеб Александрович Каледа женился на Лидии Владимировне Амбарцумовой , дочери своего первого духовника, священника Владимира Амбарцумова.
      Их шестеро детей: Настоятельница монастыря, два настоятеля московских храмов, супруга священника, геолог, врач…
    • В 1972 году митрополит Иоанн (Вендланд) тайно рукоположил Глеба Каледу во диакона и затем во пресвитера. С этого времени отец Глеб регулярно совершал Евхаристию в своей домовой церкви, освященнной в честь Всех Русских Святых, вел большую духовническую работу, нелегальный христианский кружок для детей.
    • С 1981 года профессор Глеб Александрович Каледа - доктор геолого-минералогических наук.
      Специалист в области литологии. Много времени провел в геологических экспедициях в Средней Азии.
    • В 1990 году открыл свою священническую хиротонию и служил в храме Ильи Обыденного и храмах Высоко-Петровского монастыря.
    • С 1991 года - первый после безбожного лихолетья московский тюремный батюшка, настоятель храма при Бутырском СИЗО.
    • Скончался 1 ноября 1994 года в Москве, завершив многоплодное Богу служение всей своей подвижнической жизни.

    Тюремный пастырь

    Его трудами был воссоздан храм Покрова Богородицы в Бутырской тюрьме . Первую Литургию в Бутырском храме он совершил на Светлой неделе года. Постепенно храм преобразился, был сделан алтарь ; многие жертвовали туда церковно-служебные предметы. 23 октября года отец Глеб указом патриарха Алексия II был назначен настоятелем Бутырского храма - первым после семидесятилетнего запустения.

    В тюрьме отца Глеба полюбили и охрана, и заключенные. Обитатели камер ждали его посещения, с глубоким уважением относились к нему, упрашивали его побыть с ними подольше. Он уходил от заключенных уже после отбоя и глубоко за полночь возвращался домой. Он был отцом шести детей, и этот опыт отцовства сполна раскрылся в его пастырском служении. К каждому из заключенных он относился как к сыну по плоти, и многие лишь через него впервые ощутили само понятие отцовства. Он очень близко к сердцу принимал все невзгоды, несчастья и падения каждого.

    Бывал отец Глеб и в коридоре смертников. Первый раз, когда он туда вошел, надзиратель был за дверью и держал дверь ногой, чтобы она не закрывалась. А потом отец Глеб приходил, говорил, чтобы пришли за ним через час, дверь закрывали, и он сидел со смертниками; обнимал их, старался носить им подарки, яблоки. К Пасхе очень волновался чтобы туда относили куличи и яйца. Он проводил в камере смертников многие часы, оставаясь с ними один на один. Нескольких из них крестил , и они пересмотрели всю прошлую жизнь. Отец Глеб неоднократно говорил, что нигде не видел такой горячей молитвы, как в камере смертников. Увиденное там еще более убедило его в необходимости отмены смертной казни, ибо, по его словам, «мы приговариваем к смерти одного человека, а казним уже совсем другого »...

    Священник Глеб Каледа скончался

    Протоиерей Глеб Каледа принадлежит к числу замечательных священников, имена которых вписаны в скорбную и одновре-менно победную историю нашей Церкви XX века. Успевший пройти и войну, и науч-ное поприще, доктор наук и тюремный свя-щенник, духовный писатель и замечатель-ный семьянин, отец Глеб навсегда останет-ся в памяти тех, кому Господь судил встре-тить его на своем жизненном пути.

    Родился Глеб Александрович Каледа 2 декабря 1921 года в Петрограде, отцом его был Александр Васильевич Каледа, крупный экономист, в свое время окончивший Минскую духовную семинарию и Петроградский политехнический институт. Мать, Александра Романовна, происходила из дворянского рода Сульменевых, ее отец был царским генералом, воспитателем наследника сербского престола, будущего первого короля Сербии Александра.

    По переезде в Москву в 1927 году у семьи установились тесные духовные связи с бывшими членами Христианского студенческого движения. В это время массовых гонений на Церковь небольшая квартира семьи превращается во временное пристанище для репрессированных священнослужителей и членов их семей, скрывающихся от властей или едущих в ссылки из ссылок. Первый духовный отец Глеба о. Владимир (Амбарцумов) (впоследствии он был прославлен как священномученик), протоиерей, настоятель храмов св. князя Владимира в Старых Садах и св. Николая у Соломенной Сторожки, был расстрелян 5 ноября 1937 года. Подростком Глеб, по просьбе о. Владимира Амбарцумова, разыскивал скрывавшихся в Подмосковье православных клириков, по возможности помогая им деньгами и продуктами.

    В своей книге «Записки рядового» о. Глеб Каледа писал: «Отрочество не рисуется мне светлыми и легкими акварелями» В нем были и голод, и длинные очереди за хлебом, и долгие тайные разговоры родителей с друзьями на кухне, когда дети, они думали, спали.

    Семьи, входившие в Христианский кружок дружили, помогали друг другу во всем, дружили и их дети. Глеб был дружен с сыном о. Владимира (Амбарцумова) –Евгением, его дочерью Лидией, (ставшей через много лет его женой), Сережей Шиком, сыном будущего священномученика о. Михаила (Шика), Натальей Квитко.

    Детьми Глеб с братом Кириллом часто бегали играть на Ивановский проезд в семью Надеждиных, чей отец, священник о. Василий, в начале 30-го года скончался в лагере в Кеми.

    Маленьким Глеб спрашивал мать: «Почему всех арестовывают, а нас не арестовывают?»

    А мы недостойны пострадать за Христа, - отвечала мать

    С детства он привыкал к конспирации. Мама, попросив его встретить на углу Новослободской улицы и Сущевского вала о. Владимира (Амбарцумова), строго наказывала ему не подходить к о. Владимиру под благословение, надо было соблюдать осторожность в поведении.

    В ноябре 1933г умерла Александра Романовна, мама Глеба, ему было 12 лет. Он очень тяжело пережил смерть матери, они были очень близки друг другу, пришлось остаться в школе на второй год.

    Потом арестовали о. Владимира Амбарцумова, и Глеб с Лидой часто ходили в приемную НКВД на Кузнецком мосту узнать, где он и что с ним. Все эти часы и дни Глеб всегда ждал Лиду неподалеку от приемной.

    Началась война. Глеб дежурил в противопожарной охране и гасил по ночам зажигательные бомбы. В августе 1941 года Глеб был призван в армию. На Урале он проходил подготовку на курсах связистов.

    Глеб в качестве связиста был участником сражений на Волховском фронте, под Сталинградом, Курском, в Восточной Пруссии, участвовал в освобождении Белоруссии, день Победы встретил недалеко от Гданьска. Позже воспоминания о своей жизни он назвал «Записками рядового», так как «рядовым я прошел войну, позже стал рядовым научным работником, в конце жизни – мелким синодальным чиновником и рядовым священником Русской Православной Церкви».

    Во время войны Глеб учился.Он всегда носил с собой учебники, заочно окончил курсы немецкого языка. Затем он поступил на заочное отделение Института цветных металлов. Друзья все время посылали ему на фронт учебники. Сначало начальство не одобряло его занятий, (у него и так была тяжелая поклажа – радиостанция), а потом с этим смирилось. И к концу войны даже бывало так, что кто-то из начальства подходил к нему и говорил: «Глеб, тебе надо заниматься!»

    30 марта 1945 года погиб на фронте брат Глеба Кирилл Каледа, ведя в бой свое подразделение. Кирилл погиб в своем первом бою, попав на минное поле. Сохранилось его письмо, где он так героически стремился в бой. Глеб его охлаждал и писал, что все далеко не так романтично, что война - это сырость, грязь, мокрые окопы и кровь – « отдай свою душу в руки Господа и доверься ему, и все будет хорошо».

    Вскоре после окончания войны Лидия получила от Глеба открытку, на ней весна, улица, цветущие деревья. В ней было написано: « Лидочка, с миром! Окончание войны совпало с Красной Горкой, словно Он восстал, чтобы сказать: «Мир вам!» Это совпадение как-то очень… Ты понимаешь меня, ибо, вероятно, переживаешь то же. Радуйтесь празднику Неба и празднику Родины. Пусть будет весна – весной. Целую, твой брат Глеб.

    Война окончилась.

    В июне 1945 года Институт цветных металлов вызвал Глеба на сессию. Его отпустили из армии. Но заниматься ему было трудно, часто болела голова, он был очень утомлен войной и всем пережитым. Глеба положили в больницу. Врачи понимали, что война окончена и освободили его от армии. Так Глеб остался в Москве.

    Поступать в Институт цветных металлов Глеб передумал, он поступил в Московский геологоразведочный институт (МГРИ), где его приняли без всяких экзаменов.

    Он с увлечением и очень успешно занимался в институте, летом обыкновенно уезжал в экспедиции в Среднюю Азию. Выбор этого региона для исследований был связан с тем, что в Ташкенте служил его духовник отец Иоанн (Вендланд), который был секретарем епископа Гурия (Егорова). С архимандритом Иоанном Глеб познакомился в Троице-Сергиевой Лавре. Приемная мать Глеба представила Глеба наместнику ТСЛ архимандриту Гурию, которого она знала по Петербургу, где занималась у него на богословских курсах. А архимандрит Гурий передал его архимандриту Иоанну(Вендланду), который по светскому образованию был геологом.

    В 1946г архимандрит Гурий был посвящен в епископы и отправлен в Ташкент вместе с архимандритом Иоанном. Таким образом планы Глеба работать на севере изменились. Он решил, что будет работать на юге, чтобы видеться со своими духовными руководителями.

    Глеб хорошо учился, уже на втором и третьем курсе он получал сталинскую стипендию, 800 рублей, по тем временам очень большие деньги. Причем и преподаватели и студенты, все решили, что именно он должен получать эту стипендию. Но секретарь комсомольской организации был против. Он заявил, что даже если Глеб прошел войну, но не был ни пионером, ни комсомольцем, то за этим что-то стоит. Но общественность все-таки победила, и Глеб получал сталинскую стипендию. Он много и регулярно помогал и своей семье, и семьям своих друзей.

    Глеб и Лидия всегда были самыми близкими друзьями. Об этом можно судить по письмам, которых сохранилась в семье целая коробка. Вот одно из этих писем.

    « Я помню наше условие. На днях стал читать, как открылось. Это была 14 гл. Мрк. И.Х. сам показал нам, как мы должны молиться: «Авва, Отче! Все возможно тебе; пронеси чашу сию мимо меня; но не чего Я хочу, но чего Ты». Это образ молитвы для всякого христианина в решительные минуты его жизни, в моменты крутых поворотов его судьбы. Обрати внимание, это место открылось само. Если можно, то я не поеду на фронт. Да будет воля Отца! Человек наделен в известных пределах свободной волей. Это и ответственность большая (иногда даже страшная), и счастье.

    В театре крови я буду являться одним из важнейших винтиков (радист, через которого проходят все команды) машины убийства (скажи, где правые, где виноватые?) Смерть. Нам, простым людям, конечно, хочется жить, особенно молодежи, но разве так уж важно долго жить? Разве смерть близкого человека, тяжело переживаемая нами, не открывает нам дверь в другой мир? Помнишь, кн.Марья и Наташа, когда умер кн.Андрей, плакали не от горя, а от умиления перед простым и торжественным таинством смерти. Первые христиане на похоронах одевались в голубое как символ вечности»

    Другое письмо: «Нам надо отдать себя Его воле – и только. Что нам опасность? Разве наш дом здесь? Разве не мы поем: не убоимся ужасов в ночи, стрелы летящей днем? Неужели и здесь мы далеки от слов: Падут тысячи и тьма одесную тебе? О, как все это справедливо! На войне личным опытом это постигнуто.

    У меня есть глубокое ощущение, что лично мне не нужны ровики, ибо то, что будет со мною, совершенно не зависит от них. Оно очень глубоко и прочно. Ровики, конечно, рою, ибо приказывает начальство и неудобно уклоняться от работы, когда работают товарищи. Разве нет у нас Сильнейшей защиты? И в этом чувстве нет и капли моей личной заслуги.»

    У него была совершенно твердая вера, поэтому, как писала впоследствии его жена, он и остался жив, пройдя всю войну, и попадая в такие тяжелые обстоятельства, когда другие, даже офицеры, удивлялись, каким чудом он остался жив.

    Долгие годы Глеб и Лидия были самыми большими друзьями, не помышляя о женитьбе. В доме Амбарцумовых он бывал очень часто. В конце 1949 года он отправил письмо своему духовному отцу арх.Иоанну (Вендланду) , в котором спрашивал его благословения, что ему делать после окончания института, стать ли монахом или жениться.

    « В такой давней, прочной и все растущей дружбе можно видеть промысел Божий и благословение Божие… а на вопрос: можешь ли ты быть монахом? – приходится дать такой ответ: монахом ты мог бы быть, но твоя жизнь сложилась так, что это невыполнимо.

    Тебя тянет пойти на церковное служение в некотором далеком будущем?

    Дай Бог! Лида этому не помешает.»

    Глеб и Лидия съездили вместе к преподобному Сергию и на Ваганьковское кладбище, на могилы к их мамам. Так они стали женихом и невестой.

    Расписались они 5 апреля 1951года, расписались и разошлись, не придавая этому никакого значения. Жить им было негде. Венчание все время откладывалось, потому что Глеб хотел окончить диплом, а он ко всему, что он делал, относился очень основательно.

    Венчались в последнюю пятницу перед Вознесением, 1 июня 1951 года. После венчания уехали в Сергиев Посад. Никакого особо пышного стола не было, да они и не хотели устраивать такой стол, венчались при закрытых дверях, присутствующих было очень мало.

    Они поженились, зная друг друга уже 20 лет.

    Вскоре после венчания молодые уехали в экспедицию в Ташкент. Это было их свадебным путешествием. Их первым отдельным жильем была палатка.

    И началась жизнь, полная бытовых трудностей, съемных комнат, дач. Рождались дети один за другим. Через год после свадьбы родился Сергей, в 1954 году – Иван. Через полгода Глеб блестяще защитил кандидатскую диссертацию и уехал в экспедицию. Лидия осталась одна с двумя детьми.

    В своей книге о семье «Домашняя церковь» о. Глеб впоследствии писал: « Супруги-христиане должны быть готовы, несмотря на все трудности, строить христианские семьи, помня, что на каждого ребенка Бог посылает помощь по вере родителей. Многодетность семьи – одна из форм распространения христианства.

    А родителям следует носить своих детей на раменах молитв, как друзья несли расслабленного к ногам Иисуса, и Он, видя их веру, исцелил его.»

    И не было никакого расхождения между словами этой книги и созиданием собственной семьи о. Глеба и матушки Лидии.

    В августе 1955 года родилась Александра, в это время они жили в очень холодном доме. Пол всегда был очень холодный. Зимой, когда Лидия стирала, таз с пеленками примерзал к полу. На учет по жилью их никак не ставили, так как у них получалось больше трех метров на человека.

    В июле 1958 года родился Кирилл, в апреле 1961 года - Маша, в марте 1963 года – Василий. После его рождения семью все-таки поставили на учет.

    Глеб по-прежнему уезжал в экспедиции, иногда даже на пять месяцев, а Лидия с детьми ждали его.

    В июле 1966 года им предложили 5-комнатную квартиру, в которой семья и сейчас живет. Тогда, после съемных комнат, это, конечно, была большая радость для них.

    Вскоре после рождения Василия Глеб Александрович стал начальником литологического отдела ВНИГНИ (Всесоюзного научно-исследовательского геологоразведочного нефтяного института). На этой работе ему тоже приходилось ездить в командировки, правда, не такие длинные. Во все экспедиции Глеб Александрович неизменно брал с собой Евангелие и записную книжку, в которой Лидия Владимировна написала ему последование вечерни и утрени (какие псалмы читать и т.д.) , а в другой половине записной книжки были службы по гласам. И Глеб Александрович, где бы он не находился, неизменно в субботу и воскресенье вычитывал сколько можно, никогда не забывал праздников.

    Шли годы. В 1957году арх.Иоанн (Вендланд) был послан в Дамаск, в Антиохию, потом в Берлин, а в 1962 году в Северную Америку. Их духовная связь временно прекратилась.

    Но в 1967 году уже митрополит Иоанн вернулся в Россию и занял Ярославскую кафедру. Он купил себе половину дома в Переславле-Залесском, чтобы быть где-то прописанным. И с того времени Глеб Александрович стал регулярно бывать в Переславле-Залесском и останавливаться в епархиальном доме.

    В 1972 году Владыка неожиданно попросил Глеба Александровича нарисовать план их квартиры и увидел, что у них есть комната, которая не граничит с соседними квартирами. После этого он предложил Глебу Александровичу принять тайное священство. Глеб Александрович сказал, что он недостоин. Владыка сказал, что достойных нет, и в день Трех Святителей, 12 февраля 1972 года, Глеб Александрович был тайно посвящен в диаконы в церкви епархиального дома, а 19 марта владыка рукоположил Глеба Александровича в пресвитера в Никольском храме, бывшем тогда кафедральным собором Ярославля. Это не катакомбная церковь, это церковь наша, Московской Патриархии. Отец Глеб поминал митрополита Иоанна как правящего архиерея и святейшего Патриарха, здравствовавшего тогда патриарха Пимена.

    Когда владыка Иоанн предложил Глебу Александровичу принять священство, первое условие, которое он поставил перед ним – согласие супруги. И отец Глеб теперь уже, стал служить Церкви, совершать службы, принимать своих духовных детей с согласия своей супруги и с участием всей семьи, всех, тогда уже шестерых детей.

    Сначала о том, что папа стал священником, сказали только старшим детям. В Лазареву субботу они совершили первую Литургию.

    Перед этим нужно было все организовать, то есть из ничего сделать храм. Матушка Лидия сшила полотняный подризник, как длинную ночную рубашку. Он всегда лежал среди белья. Потом из полосок ткани сделали епитрахиль. Фелони не было, был большой плат, который застегивался спереди английской булавкой, сзади пришивался крест, и получалась фелонь. Слава Богу, нашелся большой фужер, который стал Чашей; другой фужер стал дискосом. Окна кабинета завесили очень плотно, по краям стола и тумбочки положили тома докторской диссертации о.Глеба, на них полотенца и поставили иконы. Получился маленький алтарь. Для Престола был куплен большой этюдник.

    Храм решили освятить в честь Всех святых, в земле Российской просиявших. На престольный праздник обязательно служили всенощную и по очереди читали канон русским святым.

    Начались домашние богослужения, началось священническое служение о. Глеба.

    Практически служили каждое воскресенье. В будни отец Глеб вечером возвращался с работы (он продолжал работать), к нему приезжали люди, они ужинали, и до 11 – исповедь. Увеличивалось число духовных детей о. Глеба.

    При таком напряженном графике работы в 1981 году о. Глеб защищает докторскую диссертацию, в 1982 году ему присвоено звание профессора.

    19 августа 1990 года о. Глеб подал прошение Патриарху, и 1 октября о. Глеба известили, что Святейший признал его священство, очень положительно отнесся к его прошению выйти на открытое служение. Для практики его послали служить в храм Илии Обыденного.

    Окончательно из ВНИГНИ отец Глеб ушел в январе 1992 года, хотя директор даже предложил ему совмещать священническое служение с научной деятельностью, но он от этого отказался, стремясь полностью отдать себя новому служению.

    Протоиерей Владимир Воробьев вспоминает об отце Глебе:

    Познакомиться с отцом Глебом Бог при-вел меня около 40 лет назад, но близкое об-щение началось примерно с 1988-1989 гг., когда мы с собратьями-священниками ста-ли организовывать лектории в разных клу-бах Москвы. После открытия годового лек-тория в Центральном доме культуры желез-нодорожников к нам присоеди-нился отец Глеб. Он с замечательно живым интересом читал лекции, отвечал на во-просы, беседовал со слушателями. Мне бы-ло известно, что отец Глеб – тайный свя-щенник, и легализовать свое священство ему не удавалось.

    Мы просили Святейшего Патриарха Алексия о назначении отца Глеба в Спас-ский храм Андроникова монастыря, но это не получилось. В конце 1990 г. по инициа-тиве игумена Иоанна (Экономцева) и под его руководством был учрежден Союз православных братств. Союз был разделен на 15 секторов, и все участники должны были записаться в какой-либо сектор. Мы вошли в образовательный сектор и организовали на его базе катехизаторские курсы. Ректо-ром решили выбрать отца Глеба, чтобы по-мочь ему легализоваться.

    6 февраля 1991 г. начались занятия на наших курсах. Записались примерно 300 человек, энтузиазм у преподавателей и студентов был огромный, курсы сразу приоб-рели широкую известность, а отец Глеб, ставший близким помощником игумена Иоанна (Экономцева), скоро был принят в клир и назначен служить в родной ему храм Ильи Обыденного.

    Игумен Иоанн скоро понял, что только два сектора по-на-стоящему перспективны, и предложил Свя-тейшему Патриарху Алексию учредить два новых Синодальных отдела. Во главе Отде-ла благотворительности был поставлен ар-хиепископ Солнечногорский Сергий, а во главе Отдела религиозного образования и катехизации - игумен Иоанн. Новый отдел располагался в Высоко-Петровском монас-тыре, в нем были запланированы пять сек-торов, и возглавить главный - сектор ре-лигиозного образования - пришлось отцу Глебу. Его деятельность успешно развива-лась, и на учебном совете курсов, состояв-шемся 29 мая 1991 г., он попросил его пере-избрать, так как совмещать все свои долж-ности он уже не мог - 2 декабря отцу Глебу исполнялось 70 лет.

    Отец Глеб с грустью оставлял свое рек-торское послушание, но работа в отделе, чтение лекций по научной апологетике и служение в храме полностью поглощали его силы. Видимо, болезнь уже подтачивала его.

    Осенью 1991 г. на курсы набрали еще 300 человек, и стало ясно, что можно от-крывать Богословский институт. Было по-лучено благословение Святейшего Патри-арха Алексия, и 12 марта 1992 г. был зарегистрирован первый устав Богословского ин-ститута. Новый Православный Свято-Тихо-новский богословский институт входил в подчинение Отдела религиозного образо-вания и катехизации, так что отец Глеб был нашим прямым начальником. С отцом Гле-бом мы теперь встречались в отделе, засе-дали на ученых советах.

    Дважды я был у не-го дома, помню его теплые беседы. Вместе с отцом Глебом мне довелось летать в ко-мандировку в Новосибирск на конферен-цию. В гостинице по вечерам мы обсужда-ли разные проблемы: как развивать духов-ное образование, как воспитывать студен-тов, обменивались мнениями о предпола-гаемой канонизации Царственных муче-ников.

    В Москве один или два раза я был у отца Глеба в Бутырской тюрьме, работа в которой, кажется, больше всего в послед-нее время притягивала его доброе сердце. Теперь он служил в Сергиевской трапезной церкви Высоко-Петровского монастыря и в тюремном Покровском храме.

    Отец Глеб был замечательным духовни-ком - мне один раз довелось исповедо-ваться у него. Его очень любили и почитали заключенные, своей верой и любовью он умел расположить к покаянию даже зако-ренелых преступников. Вера его была пламенной, он целиком отдавался тому, что де-лал. Большую часть жизни ему пришлось заниматься наукой, а последние свои годы он все свое трепетное сердце, все время и силы посвятил служению Богу и Церкви.

    8 мая 1994 г., в неделю Антипасхи, семьи Калед и Амбарцумовых получили известие о том, что имя Владимира Амбарцумова есть в списке расстрелянных в Бутово. И уже очень больной и слабый о. Глеб садится в машину и едет в Бутово, и, так как в будни туда не пускали, отслужил панихиду рядом с полигоном. И о. Глеб, и его семья переживали это известие как очень большое событие.

    8 июня 1994 г. на Литургии после освя-щения институтского храма Живоначальной Троицы на Пятницкой улице Святей-ший Патриарх Алексий возвел отца Глеба в сан протоиерея. К этому времени он про-служил в священном сане уже более 20 лет. Вскоре его положили в больницу.

    В больнице отец Глеб был таким же, как всегда, - спокойным, собранным, погру-женным в молитву и мысли о служении Церкви, как будто он не знал о своем смер-тельном диагнозе. Отец Глеб не жаловался на свои страдания и о болезни говорил ма-ло.

    Однажды, когда он еще мог выходить на прогулку, мы с ним ходили смотреть, как восстанавливается храм во имя иконы Божией Матери «Отрада и утешение» за Бот-кинской больницей. По дороге он, как все-гда, живо расспрашивал о новостях в Свято-Тихоновском институте, делился своими мыслями и наблюдениями.

    Потом я видел отца Глеба только в постели, когда он тяже-ло страдал. Но ни тени жалости к себе или уныния не видно было в его душе. Серьезно и мужественно готовился он к смерти, как на фронте, твердо, с молитвой и верой шел навстречу зову Божию. Кончина отца Глеба 1 ноября 1994 г. воспринималась как свет-лая и благодатная победа, увенчавшая его трудный жизненный подвиг.

    Среди его богословских работ - статьи по апологетике, православному воспитанию и образованию, печатавшиеся в "Журнале Московской Патриархии", журналах "Альфа и Омега", "Православная беседа", "Путь Православия".

    О. Глеб - автор книг, распространявшихся в свое время в "самиздате": "Библия и наука о сотворении мира", "Домашняя церковь" (о христианской семье). Некоторые из книг о.Глеба - "Остановитесь на путях ваших. Записки тюремного священника", сборник проповедей "Полнота жизни во Христе", "Домашняя церковь" вышли из печати в издательстве Зачатьевского монастыря, отдельные проповеди подготовлены к печати и изданы общиной Высоко-Петровского монастыря. Другие работы о.Глеба готовятся к печати.

    В 2007 году издательством Зачатьевского монастыря выпущена книга об о. Глебе, которая так и называется: «Священник Глеб Каледа – ученый и пастырь.» В ней любовно и внимательно собраны книги и статьи о. Глеба и воспоминания о нем родных и близких.

    О. Глеб был невероятно разносторонней и столь же невероятно целостной личностью. В его богатой событиями жизни обращает на себя внимание последовательность, которая обычно встречается разве что в житиях: набожный отрок-воин-ученый-странник-пастырь. Казалось, что этот человек никогда не знал никаких внутренних противоречий, - все у него было "на месте". И внешне о. Глеб до последних месяцев своей долгой жизни привлекал внимание: стройный, очень подтянутый, с безупречной осанкой (сказывалась "кавалерийская выучка" - тысячи километров экспедиций проделаны в седле), как-то особенно ловко и споро двигающийся, очень живой и абсолютно не суетливый. На его лице мы могли увидеть духовную радость, которая, к сожалению, так редко встречается в нашей повседневной жизни. Служение, поведение, весь образ батюшки были проникнуты благоговением, - этому важнейшему понятию он уделял огромное внимание, справедливо указывая, что оно почти безследно исчезло из системы нравственных ориентиров. "Внедрению" благоговения в души своих духовных детей о. Глеб посвящал проповеди, беседы, и не останавливался перед тем, чтобы строго выговорить тем, кто в храме без нужды передвигался с места на место, разговаривал или просто был в неподобающем настроении - поверхностным, рассеянным, легкомысленным. Да и вне храма о. Глеб - при всей его живости и приветливости - был образцом благоговения; как бы учил своим примером чтить образ Творца, отразившийся в сотворенном Им мире. Так, он мог сделать выговор любящему его (и любимому им самим) духовному чаду за неподобающую "резвость" при испрашивании благословения, пусть даже она диктовалась самыми лучшими чувствами: увидел любимого батюшку, подбежал, улыбаясь...

    С особой серьезностью о. Глеб относился к духовному воспитанию девушек - будущих матерей, создательниц и хранительниц христианского семейного очага. Благословлял длительные помолвки, во время которых многократно беседовал с будущими супругами. Во время венчания казалось, что все силы своей души он стремится передать тем, кто стоит перед аналоем, и чувствовалось, что его молитва, его благословение явственно обладают силой, претворяющей их в действительность.

    Но прежде всего все, знавшие о. Глеба, ценили его даже не как замечательного человека и пастыря, но как свидетеля и участника жизни Церкви в те времена, когда многие и многие считали, что она умерла и не воскреснет. Он был среди тех, кто верой и молитвой, действием и свидетельством хранили Церковь - и сохранили ее по слову Божию: "врата ада не одолеют ее" (Мф 16:18).

    Александр Леонидович Дворкин вспоминает: отец Глеб был очень одаренным человеком. И, наверное, одним из главных его даров был дар высшей свободы во Христе. Поразительно, насколько он был лишен одного из наиболее устойчивых последствий 70-летнего коммунистического правления - угрюмой провинциальности, которая, увы, иной раз проявляется даже в лучших из нас. Широта его взглядов, мыслей, его мироощущения, открывавшаяся в общении с ним, поражала: неужели этот человек всю жизнь свою прожил в стране с запертыми на все замки границами, в стране с жесточайшей диктатурой, физически истреблявшей любое проявление инакомыслия? Он жил так, как будто никогда не существовало ни границ, ни ограничений.
    Эта свобода и была тем внутренним двигателем, энергией которого питалась как литургическая и молитвенная жизнь батюшки, так и человеческие, личностные его качества: открытость, мобильность, теплота, легкость в общении и общежитии. И великая радость, которой была пронизана его столь нелегкая жизнь, также коренилась в этой свободе.
    Отец Глеб стремился во всем и в каждом увидеть добрую основу и апеллировать к ней. Не случайно одним из любимых библейских примеров, к которому он часто возвращался, была проповедь апостола Павла в Афинах. Ее отец Глеб считал образцом христианской проповеди, ибо апостол Павел начал не с обличения идолопоклонников-афинян, а с похвалы за проявляемое ими “особое благочестие”. “Если бы я был афиняном того времени, - говорил отец Глеб, - я сразу навострил бы уши: чему же хочет научить меня этот похваливший мое благочестие еврей?” Сам он в свое время услышал эту весть, принял ее в себя и за всю свою долгую и очень сложную жизнь ни разу не изменил ей.

    Думаю, что “павлов” подход был главным фактором того успеха, который сопутствовал последней крупной миссии в его жизни - его тюремному служению. Я помню, как серьезно он готовился к первому походу в Бутырку. Помню, как мы с ним туда зашли, какое давящее впечатление тогда с непривычки оказали на меня эти затворы, решетки, темные засаленные стены, липкий спертый воздух, побыв в котором минуту, мучительно хотелось поскорее принять душ. Помню, как мы впервые встретились с колонной заключенных, которую вели навстречу нам вниз по лестнице. Одинаковые телогрейки, бритые головы, лица, в которых тогда виделись лишь жестокость и порок, - все это привело меня почти к полному параличу воли. Казалось, что можно сказать этим людям? И вообще, зачем им то, что я мог бы сказать? Слов не было…
    К счастью, говорить начал отец Глеб. И буквально после нескольких слов, сказанных им, зал растаял. Не было больше скрытой враждебности, ухмылок, неприятия. Не было ряда одинаковых бритых голов. Были человеческие лица, лица несчастных людей, запутавшихся, грешных чад Божиих, оказавшихся в нечеловеческих условиях существования, отчаявшихся обрести в жизни добро и свет.
    Я наблюдал потом, как принимали батюшку в тюрьме. Его там любили все: и охрана и заключенные. Нужно было видеть, как ждали обитатели камер его посещения, как трепетно и с каким глубоким уважением относились к нему и как упрашивали его побыть с ними еще немножко. Мы уходили от заключенных уже после отбоя. Но разговора с батюшкой ждали еще и работающие там офицеры, так же, как и заключенные, проводящие большую часть своей жизни за решеткой… И уже глубоко заполночь возвращался домой невысокий, сухонький пожилой человек, с неподъемно тяжелым “дипломатом” в правой руке.
    Я был с ним, когда нам показали поруганный тюремный храм, и я прислуживал на первой литургии, которую совершал в нем отец Глеб - первой литургии после семидесятилетнего запустения. Это была пасхальная литургия в светлый вторник 1991 года. Я помню, каким торжеством звенел голос отца Глеба, когда он - первым после долгих десятилетий молчания - провозглашал пасхальное приветствие.
    Я, да и не я один, видел работу батюшки с “обычными” подследственными и осужденными. Однако его работа со смертниками шла без свидетелей: мы знаем о ней только по его собственным очень немногословным рассказам. Он проводил в камере смертников многие часы, оставаясь с ними один на один. Нескольких из них он крестил, и они пересмотрели всю прошлую жизнь. Отец Глеб неоднократно говорил, что нигде не видел такой горячей молитвы, как в камере смертников. Увиденное там еще более убедило его в необходимости отмены смертной казни, ибо, по его словам, “мы приговариваем к смерти одного человека, а казним уже совсем другого”…

    Он обладал фотографической памятью и помнил почти все, что когда-либо читал или видел. Но такой редкий дар не был для него предметом гордости или превозношения: он считал его нормальным свойством, присущим всем людям. Помню, как-то он назвал ветер, дующий с моря, пассатом. Я спросил, откуда он это знает, и вообще, какая разница между пассатом и муссоном. “Как, - удивился отец Глеб, - ведь это проходят в пятом классе средней школы. Как же вы сдали экзамен по географии за этот класс?”
    Отец Глеб очень любил Россию, ее природу, живущих в ней людей. Он всю жизнь был верным членом русской ветви Вселенской Православной Церкви. Но при этом он никогда не забывал о вселенском измерении и вселенском призвании Православия. Он все время напоминал своим духовным чадам, что Церковь наша не исчерпывается Россией, и что мы в России, так же как и члены других поместных православных Церквей, вместе питаемся из одного и единого Источника. Помню, с какой радостью он рассказывал об открытии новых православных приходов в Калифорнии, в Португалии, в Корее. Он считал, что бедствия, посланные в нынешнем веке нашей стране, во многом промыслительны, и что вызванное ими русское рассеяние послужило свидетельству о Святом Православии даже до концов земли.
    Помню, как он радовался в православной Греции. “Ведь я никуда не уезжал, - повторял он. - Я на родине! Я в православной стране!”. Он был счастлив возможности служить в греческих храмах. Нужно сказать, что и греки совершенно не ощущали его иностранцем и обращались к нему почтительно-ласково: геронта - “старче”.

    Он был отцом шести детей, и этот бесценный опыт отцовства полностью раскрылся в его пастырском служении. К каждому из своих духовных чад он относился как к сыну и дочери по плоти, и многие лишь через него впервые ощутили само понятие отцовства. Он очень близко к сердцу принимал все невзгоды, несчастья и падения каждого из нас: все это стоило ему громадной душевной боли. Для него не существовало “ближних” и “дальних”: взяв на себя духовное попечительство над человеком, он искренне ощущал его своим чадом, и направление его на путь спасения было для отца Глеба предметом неусыпной заботы. Одна его духовная дочь говорила мне, что одно время она даже не хотела ходить к батюшке на исповедь, боясь огорчить его и тем повредить его здоровью (это было уже после начала его болезни). Это чувство я знаю и по себе: к нему, как к родному отцу, всегда хотелось прийти с радостными известиями.
    В его приходе было много молодых семей со своими сложностями, проблемами становления, размолвками и ссорами. Думаю, многие из них обязаны самим своим существованием благословению, совету и молитвам отца Глеба. Скольким из своих духовных чад он помог, скольких примирил, ободрил, укрепил! Он не уставал раскрывать своим духовным чадам всю возвышенность и всю глубину христианского учения о браке, о его равночестности монашескому подвигу, вдохновенно говорил о том, как в брачных отношениях проявляется благодатная гармония материального и духовного в человеке.

    А насколько непритязательным был этот маститый ученый, ветеран войны, заслуженный протоиерей. Он мог работать и работал в любых условиях, лишь бы были под рукой карандаш и бумага. Он не требовал себе отдельных кабинетов, автомобилей с водителем, секретарей, курьеров. С раннего утра до позднего вечера он месил московскую слякоть, постоянно с тяжеленным портфелем, в котором с предметами богослужебными соседствовали книги и рукописи; его толкали в общественном транспорте, он выстаивал длинные очереди, чтобы принести домой какие-нибудь продукты, - и не только домой: помню, как он попросил меня пойти с ним в магазин и помочь нести яблоки, которые он покупал для заключенных.
    Однажды в командировке ему купили билет на пароход в первом классе. Отец Глеб был невероятно смущен: “Как, зачем это? Я ни разу в жизни не ездил первым классом. Стоит ли? Ведь можно и попроще”. Но хозяева наши были неумолимы: “Вам, отец Глеб, полагалось бы ездить первым классом со дня вашего появления на свет!”
    Одним из самых основных понятий христианской жизни для него было благоговение . Часто, заметив во время богослужения, что кто-то был невнимателен, небрежен, он посвящал проповедь именно этой теме, справедливо указывая, что из современной жизни чувство благоговения изгнано почти без следа. Для него не было второстепенных моментов богослужения, - в каждом он видел полноту смысла. Чувством благоговения он явно жил и сам, и не только в храме. В его отношении к людям, к человеческой жизни, пожалуй, основным было благоговейное почитание Творца, Которого он умел видеть в Его творениях. Но благоговение отца Глеба не имело ничего общего со жреческой важностью; к себе он относился просто.
    …Вот удивительный эпизод. Исповедуется мальчик совсем маленького роста. Низко наклоняться к нему батюшке уже не просто, - и он, старый священник, становится на колени перед ребенком и так принимает его исповедь.

    Когда я посещал его в больнице, он был очень слаб и сильно страдал от болей, но по-прежнему живо интересовался всем происходящим в жизни Церкви и Отдела. Он продолжал работать буквально до последнего дня, диктуя свои наблюдения о православном образовании для материалов архиерейского Собора. Он очень хотел побыстрее поправиться, чтобы принять участие в его работе - в работе первого за всю историю Русской Православной Церкви собора, посвященного проблемам миссии и образования.
    Но Господь рассудил иначе. Земное служение отца Глеба завершилось за две недели до собора. Смерть батюшки была идеальной христианской кончиной, безболезненной, непостыдной, мирной , - именно той, о которой мы молимся. Последними словами отца Глеба были: “Не волнуйтесь, мне очень, очень хорошо”.
    Мы не знаем, что, скрытое от наших глаз, было явлено ему в эти последние минуты. Но мы можем с уверенностью сказать, что те молитвы, которые он возносил за каждого из нас в течение своей земной жизни (многие, знающие его, помнят его синодики: толстые тетради, исписанные бисерным “профессорским” почерком), не прекращаются и теперь, когда он с дерзновением стоит перед престолом Господним.

    Отче наш Глебе, моли Бога о нас!

    Труды о. Глеба Каледы

    • Остановитесь на путях ваших… Записки тюремного священника. М., 1995.
    • Полнота жизни во Христе. М., 1996. (сборник проповедей).
    • Плащаница Господа нашего Иисуса Христа. М., 1997
    • Домашняя церковь. М., 1998.
    • Записки рядового. Альфа и Омега 2002
    • Библия и наука о сотворении мира. Клин, фонд Христианская жизнь, 1999
    • Введение в православную апологетику
    • История апологетики в первые века христианства.Альфа и Омега, 2003
    • Очерки жизни православного народа в годы гонений. Альфа и Омега, 1995

    Огромен список научных работ по геологии о. Глеба

    Использованные источники и литература:

    Имя и священника - - известно многим. Человек он был необычный, удивительно разносторонний. Но была у отца Глеба одна черта, которая объединила и связала меня с ним на долгое время. Его душа болела о самых несчастных и бесправных - о тюремных узниках. Он посвящал много времени , где окормлял свою непростую паству - разбойников, грабителей, убийц… Тех, кого презирает человеческое общество, но не отвергает Бог.

    Как-то так сложилось, что я стала прихожанкой храма Святой Троицы на Грязех, где настоятелем является протоиерей Иоанн Каледа. Мне посчастливилось познакомиться со многими членами этой замечательной семьи - с матушкой Иулианией - настоятельницей Зачатьевского монастыря, с - настоятелем храма Новомучеников и Исповедников Российских в Бутове, с Василием Глебовичем, врачом-психиатром и другими.

    Отец Иоанн, продолжая дело отца, тоже несет бремя тюремного служения. А мы, его паства, помогаем ему в этом чем можем. Я много лет веду переписку с заключёнными. Жалею и молюсь о них. Среди узников особую «статью» составляют заключенные с пожизненным лишением свободы (ПЛС), бывшие смертники. Эти люди никогда больше не выйдут на свободу, не увидят своих близких, не похоронят родителей. Им суждено жить в суровейших условиях, в камерах с холодными голыми серыми стенами, где табуреты прибиты к полу, где еду подают в «кормушки» на специальной деревянной лопатке - таким терять нечего. Похоронят их здесь же, и на могиле не будет ни имени, ни фамилии, ни креста. Эти живые люди для мира уже мертвы. Но Господь по-иному судит, и дает им надежду на спасение, а нам через них - порой совершенно неожиданное утешение. Пример тому - письмо от пожизненно заключённого Вадима К., попавшее ко мне в день рождения отца Глеба Каледы.

    Два года назад 2 декабря я ехала в Зачатьевский монастырь на панихиду и вечер памяти, посвящённый 90-летию со дня рождения отца Глеба. Какой-то голос настойчиво твердил мне, чтобы я заехала в свой храм проверить, есть ли письма от заключённых. Писем было несколько, одно из них - от Вадима. Я отрезала ножницами край конверта, и… в руку мне выпала фотография улыбающегося отца Глеба, а за ней - фото матушки Лидии, супруги отца Глеба, с дочерью - игуменией Иулианией - в её рабочем кабинете в монастыре. На душе стало радостно, и я подумала: «Ну вот, батюшка, я к тебе еду, а ты меня уже встречаешь! Спасибо за внимание».

    В письме Вадим пояснял, что его нашла сама матушка Лидия после смерти отца Глеба. Она считала, что после смерти мужа не имеет права оставить заключённых, которых окормлял её супруг, она должна продолжать его дело. Эти фотографии высылала ему она, а Вадим посчитал, что мне они нужнее. Я повесила их на стену над моим столом в комнате тюремного служения при храме, как наглядное напоминание о послушании, которое я несу.

    Пробежав глазами письмо, я убрала фотографии и письмо в конверт и отправилась в монастырь. В тот вечер на панихиду приехало много народа. Плечом к плечу стояли в белых одеяниях два брата-священника - отец Иоанн и отец Кирилл. Приехал отец Димитрий (Смирнов). Его появление вызвало лёгкое оживление и улыбки. Стоя за его спиной, я удивилась, как хорошо он поет всю панихиду по памяти. Незаметно вошёл в простом монашеском облачении, скромно прошел к окну и встал возле клироса, стараясь не привлекать к себе внимания. Мы молились, вспоминая отца Глеба, и на сердце было светлое, радостное чувство высокого торжества. Совсем не было печали.

    Когда панихида закончилась, нас пригласили в трапезную. С правой стороны стоял портрет отца Глеба, с левой - его супруги. Незадолго до своей кончины, по благословению известного оптинского старца архимандрита Илия (Ноздрина), Лидия Владимировна, дочь священномученика Владимира Амбарцумова, приняла монашество. Её постригли с именем Георгия.

    На стендах в трапезной были выложены личные вещи отца Глеба, его ордена и медали - ведь во время Великой Отечественной войны он был связистом, то есть всегда был на передовой.

    Мне особенно запомнилось выступление бывшего начальника Бутырки Геннадия Николаевича Орешкина. К этому СИЗО у меня особое отношение. Мы ходим туда на православные праздники. Это и Покров, и Крещение, и Пасха. Посчастливилось мне попасть туда и на установку креста на куполе тюремного храма после 90-летнего перерыва. Но самым сильным впечатлением было посещение «шестого коридора» - коридора смертников, как его называли раньше. Теперь там содержатся заключенные, приговоренные к пожизненному лишению свободы.

    Итак, Геннадий Николаевич Орешкин. Человек он сам по себе удивительный и достоин отдельного рассказа. В нём сочеталось, казалось бы, несовместимое - выпускник консерватории, он участвовал в мероприятиях по ликвидации национальных конфликтов. За его спиной Нагорный Карабах, Средняя Азия, Баку.

    С чувством юмора он рассказывал о том, как однажды они с отцом Глебом решали, как на праздник Пасхи угостить заключенных. Отец Глеб попросил его покрасить яйца, но это было невозможно. В Бутырской тюрьме в то время содержалось 8 тысяч человек, спали в 3 смены. Как покрасишь такое количество яиц? Тогда отец Глеб предложил: «Ну, хорошо, не можешь яйца покрасить - давай пирожков напечём».

    Какие пирожки? Где я столько духовок возьму? У меня пищеблок - и тот не работает.

    В ответ прозвучало:

    Я не знаю, что ты сделаешь, и как ты это сделаешь, но ты должен что-то придумать.

    И Геннадий Николаевич придумал. Он обратился к одному знакомому бизнесмену из числа бывших «авторитетов», пригласив его к себе. Они, как полагается, выпили, обсудили это дело, а к празднику к СИЗО подъехала здоровая фура с «ножками Буша».

    Прекрасная пасха была, - вспоминал Геннадий Николаевич, - крестным ходом шли, а потом заключённым вместо яиц по окорочку выдали. Только меня чуть с работы не выгнали. Кто-то доложил «наверх», оттуда позвонили и влепили мне строгий выговор. Сказали, что в стране голод, детей в садиках нечем кормить, а ты, мол, бандитов курами кормишь.

    Он ушёл из жизни ровно через полгода - этот светлый мужественный человек, музыкант, посвятивший свою жизнь и силы служению ближним.

    В конце вечера мы посмотрели новый фильм - «Коридор номер шесть», посвященный отцу Глебу. Потом всем гостям преподнесли в подарок новую книгу о нем. Воспользовавшись моментом, я взяла автографы у членов семьи и Геннадия Орешкина. Возвращаясь домой, я думала о том великом утешении, которое дает нам Господь: через молитву почувствовать, что ушедшие от нас близкие и дорогие нам люди рядом, что они помнят и любят нас.

    Вскоре я получила письмо из ИК-1 в Мордовии от незнакомого человека. Оно не требует особых комментариев. Знакомьтесь: Саша Сидей .

    Здравствуйте, уважаемая Лариса Сергеевна!

    Пишет Вам осужденный к пожизненному заключению Александр. Я близкий знакомый Вадима. Он много рассказывал о Вас, а также давал читать Ваши заметки о путешествии по Сербии, Германии, Франции. Попросив разрешения у Вадима и с его согласия, я решил написать Вам, тем более, что побудило меня написать Вам - Ваше знакомство с семьей Калед. Но начну по порядку.

    С первых строк хочу попросить Вашего снисхождения к моей неграмотности и к плохому почерку, простите, пожалуйста. А также примите этот полевой цветочек в знак нашего знакомства, пусть он порадует Ваше доброе сердечко и чистую душу. Этот цветочек вырос на нашей лужайке возле корпуса. Пусть он будет приветом из Сосновки! Примите поздравление со святым праздником Покрова Пресвятой Богородицы! Да поможет Она Вам на Вашем жизненном пути!

    Знаком я с Вадимом с первых дней его пребывания здесь на ПЛС. Прожили мы с ним самые тяжелые дни в этих условиях около трех лет. Стал он для меня братом, родная душа. При мне он преобразился, крестился, стал жить с Богом. Удивительной и чистой он души человек. Он много мне дал в познании себя. Хотя я вернулся к Богу после «страны далеча» еще в 90-х гг., но видя его покаяние, видя его стремление к Богу, о многом задумался, пробудился от спячки. (…)
    А я сюда в Сосновку приехал из Москвы, где шесть лет провел в Бутырской тюрьме на «шестом» коридоре в камере смертников. В 94-м году Господь свел меня с отцом Глебом Каледой в последние его посещения нас, «смертников».

    Вы, дорогая Лариса Сергеевна, по своей духовности можете себе представить, чем для меня стал о. Глеб - именно образом Божьим, тем, пред которым я смог стать на колени и, как блудный сын, сказать: «Прости, Отец, Своего блудного сына». Хоть мы виделись с о. Глебом всего три раза, но он мой духовный отец, взявший на себя мое тяжкое бремя грехов.

    Может, Вы читали его строки из беседы с м. Иулианией, или еще с кем-то, о том, что болезнь тяжелая, которой он болел, была следствием исповедей нас, «смертников». И это правда. Он многих из нас омыл, очистил и направил к Богу.

    В каком смраде я жил, в каких клоаках вымазался, до какой степени опустился в бездну адову, только Богу известно, и отец Глеб не возгнушался, не отринул, хотя по-человечески такое вынести трудно.

    О первой моей встрече с о. Глебом Вы можете прочитать в книге об о. Глебе, вышедшей к 85-летию под рубрикой «Письма к м. Лидии - воспоминание об о. Глебе». Последнее письмо - моё. В нем я пишу, как о. Глеб приходил к нам, не боясь нас, «матёрых преступников», которые попрали всё и вся - и Божеские, и человеческие законы, как он меня исповедал, а потом через пару дней причастил, как я видел его преображённым, когда сидел у ног его.

    Помню, как он в последний раз приехал к нам на «скорой помощи» из больницы, чтобы навестить «своих смертников». Приехал просто навестить с гостинцами: привез пару бананов, зеленый лучок, пару яблок. Было это, кажется, в конце сентября. За месяц до операции и ухода ко Господу. Тяжело больной телом, он пришел к тяжело больным душой. Трудно описать те чувства, которыми наполнилась душа при его посещении тогда. Может, Вам покажутся дерзновенными мои строки, но было что-то родное в этой последней встрече с о. Глебом, - как отец он навестил в больнице своих детей. После ухода о. Глеба (он спешил вроде встретиться с начальником тюрьмы) я не выдержал, расцеловал продукты и расплакался.
    Если я не ошибаюсь, то об уходе о. Глеба в мир иной нам сообщил в конце ноября Сережа Хализев. Он посещал вместе с о. Глебом Бутырку и рассказывал, как всё случилось, как прошли похороны, отпевание. Двоякие чувства обуревали наши души с этим печальным известием: горе, как естественное восприятие печальной вести, но и какое-то неведомое светлое чувство - надежда, вера. Что о. Глеб не оставил нас, он предстоит перед Богом и молится за нас. Наше неофитство базировалось тогда на основании, положенном о. Глебом, и мы «пылали» Верой и Надеждой на Бога, чувствовали присутствие Божие именно там, где по человеческой мерке его не может быть, там, где собраны воры, убийцы, насильники, приговоренные за свои злодеяния к смерти.

    Может Вам, дорогая Лариса Сергеевна, покажется невероятным, но если меня сейчас спросить о моем счастливом времени жизни, я скажу, что там, на коридоре смертников, всё было как-то светло - и в душе, и вокруг, хотя я даю себе отчет, что нас окружали мрачные стены, отделанные «шубой». Вы, наверное, помните старые «хрущевские» дома, наружная побелка которых была покрыта цементной шершавостью, а сверху - известью. Вот такой «шершавостью», только более крупной, были покрыты наши стены внутри камеры, и называли её мы, да и строители в своем лексиконе - «шубой», а еще бетонное ложе и столик у возглавия. Да и «аура зловещая», как сказал один офицер из охраны на прогулке, беседуя с нами с «мостика», характеризуя наш коридор… А все же для меня милее в жизни нет времени, чем время тех лет. (…)

    К отцу Глебу применительны слова апостола Павла: «Я насадил, Аполлос поливал, а возрастил Бог…» Отец Глеб насадил в нас веру, направил наш путь к Богу. После отца Глеба нас посещали и «поливали» такие столпы духовности, как о. Николай Ведерников и о. Николай Матвиенко, которые своей любовью, милосердием, пониманием наших исстрадавшихся душ, как чуткие врачи, «лечили» наши души. Я позволю такое сравнение: о. Глеб, как реаниматор, сделал срочную операцию, вскрыв гнойник в душах наших, и вычистил всю нечистоту греховности, а батюшки провели «послеоперационный период» - научили по-новому смотреть на мир, ходить в этом мире, выбирая чистые места. Как сказал о. Николай Матвиенко: «Вы здесь духовно, как монахи в келье, учитесь помнить о Боге». Слава Богу за все!
    Я до сих пор чувствую присутствие и помощь о. Глеба, встаю и ложусь с ним. Всегда рядом его фотография, его обвораживающая, нежная, добрая и любящая улыбка. Своими словами помолюсь Господу: «Упокой Господи усопшего раба Твоего, протоиерея Глеба, и по его святым молитвам помилуй и благослови». Потом прошу о. Глеба о помощи, о прощении. Знаю, что недостоин называться сыном духовным, но верю в его отцовскую любовь.

    Со мной здесь в камере живут еще три парня: Андрей, Игорь и Алексей. Андрей и Игорь тоже из Бутырки. Игорю не пришлось лично общаться с о. Глебом, а вот Андрей не раз общался с батюшкой. Кстати, часть его письма тоже напечатана в книге об о. Глебе. Андрюша из Оренбурга, и в письме это отражено в их диалоге.

    (…) Так что о. Глеб невидимо до сих пор с нами, помогает нам преодолевать невзгоды этой арестантской жизни, ведет по пути к Богу и поддерживает мир между нами.

    Мы втроем и ещё один парень уехали из Бутырки вместе 22 апреля 1999 г. сюда, в Сосновку. Примечателен был отъезд тем, что с утра о. Николай Матвиенко отслужил Пасхальную Божественную Литургию, и только мы причастились, и закончилась служба, как нас заказали на этап. По приезде сюда меня и Андрея поместили в одну двухместную камеру. Потом через четыре месяца заехал к нам Вадим, и так мы втроем прожили чуть больше трех лет. А Игорь жил с Лешей. Потом арестантские перипетии разводили нас и сводили. И вот в прошлом году, в августе, мы вчетвером соединились и живем вместе в четырехместной камере.

    (…) Мне 44 года, Игорю - 52, Андрею - 47, Леше - 40. Живем, слава Богу, дружно. Все православные, по возможности исповедуемся и причащаемся у нашего батюшки Евгения. Он, кстати, знаком с о. Иоанном Каледой и, когда бывает в Москве, то посещает Ваш храм и о. Иоанна.

    На территории нашей зоны в 2007 г. построили небольшой деревянный храм о пяти куполах. Освящен он был в январе 2008 г. в честь Святителя Николая Чудотворца. Финансировал строительство храма один бывший «авторитет» в уголовном мире, но пришедший к Богу, и теперь, как бизнесмен, строит храмы по зонам. Звать его Олег Калашников. Он снял несколько документальных фильмов о строительстве и освящении храмов в колониях, и о нашем храме. В этом фильме сняты Андрей и я. Дело в том, что мы вчетвером по возможности и силам немного участвовали в строительстве храма: шлифовали деревянные изделия перед их грунтовкой и покраской. И нас двоих «по выборному совету» пустили принять участие в освящении храма. Чувств души не опишешь, когда мы были там. И лучше не напишешь, как только словами послов святого Владимира: «не знаем, где мы были: на Небе или на земле…»

    Отец Евгений, местный священник, перед тем, как посетить нас со Святыми Дарами, служит в этом храме. Примерно полтора года, как он нас посещает. Он живет здесь же, в Сосновке, и окормляет пару близлежащих зон. Слава Богу, раз в два месяца мы имеем возможность исповедоваться и причащаться. Просим Ваших святых молитв о нас, рабах Божьих, Андрее, Игоре, Алексее и Александре. (…)
    Дай Бог Вам всего самого хорошего, чистого и прекрасного. С искренним уважением - Саша непутевый.

    Да хранит Вас Бог!

    Уже 2 года я переписываюсь с Сашей, и полюбила его за нежную, чуткую, открытую душу. Читая эти письма, постоянно примеряю всё к себе, к своей жизни. Благодарю Бога за знакомство с ним. И каждый раз, беря в руки такое письмо, вспоминаю отца Глеба и его удивительный, бесценный дар любви к этим людям. Вечная ему память!

    Предыдущий Следующий

    Смотри также



     «Священника впервые я увидел в лагере»
    Беседа с писателем Борисом Споровым
    Прямо на вокзале меня арестовали, допрашивали там же. Потом вызвали в отдел госбезопасности: «Почему к вам заезжает этот, почему тот и тот?»

    Плащаница Господа нашего Иисуса Христа


    В течение нескольких веков в соборе итальянского города Турина хранится большое полотно длиною 4,3 м, шириною 1,1 м. На его желтовато-белом фоне выступают расплывчатые пятна коричневых тонов - издали в расположении этих пятен вырисовываются неясные очертания человеческой фигуры и мужского лица с бородой и с длинными волосами. Предание гласит, что это Плащаница Самого Иисуса Христа.

    Для западноевропейского обывателя второй половины XIV в. она появилась "неизвестно откуда" в местечке Лирей под Парижем, в имении графа Жоффруа де Шарни. Смерть графа скрыла тайну ее появления во Франции. В 1375 г. она была выставлена в местной церкви как истинная Плащаница Христова. Это привлекло в храм множество паломников. Тогда же возникли сомнения в ее подлинности. Местный епископ Анри де Пуатье порицал настоятеля храма за выставление ее как подлинной Плащаницы Христовой. Его преемник, Пьер д"Арси, получил от папы Климента VII разрешение выставлять Плащаницу как обычную икону, но не как истинную погребальную пелену Спасителя.

    Одна из наследниц графа де Шарни подарила Плащаницу своей подруге герцогине Савойской, супруг которой, Людовик I Савойский, построил в городе Шамбери прекрасный храм для реликвии. Впоследствии Савойская династия воцарилась в Италии.

    Хотя в разных городах показывались подложные плащаницы, но только эта воспринималась массовым народным сознанием как истинная. Она трижды горела и чудом сохранилась. Чтобы отчистить от копоти и убедиться в ее ненарисованности, ее несколько раз варили в масле, стирали, - изображение оставалось.


    В 1578 г. престарелый архиепископ Милана Карл Борромео, причисленный католической церковью к лику святых, пошел зимой из Милана в Шамбери на поклонение Святой Плащанице. Чтобы избавить старца от перехода через зимние Альпы, Плащаницу вынесли ему навстречу. Встреча произошла в Турине, в соборе св. Иоанна Крестителя, где она по благословению владыки и покоится в настоящее время. В XVIII в. революционные войска Франции под командованием Бонапарта разрушили собор в Шамбери, где некогда хранилась святыня, а Турин оказался в стороне от всех бурных событий и до сих пор хранит святыню всего христианского мира.

    История Плащаницы сложна и богата событиями. Важнейшие из них для верующих - погребение и воскресение Христа, а для всех - явление ее безбожному миру на пороге ХХ в..

    В 1898 г. в Париже проходила международная выставка религиозного искусства. На нее привезли и Плащаницу из Турина, представив ее как плохо сохранившееся творение древних христианских художников. Плащаницу повесили высоко над аркой, а перед закрытием выставки решили сфотографировать. 28 мая археолог и фотограф-любитель Секондо Пиа сделал два снимка. Один негатив оказался испорченным, а другой, размером 60х50 см, вечером того же дня он опустил в проявитель и оцепенел: на темном фоне негатива выявлялся позитивный фотографический портрет Христа Спасителя - Лик с неземным выражением красоты и благородства. Всю ночь просидел Секондо Пиа в благоговейном созерцании, не отрывая глаз от портрета так неожиданно представшего у него в доме Христа Спасителя.

    "Святая Плащаница Христова, - размышлял он, - сама каким-то невообразимым образом представляет собою фотографически точный негатив; да еще с огромным духовным содержанием! Этой Святой Плащанице, этому удивительному в человеческий рост негативу гораздо больше тысячи лет. А ведь нашей-то новоизобретенной фотографии всего лишь 69 лет!.. Тут, в этих коричневых отпечатках из Гроба Господня, кроется необъяснимое чудо" .

    Каков был смысл явления Святой Плащаницы Христовой в конце XIX в.?

    Это было время, когда человечество отходило от веры. Мировоззрением становилась наука, развивалось убеждение, что в будущем, притом скором, по математическим формулам можно будет рассчитать движение всех частиц вселенной во времени и пространстве. В разговорах часто употреблялась формула "наука доказала". В разговоре с митрополитом Филаретом (Дроздовым) один очень самоуверенный молодой человек сказал: "А Вы знаете, Владыко, что наука доказала, что Бога нет?" Митрополит ответил: "Царь Давид тысячелетия назад писал: Рече безумец в сердце своем несть Бог" .

    Со второй половины ХIX в. заметно усилились антихристианские выступления в дворянских и интеллигентских салонах, в лекториях и печати. Широкое распространение получили и работы протестантских теологов, профессоров и доцентов (Штрауса, Фердинанда и Бруно Бауэров), отрицавших божество Иисуса Христа. Кроил Евангелие по своему уразумению Лев Толстой, заветной мечтой которого было основать новую религию. Образ сентиментального моралиста, любодея и любимца женщин рисовал Ренан в своей некогда очень популярной книге "Жизнь Иисуса". Он, как и Толстой, отрицал Божественность и чудеса Христа. Его произведение наш выдающийся духовный писатель епископ Михаил (Грибановский) назвал "Евангелием мещан". Успех этих и других подобных работ объясняется тем, что многие в обществе в своем земном самодовольстве и человеческой гордости не хотели принять Божество Господа нашего Иисуса Христа и Его чудеса, которые не в состоянии была объяснить детерминистская наука XIX и начала ХХ веков. Считалось, что миф о Христе возник вокруг исторической личности Иисуса из Назарета, - идея старая, берущая свое начало от первых веков, в частности, от Цельса.

    Но вершиной всей этой антихристианской якобы научной литературы были труды профессора теологии и истории Дрэвса. Он доказывал, что и никакого Иисуса из Назарета не было, что Христос и другие евангельские персонажи вроде Пилата и т.д. - это мифические личности без каких-либо реальных исторических прообразов, что Христос - это народный миф о Солнце. Его книга встретила радостно-сочувственный прием в широких кругах общества. Долгое время в советских изданиях и школах утверждалось: наука доказала, что Христос - это миф.

    Пользуясь методом Дрэвса, остроумный француз Прево с еще большей логической убедительностью доказал, что Наполеон - французский народный миф о могуществе и испепеляющей силе Солнца. В самом деле! Он взошел на востоке от Франции (родился на о. Корсика), закатился в Атлантическом океане (умер на о. Святой Елены), имел двенадцать маршалов, что означает двенадцать знаков Зодиака. Он даже воскресал - известные 100 дней Наполеона. Дрэвсу поверили, - работу Прево кое-кто воспринял как пародию на сочинение Дрэвса, - слишком близок был Наполеон, - для большинства эта работа осталась неизвестной. Изощренный и язвительный Цельс (конец II в.) в своем капитальном труде против христианства не дерзал утверждать, что Иисуса из Назарета не было: слишком близок для его эпохи был Иисус Христос. Во всей противохристианской литературе последних двух-трех веков новым является только полное отрицание историчности Иисуса из Назарета, а заодно и Пилата.

    Таким образом, можно утверждать, что открытие образа Христа на Туринской плащанице является чудом, отвечающим потребностям времени: "Вы утверждаете, что Иисус из Назарета, Христос - миф, а вот Я вам являюсь, чтобы поддержать колеблющуюся веру вашу", - как бы говорит нам любящий нас Христос.

    Секондо Пиа воспринял явление Христа на фотографической пластинке как чудо. В благоговении он просидел перед явившимся ему Образом всю ночь: "Христос пришел к нам в дом". В ту памятную ночь он отчетливо понял, что Плащаница нерукотворна, что ни один художник древности, не имея никаких представлений о негативе, не мог бы ее нарисовать, сделав по существу почти невидимый негатив.

    Позже Туринскую плащаницу многократно снимали в различных лучах спектра от рентгеновского до инфракрасного излучения. Изучением ее занимались криминалисты, судебно-медицинские эксперты, врачи, искусствоведы, историки, химики, физики, ботаники, палеоботаники, нумизматы. Созывались международные синдологические конгрессы (от слова sindone, что значит плащаница).

    Всеобщим для ученых разных взглядов и национальностей стало убеждение, что Туринская плащаница нерукотворна, не является произведением художника и несет на себе признаки глубокой древности. Придирчивые криминалисты не нашли на Плащанице ничего, что опровергало бы евангельский рассказ о страданиях, крестной смерти, погребении и воскресении Христа; исследования ее лишь дополняют и уточняют повествования четырех евангелистов . Кто-то назвал Туринскую плащаницу "Пятым Евангелием".

    Туринская плащаница подтверждает справедливость изречения английского мыслителя Френсиса Бэкона (1561-1626), что малое знание удаляет от Бога, а большое приближает к Нему. Многие ученые на основании тщательного и всестороннего изучения Плащаницы признали факт воскресения Христа и из атеистов стали верующими. Одним из первых был атеист и вольнодумец профессор анатомии в Париже Барбье, который понял, как врач и хирург, что Христос вышел из Плащаницы, не развернув ее, как Он проходил после воскресения через затворенные двери. Лишь отдельные специалисты, изучавшие Плащаницу, не приняли воскресение Христа из-за вненаучных причин: воскресения не было потому, что его вообще не может быть.

    И вот во время этого нарастающего триумфа, в конце 1988 г. появилось сенсационное сообщение: по данным радиоуглеродного метода возраст Туринской плащаницы всего 600-730 лет, то есть датировать ее следует не началом христианской эры, а средневековьем - 1260-1390 гг.. Архиепископ Туринский принял эти результаты и заявил, что ни он, ни Ватикан никогда не рассматривали св. Плащаницу как реликвию, а относились к ней как к иконе.

    Многие с облегчением и злорадством вздохнули: "Миф рассеялся". Хотя неоднократно доказывалось, что Плащаница нерукотворная, снова появились попытки приписать ее кисти Леонардо да Винчи или какого-то другого великого художника . Кроме того, Плащаница отражает такие анатомические детали человеческого тела, которые не были известны средневековым мастерам. Наконец, на Туринской плащанице нет следов красок, связанных с изображением. Только в одном месте с краю она была слегка испачкана краской, может быть, тогда, когда Дюрер писал с нее копию в 1516 г.

    Появилась идея, что средневековые христиане-фанатики разыграли погребение Христа с одним из своих единоверцев и таким образом получили нерукотворное изображение. На эту идею из-за ее абсурдности не обратили внимание даже атеисты.

    В связи с радиоуглеродной датировкой встают вопросы: 1) являются ли исходные аналитические данные и проведенные по ним расчеты корректными; 2) как результаты последних соотносятся со всеми остальными данными, прямо или косвенно относящимися к проблеме происхождения и возраста Туринской плащаницы.

    1. Первым фактом, однозначно говорящим в пользу древнего ближневосточного происхождения Плащаницы, является сама ткань - это льняное полотно, тканное зигзагом 3 на 1. Такие ткани изготовлялись на Ближнем Востоке, в частности в в течение II-I вв. до Р. Х. и до конца I в. по Р. Х. и получили название "дамаск". В более ранние и поздние времена они неизвестны. Они стоили дорого. Использование для Плащаницы дамаска свидетельствует о состоятельности Иосифа, что отмечено в Евангелии ("богатый человек из Аримафеи" – Мф. 27, 57), и его уважении к Распятому. льна, в составе ткани обнаружено несколько волокон хлопка передне-азиатского вида.

    Принимая радиоуглеродные расчеты возраста Плащаницы и ее позднехристианское европейское происхождение, мы обязаны объяснить, откуда и как появилась в XIII-XIV вв. ткань, сделанная способом, утраченным более тысячи лет назад. Каким же научным потенциалом должны были обладать "мистификаторы" средних веков, чтобы предусмотреть все эти детали, включая даже использование нитей хлопчатника, произрастающего только в Передней Азии.

    2. В пользу древнего возраста Плащаницы свидетельствуют отпечатки монет, которыми были покрыты глаза Покойного. Это очень редкая монета, "лепта Пилата", чеканившаяся только около 30-го г. по Р. Х., на которой надпись "император Тиберий" (TIBEPIOY KAICAPOC) сделана с ошибкой: CAICAPOC. Монеты с такой ошибкой не были известны нумизматам до публикации фотографий Туринской плащаницы. Лишь после этого в разных коллекциях обнаружено пять подобных монет. "Лепта Пилата" датирует наиболее древнюю возможную дату погребения - 30-е гг. по Р. Х. Невозможно предположить, чтобы фальсификаторы средних веков сообразили (да и физически могли) для изготовления подлога использовать редкие монеты I в. с редчайшими ошибками.

    Таким образом, характер ткани и отпечаток на Плащанице "лепты Пилата" позволяют определять ее возраст между примерно тридцатыми годами и концом I в. по Р. Х., что вполне укладывается в хронологию Нового Завета.

    3. Свидетельствует о древности Плащаницы и детальная точность соблюдения обряда римской казни через распятие и еврейского похоронного ритуала, которые стали известны в результате археологических раскопок лишь последних десятилетий. Особую научную ценность останки некоего Иоаханна, подробно описанные в труде Дж. Вильсона. Такими знаниями в средние века, конечно, не обладали. Некоторые детали представлялись в средневековье иначе; в частности, вбивание гвоздей не в ладони, как это изображается на иконах, в том числе и средневековых, а в запястье. Отметим, что след от гвоздя на Плащанице по форме и размеру точно соответствует форме и размерам гвоздя, хранящегося в церкви Святого Креста в Риме и по преданию являющегося одним из гвоздей, которыми был распят Христос. Неужели для создания подлога фальсификаторы изучали гвозди разных эпох и разного назначения или, зная о гвозде церкви Святого Креста, нарисовали соответствующие раны или изготовили подобные гвозди, чтобы распять свою жертву?

    4. Противники древнего происхождения Плащаницы обычно апеллируют к якобы отсутствию каких-либо достоверных исторических упоминаний о Плащанице до 1353 г., когда она была выставлена в храме местечка Лирей. Однако в Византии в отличие от Западной Европы о ней хорошо знали и относились к ней как к величайшей святыне. Об этом свидетельствуют многочисленные исторические документы.

    В древней мозарабской литургии, восходящей, по преданию, к святому апостолу Иакову, брату Господню, говорится: "Петр и Иоанн поспешили вместе ко гробу и увидели на пеленах ясные следы, оставленные Тем, Кто умер и воскрес".

    По преданию Плащаница какое-то время хранилась у святого апостола Петра , а затем передавалась от ученика к ученику. В сочинениях доконстантиновой эпохи она практически не упоминается, ибо это была слишком большая святыня и сведения о ней могли бы послужить поводом для поисков ее языческими властями и привести к ее уничтожению. При частых тогда уничтожали все предметы христианского культа, особенно книги и в первую очередь Евангелия, которые прятались в потаенных местах и вносились для чтения в молитвенные собрания только на краткое время .

    После торжества христианства при императоре Константине упоминания о Плащанице довольно многочисленны.

    Известно, что сестра императора Феодосия II святая Пульхерия в 436 г. поместила Плащаницу Христа в базилику Пресвятой Богородицы во Влахерне, близ Константинополя. О Святой Плащанице упоминает в своем письме святитель Браулин, епископ Сарагосский.

    В 640 г. Арнульф, епископ Галльский, в описании своего паломничества в Иерусалим упоминает Святую Плащаницу и дает ее точное измерение. О пребывании Святой Плащаницы в Иерусалиме в первых годах IX в. свидетельствует Епифаний Монако. Возвращение Святой Плащаницы из Константинополя в Иерусалим в VII в. связано, видимо, с развитием в Византии иконоборчества (635-850 гг.) и опасностью ее уничтожения.

    В конце XI в. вновь появляются сведения о Святой Плащанице из Константинополя. Император Алексий Комнин в письме к Роберту Фландрскому упоминает, что "среди наидрагоценнейших реликвий Спасителя у него находятся Похоронные Полотна, найденные в Гробу после Воскресения". Упоминание об "окровавленной Плащанице Христовой" имеется и в "Каталоге Царьградских Реликвий" настоятеля исландского монастыря Николая Сомундарсена за 1137 г. По свидетельству епископа Вильгельма Тирского, в 1171 г. император Мануил Комнин показывал ему и королю Иерусалимскому Аморину I Святую Плащаницу Христову, хранившуюся тогда в базилике Буклеона в Константинополе.

    Особую ценность имеет сообщение Николая Мазарита, спасшего Святую Плащаницу от огня во время бунта императорской гвардии в 1201 г. "Похоронные Ризы Господни. Они из полотна и еще благоухают помазанием; они воспротивились разложению потому, что закрывали и одевали нагое, миррой осыпанное, Тело Бесконечного в смерти". Мазарита поразило то, что Христос на Плащанице совершенно нагой - такой вольности не мог себе позволить никакой христианский художник.

    Свидетельство об исчезновении Плащаницы из Константинополя во время разгрома города в 1204 г. крестоносцами дает летописец IV Крестового похода Робер де Клари: "И среди других был монастырь, известный под именем Пресвятой Девы Марии Влахернской, где хранилась Плащаница, которой наш Господь был обернут. Каждую пятницу эта Плащаница была выносима и поднималась для поклонения так хорошо, что было возможно видеть Лик нашего Господа. И никто, будь то грек или франк, дальше не знал, что случилось с этой Плащаницей после разгрома и расхищения города".

    После исчезновения Плащаницы из Константинополя ее история полна событиями. То она оказывалась в безвестности, то появлялась неизвестно откуда; ее похищали, она неоднократно горела. Все перипетии ее судьбы в настоящее время подробно прослежены историками .

    5. Изучение состава пыльцы, собранной с ткани Туринской плащаницы и изученной ботаником Фреем, с докладом в Альбукерке в 1977 г., подтверждает пребывание Святой Плащаницы в Палестине и переносы ее в Византию и Европу. В составе пыльцы преобладают либо собственно палестинские формы, либо встречающиеся кроме окрестностей Иерусалима и в соседних странах (39 видов из 49). Европейские формы представлены единичными видами. Выводы Фрея хорошо согласуются с историческими сведениями о перемещении Плащаницы. Соответствующие карты опубликованы в научных изданиях.

    Результаты этих исследований исключают европейское происхождение Туринской плащаницы. Невозможно предполагать, что средневековые фальсификаторы, не имея никаких представлений о современном палинологическом анализе (изучении спор и пыльцы) и опасаясь разоблачений потомками, съездили из Европы в Иерусалим и собрали бы там пыльцу растений, растущих только в окрестностях этого города.

    Таким образом, на основании всей совокупности данных, кратко изложенных в пяти пунктах, возраст Туринской плащаницы датируется очень четко: от 30 до 100 г. по Р.Х., и ближневосточное ее происхождение не может вызывать сомнений. Этому противоречат лишь данные расчетов ее возраста по радиоуглеродному анализу.

    Рассмотрим же надежность и обоснованность метода радиоуглеродной хронологии применительно к Туринской плащанице. Предварительно отметим, что грубые ошибки в определении концентрации С14 в ее ткани исключены: анализы проводили три независимые лаборатории, оснащенные современным оборудованием и укомплектованные кадрами высококвалифицированных специалистов. Вопрос может стоять только о надежности самого метода радиоуглеродной хронологии и возможности его применения к такому объекту, как Туринская плащаница.

    Радиоуглеродный метод был разработан в середине 50-х гг. В. Либби и основан на измерении активности углерода С14. Последний, по современным представлениям, образуется в высоких слоях атмосферы в результате воздействия космических лучей на атомы азота N14. Окисляясь до С14О2, он поступает в общий круговорот углерода. Благодаря хорошему перемешиванию атмосферы содержание изотопа С14 в разных географических широтах и на разных абсолютных отметках практически одинаково.

    В ходе фотосинтеза С14 наряду с другими изотопами углерода попадает в растения. Когда организм погибает, он перестает извлекать из воздуха новые порции углерода. В результате из-за радиоактивного распада соотношение С14 со стабильными изотопами углерода в его тканях меняется. Поскольку скорость распада - величина постоянная, то, измеряя содержание этого изотопа в общем количестве углерода, можно рассчитать по соответствующим формулам возраст образца.

    Результаты такого расчета будут правдоподобны при следующих условиях-допущениях:

    1. изотопный состав атмосферы при жизни образца был близок к современному;

    2. изотопная система образца в то время находилась в равновесии с атмосферной;

    3. изотопная система образца после отмирания организма была закрытой и не претерпевала никаких изменений под воздействием внешних факторов местного или временного значения. Эти три допущения являются граничными условиями применимости методики радиоуглеродной хронологии.

    Однако имеется еще ряд факторов, которые планетарно или локально влияют на концентрацию С14 в атмосфере, гидросфере и в растительных и других тканях, а следовательно, осложняют и ограничивают применение радиоуглеродного метода в хронологии.

    1. Искусственное или природное радиоизлучение. Нейтроны, освобождающиеся в ядерных и термоядерных реакциях, как и космические лучи, воздействуя на N14, превращают его в радиоуглерод С 1956 г. до августа 1963 г. содержание С14 в атмосфере удвоилось. Резкое увеличение С14 началось после термоядерных взрывов в 1962 г.

    2. Изменение напряженности магнитного поля Земли влияет на интенсивность бомбардировки ее атмосферы космическими лучами, что отражается на концентрации С14 в атмосфере и растительности.

    3. Изменение солнечной активности также влияет на содержание С14 согласно обратной зависимости.
    Отмечается связь концентрации С14 со вспышками сверхновых звезд, а изучение исторических документов и древесных колец показало существенные изменения его содержания во времени. Созывались даже совещания по проблеме "Астрофизические явления и радиоуглерод".

    4. Влияние вулканических газов около мест их выходов на удельное содержание С14 отмечали Л.Д. Сулержицкий и В.В. Черданцев .

    5. Существенное влияние на содержание С14 в атмосфере оказывает сжигание топлива. Так, сжигание ископаемого, то есть очень древнего топлива, образовавшегося многие миллионы лет тому назад, в течение которых радиоактивный углерод С14 практически весь распался, приводит к снижению его удельной концентрации и в атмосфере (так наз. эффект Зюсса). В результате за счет сжигания ископаемого топлива концентрация С14 в атмосфере к 2010 г. уменьшится на 20%. А при проникновении в древние предметы копоти от сгорания более новых изделий возраст первых, определяемый радиоуглеродным методом, оказывается меньше действительного.

    Поскольку учесть все факторы, могущие нарушить состояние изотопных систем (не только углеродных), часто бывает очень трудно, то в геологии, например, где методы изотопной хронологии используются весьма широко, для получения надежных методов определения возраста разработана целая система контроля. В ряде случаев расчеты возраста по радиохронологическим методам дают явно абсурдные значения, противоречащие всей имеющейся совокупности геологических и палеонтологических данных. В таких случаях полученные цифры "абсолютной хронологии" приходится не принимать во внимание как явно недостоверные. Иногда расхождения геохронологических определений разными радиоизотопными методами достигают десятикратных значений.

    В 1989 г. Британским советом по науке и технике была проведена проверка точности радиоуглеродного метода (см. журнал New Scientist, 1989, 8). Для оценки точности этого метода было привлечено 38 лабораторий из разных стран мира. Им были переданы образцы дерева, торфа, углекислых солей, возраст которых знали лишь организаторы эксперимента, но не исполнители-аналитики. Удовлетворительные результаты были получены лишь в 7 лабораториях - в остальных ошибки достигали двух-, трех- и более кратных значений. При сопоставлении данных, полученных разными исследователями, и при использовании различных вариаций технологии определительных работ стало ясно, что ошибки в определении возраста связаны не только с неточностями определения радиоактивности образца, как это считалось ранее, но и с технологией подготовки образца к анализу. Искажения в диагностике возникают при нагревании образца, а также при некоторых способах его предварительной химической обработки.

    Все говорит о том, что к расчетам возраста по радиоуглеродному методу надо относиться очень осторожно, обязательно сопоставляя полученные результаты с другими данными.

    Из приведенных рассуждений понятно, почему у специалистов, использующих в своей повседневной работе данные радиохронологических определений, датировка возраста Туринской плащаницы радиоуглеродным методом вызывает много сомнений и вопросов.

    Выше были сформулированы граничные условия применимости радиоизотопной хронологии. Рассмотрим, насколько они соблюдаются применительно к Туринской плащанице, учитывая ее историю.

    В истории Плащаницы задокументированы события, при которых полотно ее должно было быть загрязнено более молодым углеродом. В 1508 г. Плащаницу торжественно вынесли на поклонение народу и, чтобы доказать ее подлинность (что Плащаница "все та же", неписаная), долго кипятили ее в масле, подогревали, мыли и много терли, но не могли снять и уничтожить отпечатков. При этом загрязнение могло произойти за счет углерода масла; кроме того, в результате подогревания могло нарушиться равновесие изотопной системы. Плащаница неоднократно горела или, во всяком случае, попадала в пожары в 1201, 1349, 1532, 1934 гг. На ней хорошо видны следы этих пожаров, в том числе даже следы капель расплавленного серебра, прожигающих ткань.

    При этом могло произойти загрязнение Плащаницы за счет углерода, осевшего на нее в копоти от горевших вокруг предметов разного возраста. Однако, как показывают расчеты, чтобы сместить изотопные соотношения ткани начала нашей эры настолько, чтобы в настоящее время ее возраст был омоложен на 1200-1300 лет, в XVI в. нужно было заменить 20-35% ее состава, чего ни кипячение, ни пожары сделать не могли.

    Физик Дж. Картер высказал предположение что изображение на Плащанице есть результат ее радиоактивного облучения телом покойного. Экспериментами ему удалось получить подобные отпечатки на полотне. Вопрос: чем вызвана радиоактивность Плащаницы? Была высказана гипотеза, что она обусловлена Воскресением Христа, которое сопровождалось какими-то ядерными процессами. Конечно, это не был взрыв атомной бомбы, после которого на стенах зданий остались тени исчезнувших предметов. В результате указанных процессов Христос воскрес в новую плоть: он стал проходить сквозь "двери затворенные", чего не делал ранее, и т. п. В пользу этого предположения говорит и тот факт, что невидимое на Плащанице простым глазом становится видимым на фотографиях .

    Если действительно Воскресение Христово сопровождалось какими-то ядерными реакциями, то изотопные соотношения Плащаницы должны быть нарушены в сторону значительного увеличения содержания С14, то есть при попытке датировать ее радиоуглеродным методом ошибка в сторону резкого "омоложения" возраста неизбежна. При таком предположении возникновение изображения и резкое обогащение ткани указанным изотопом является следствием одной и той же причины - Воскресения.

    Сомнения в достоверности результатов определения возраста Туринской плащаницы методами радиоуглеродной хронологии высказывал ряд исследователей, предлагая иногда весьма сомнительные объяснения мнимого омоложения ткани.

    Из рассматриваемых материалов логически вытекают следующие выводы:

    1. Ткань Туринской плащаницы является материалом, отнюдь не благоприятным для радиоуглеродного датирования, поскольку не может рассматриваться на протяжении своей истории как строго изолированная система, не подвергавшаяся внешним воздействиям.

    2. Изучение ткани и отпечатков монет позволяет с достаточной определенностью датировать возраст Плащаницы в интервале 30-100 гг. по Р.Х.

    3. Туринская плащаница имеет ближневосточное, а не европейское происхождение.

    4. Резкое обогащение полотна Туринской плащаницы С14 и возникновение изображения, исходя из современных научных представлений, вероятнее всего является следствием излучения в момент Воскресения Христова.
    Последний из четырех выводов, естественно, должен вызывать сомнения у неверующего читателя. Да и верующие христиане привыкли полагать, что факт Воскресения Христова является объектом чистой веры, сугубо внутренних религиозных переживаний, которые едва ли могут иметь естественно-научное объяснение.

    Однако Туринская плащаница несет на себе веские доказательства Воскресения Христова.

    Как установила судебно-медицинская экспертиза Плащаницы, на теле Умершего было множество прижизненных кровоточащих ран от тернового венца, от избиения бичами и палкой, а также посмертные излияния от прободения копьем, которое пронзило, по мнению врачей, плевру, легкое и повредило сердце. Кроме того, имеются следы излияния крови в момент снятия с креста и положения Пречистого Тела на Плащаницу.

    Страшные следы телесных страданий чудесным образом запечатлела на себе Святая Плащаница. Христа много били. Били палками по голове, перебили переносицу. Изучая Плащаницу, ученые сумели определить даже толщину палки, повредившей Страдальцу нос. Благодаря судебно-медицинской экспертизе мы знаем о мучениях Иисуса Христа даже больше и детальнее, чем о них рассказано в Евангелии.

    Били Его и бичами. Как свидетельствует Плащаница, бичевали два воина: один высокого роста, другой более низкого. Каждый бич в их руках имел пять концов, в которых были зашиты грузила, чтобы плети крепче охватывали тело, а, сдергиваясь с него, рвали кожные покровы. Как считают судебные эксперты, Христа за вздернувздернутые руки привязали к столбу и били сначала по спине, а потом по груди и животу.

    Кончив избиение, на Иисуса Христа положили тяжелый крест и приказали нести его на место предстоящего распятия - Голгофу. Таков был обычай: осужденные сами несли орудия своей мучительной казни.

    Плащаница запечатлела глубокий след от тяжелого бруса креста на правом плече Христа. Христос, физически измученный и обессиленный, неоднократно падал под тяжестью Своей ноши. При падении было разбито колено, а тяжелая балка креста ударяла Его по спине и ногам. Следы этих падений и ударов запечатлены, по свидетельству экспертизы, на ткани Плащаницы.

    Судебные эксперты-медики пришли к выводу, что менее чем через 40 часов посмертный процесс прекратился, ибо в ином случае сохранность пятен крови, лимфы и т. д. была бы существенно иной: к сороковому часу соприкосновения все отпечатки расплылись бы до неузнаваемости. Из Евангелия мы знаем, что Христос воскрес через 36 часов после Своего погребения.

    Криминалисты и медики обратили внимание на то, что тело Распятого отделилось от всех кровяных сгустков, от всех затвердений сукровицы и околосердечной жидкости, не потревожив ни одного из них. А каждый врач, каждая медицинская сестра знают, как трудно отделяются бинты от присохших ран. Снятие повязок бывает очень трудным и болезненным процессом. Еще недавно перевязки считались порою страшнее операции. Христос же вышел из Плащаницы, не развернув ее. Он вышел из нее так же, как после Воскресения проходил сквозь закрытые двери. Камень от гроба был отвален не для Христа, а для того, чтобы во гроб могли войти мироносицы и ученики Господа.

    Как могло произойти исчезновение Тела из Плащаницы без ее разворачивания и отрыва израненного тела от ткани? Именно этот факт-вопрос заставил атеиста и вольнодумца профессора сравнительной анатомии И. Деляже и атеиста профессора хирургии П. Барбье поверить во Христа и сделаться апологетами и проповедниками Плащаницы. Познакомившись с материалами исследований, неверующий профессор Сорбонны Овелаг погрузился в глубокое размышление и вдруг с просветленным лицом прошептал: "Друг мой, Он действительно воскрес!" Начав изучать Плащаницу, неверующий англичанин Вильсон в процессе своих исследований стал католиком. Таким образом, и медицинско-судебные, и изотопические исследования Туринской плащаницы подводят к признанию факта Воскресения Христа. Все ли это принимают?

    Судебно-медицинские, криминологические свидетельства Воскресения принимаются подавляющим большинством синдологов. Часть же специалистов считает, что Воскресения не могло быть потому, что оно вообще невозможно. Они считают, что для объяснения неповрежденности и неразвернутости Плащаницы в момент изъятия из нее Тела необходимы иные рационалистические (то есть материалистически-атеистические) объяснения.

    Как было показано, радиоуглеродная хронология не может быть применима к Туринской плащанице как противоречащая всему комплексу хорошо взаимоувязанных исторических данных о ее возрасте. Высокое содержание в ней С14, как и самое изображение, по нашему мнению, наряду с другими данными свидетельствуют о воскресении Христовом.

    Глубокий смысл заключен в афоризме: "Пустая гробница Христа была колыбелью Церкви". Спаситель никогда не говорил о Своих страданиях и смерти, не упомянув о Своем Воскресении.

    Проповедь апостолов - это прежде всего проповедь о Воскресшем Христе. В своей первой проповеди в день Пятидесятницы в Иерусалиме апостол Петр говорил: Сего Иисуса Бог воскресил, чему мы все свидетели (Деян. 2, 32). А потом Павел писал: Если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша (1 Кор. 15, 14).

    Пережив распятие и смерть своего Учителя, апостолы, увидев воскресшего Христа и неоднократно встречаясь с Ним, преодолели подавленность и растерянность, наполнились радостью весьма совершенной. Горячей верой, твердым знанием, личным опытом, благодатию Святого Духа, полученной в день Пятидесятницы, они понесли в мир проповедь, что Христос воистину воскрес, и Его заповеди. Он... явил Себя живым по страдании Своем со многими верными доказательствами, - свидетельствует апостол Лука, который по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описывал все (Лк. 1, 3).

    А вот заключения юристов и историков. Эдвард Кларк пишет: "Я предпринял тщательный разбор свидетельств, связанных с событиями третьего дня Пасхи. Эти свидетельства представляются мне бесспорными: работая в Верховном Суде, мне... случается выносить приговоры на основании доказательств куда менее убедительных. Выводы делаются на основании свидетельств, а правдивый свидетель всегда безыскусен и склонен преуменьшать эффект событий. Евангельские свидетельства о Воскресении принадлежат именно к этому роду, и в качестве юриста я безоговорочно принимаю их как рассказы правдивых людей о фактах, которые они могли подтвердить".

    Автор трехтомного труда "История Рима" профессор Т. Арнольд, изощренный ниспровергатель исторических мифов и ошибок, утверждает: "Удовлетворительность свидетельств жизни, смерти и Воскресения нашего Господа доказывалась неоднократно. Они отвечают общепринятым правилам, по которым надежные свидетельства отличаются от ненадежных" .

    Другой исследователь, профессор Эдвин Сельвин, подчеркивает: "Воскресение Христа из мертвых на третий день в полной сохранности тела и духа есть факт, который представляется столь же надежным, как любой другой, подтвержденный историческими свидетельствами" .

    Сомневавшемуся в Его Воскресении апостолу Фоме Христос показал на руках раны от гвоздей и рану в ребрах Своих и сказал не будь неверующим, но верующим. Фома воскликнул: Господь и Бог мой! Иисус сказал ему: ты поверил потому, что увидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие (Ин. 20, 29). Им-то ведь и дается духовно-опытное сердечное познание воскресшего Господа, победы жизни над смертью, постижение Евхаристии.

    Проведя много лет в сборе материалов о Туринской плащанице и поняв причины аномально высокого содержания в ее ткани С14, автор этих строк почувствовал, что к нему больше не относятся слова Христа, сказанные апостолу Фоме: ...блаженны не видевшие и уверовавшие (Ин. 20, 29). Я вложил перста мои в язвы гвоздинные и руку свою в ребра Его.

    И думается, что после стольких свидетельств и древних, и Туринской плащаницы, не признавать Воскресение Христа может только тот, кто все в мире пытается объяснить своим ограниченным и греховным разумом, тот, кто ничего не хочет знать, тот, кому Бог мешает жить по его страстям и гордости. Знаменитый Бакунин, кумир молодежи конца прошлого века, говорил: "Если Бог существует, - Его надо запретить".

    Плащаницу тоже запрещали. В течение десятилетий никаких общедоступных сведений о ней в Советский Союз не поступало. О ней даже не упоминали в антирелигиозных лекциях. Первая публикация о ней в журнале "Наука и религия" (1984, № 9) появилась лишь после поступления в редакцию "провокационных" писем читателей. В ней было множество принципиально важных недомолвок. В последующие годы в названном журнале, а также в других отечественных и зарубежных изданиях публикуется множество мелких статей, в которых отдельным изолированным фактам даются самые невероятные и необоснованные объяснения, а вся совокупность известных данных игнорируется. Один автор утверждает, что "негатив сделала молния", другой - что изображение возникло из-за тяжелой болезни распятого, третий - что в результате деятельности микробов, игнорируя результаты изучения "ожоговых эффектов ткани". Снова и снова воспревает идея о неизвестном гениальном художнике, несостоятельность которой неоднократно подчеркивалась. Утверждалось, что изображение возникло в результате некой бионической или психической энергии по Н.К. Рериху и йогизму Умершего. Что-то пишут об экстрасенсорике. Уже упоминалось абсурдное мнение, что в среднике века фанатики-христиане для исполнения ритуала и получения изображения распяли некоего человека, хотя о такой практике в истории ничего не известно. Появилась совершенно невероятная идея, что Христос на кресте не умирал, и Его сняли живым, поэтому потовые выделения и человеческая энергия отпечатались на Плащанице. Иисус из Назарета - великий честолюбец и актер, чтобы оставить Свое имя в веках, решил совершить нечто необычное: сознательно пошел на крест, разыграл смерть и Свое воскресение. Но как быть с неразвернутой Плащаницей, поразившей Барбье и других? Да и не только с этим.

    Нереальность такой точки зрения понимал Давид Фридрих Штраус, который отрицал Божество Иисуса Христа и Его воскресение. Он писал:

    "Не может быть, чтобы человек, в полумертвом состоянии похищенный из гробницы, который от слабости не держался на ногах, которому нужны были медицинская помощь, перевязки, лечение, и который был во власти физических страданий, вдруг произвел бы такое впечатление на своих учеников: впечатление человека, победившего смерть, Повелителя Жизни, - а ведь именно это впечатление стало основой всех будущих проповедей. Такое оживление могло только ослабить впечатление, которое Он производил на них в жизни и смерти. В лучшем случае, оно могло привнести некоторую элегическую нотку, но никоим образом не могло бы превратить их горе в энтузиазм, равно как и возвысить их уважение к Нему до религиозного поклонения".

    Как не принимали и не принимают Христа, так не принимают Его Святую Плащаницу, четко свидетельствующую о страданиях и Воскресении Господа нашего. Одни, увидев и изучив ее, принимают веру, а другие выдумывают всякие ложные и несостоятельные объяснения, только чтобы оправдать свое неприятие Христа.

    Наша вера не в Плащанице, не в рациональном знании, а в сердце, в благоговении и духовном опыте. "Блаженны не видевшие и уверовавшие". Плащаница нужна для Фомы неверующего. А для того, кто отвергает Бога, она - неприятная заноза, о которой надо забыть. Есть люди, которые требовали прекратить публикацию материалов о Туринской плащанице.

    Когда мы, православные, на ликующий пасхальный возглас "Христос воскресе!" отвечаем "Воистину воскресе!", мы свидетельствуем свою веру, а в песнопении "Воскресение Христово видевше" свидетельствуем о своем религиозном, духовном опыте. Он в нашем богослужении, наших молитвах и жизни, Он - в Таинстве Святой Евхаристии.


    Литература

    Арутюнов С. А., Жуковская Н. Л. Туринская плащаница: отпечаток тела или творение художника? // Наука и жизнь, 1984, № 12, сс. 102-111.
    Бутаков Н. А. Святая Плащаница Христова. Джорданвиль (США), 1968.
    Гаврилов М. Н. Туринская плащаница: Описание и научное объяснение. Брюссель, 1992.
    Изотопная геология. М., 1984.
    Изотопное датирование процессов вулканизации и осадкообразования. М., 1985.
    Свящ. Глеб Каледа. Святая Плащаница и ее значение для христианского сознания и духовной жизни // Московский церковный вестник, 1991, № 2.
    Свящ. Глеб Каледа. Туринская плащаница и ее возраст // Журнал Московской Патриархии, 1992, № 5.
    Либби В.Ф. Радиоуглеродный метод определения возраста // Материалы Международной конференции по мирному использованию атомной энергии. Т. 16. Женева. М., 1987, сс. 41-64.
    Мак-Дауэл, Дж. Неоспоримые свидетельства (Исторические свидетельства, факты, документы христианства). М., 1990.
    Радиоуглерод. Сб. статей. Вильнюс, 1971.
    Туринская плащаница // Логос, 1978, № 21/22, сс. 93-115.
    Тэркэм, Генрих. Подлинна ли хранящаяся в Турине Плащаница? Брюссель, 1965.
    Beecher P. A. The Holy Shroud of Turin // Irish Eccl. Rec., 1938, ser. 5, vol. 25, pp. 49-66.
    Nydal R. Increase in radiocarbon from the most recent series of three nuclear tests // Nature, 1963, vol. 200, pp. 212-214.
    Waliszewski, St. Calun Turynski Dzisial. Krakov, 1987.
    Wilson I. The Shroud of Turin. N. Y., 1979.


    Отец Глеб Каледа

    (2.12.1921 - 1.11.1994)

    Автор этой небольшой книги как будто бы специально был подготовлен Божиим промыслом для того, чтобы ее написать. Он был крупным ученым-геологом, профессором, доктором наук. Поэтому он прекрасно знал цену научным и лженаучным публикациям о Туринской плащанице (не говоря уже о журнально-газетных сенсациях), умел разобраться, что в них правдиво, а что ошибочно. И, конечно, в поисках истины он опирался на свой незаурядный духовный и церковный опыт; вначале - набожного мирянина, верного чада гонимой Церкви, затем, около 20 лет - тайно рукоположенного священника, а последние несколько лет жизни - одного из тех, кто возрождал в стране религиозное просвещение.

    Книгу о. Глеба можно посоветовать прочесть самым разным людям, и все они найдут в ней для себя что-то свое, как будто обращенное лично к ним. Те, кто интересуется историей, обнаружат исчерпывающий по полноте исторический очерк поисков, обретений, надежд и разочарований, сменяющихся новыми надеждами, - историю заблуждений человеческого ума и прозрений, подкрепляемых верой. Интересующиеся естественными науками наверняка оценят силу доказательств о. Глеба и - вместе с другими читателями - его умение просто писать о сложном. Те, кто склонны размышлять о свойствах и сущности человеческого сознания, воочию убедятся в том, насколько плодотворным может быть сочетание веры и знания - если это подлинная вера и подлинное знание. Всякий верующий христианин найдет в работе о. Глеба драгоценный духовный опыт, опыт религиозного отношения ко всем явлениям бытия. А тот, кто далек от Церкви, сможет получить внушающий доверие материал для размышления.

    Какова же была жизнь того, кто смог написать эту работу? Обратимся к биографической справке, которую он составил буквально за несколько дней до смерти. Она ценна для нас тем, что это - слова человека, продумывающего весь ход своей жизни перед тем, как покинуть этот мир. По мере необходимости мы будем дополнять данные о. Глеба другими свидетельствами о его жизни.

    Глеб Александрович Каледа родился в 1921 г. в Петрограде в православной семье (с 1927 г. семейство живет в Москве). Он был старшим сыном. Его отец, Александр Васильевич, крупный экономист, и мать, Александра Романовна, принимали живое участие в жизни гонимой Церкви. Они не только хранили веру, но и оказывали помощь тем, кого ссылали, лишали "прав" и тем самым - какой бы то ни было возможности к существованию.

    С начала Великой Отечественной войны Глеб Каледа был призван в армию, в декабре 1941 г. попал на фронт и находился в действующей армии до сентября 1945 г. Он был радистом, гвардии рядовым ракетных войск, участвовал в сражениях на Волховском и Воронежском фронтах, в Сталинградской битве - с первого до последнего ее дня, а затем - Курская дуга и штурм Кенигсберга. В 1945 г. поступил в Московский геологоразведочный институт и окончил его в 1951 г. с отличием; в 1954 г. защитил кандидатскую диссертацию, в 1981 г. - докторскую. Список его научных публикаций включает свыше 170 названий. Работал в научных и учебных институтах, много времени провел в геологических экспедициях.

    В 1951 г. Г.А.Каледа женился на Лидии Владимировне Амбарцумовой, дочери своего первого духовника, расстрелянного в 1937 г. в Бутово. Из их шестерых детей четверо получили медицинское образование, двое - геологическое. Сейчас среди них - настоятельница монастыря и супруга священника, настоятель храма и диакон, геолог и врач.

    В 1972 г. Г.А.Каледа был тайно рукоположен во иереи митрополитом Ярославским и Ростовским Иоанном (Вендландом).

    Алтарь домашней церкви о. Глеба был освящен во имя Всех святых, и земле Российской просиявших. В 1990 г. по благословлению Святейшего Патриарха Алексия II стал священником Московской епархии. Служил в храме Илии Обыденного, затем - во вновь открывшихся храмах Высоко-Петровского монастыря; был духовником общины трапезного монастырского храма во имя преп.Сергия Радонежского. Заведовал сектором в Отделе религиозного образования и катехизации; был одним из основателей Катехизаторских курсов, преобразованных затем в Свято- Тихоновский Православный богословский институт. Занимался лекционной деятельностью в Москве и во многих городах России. Стал первым московским священником, работавшим в тюрьмах, первым настоятелем храма при Бутырской тюрьме; крестил, катехизировал, исповедовал (в том числе - и смертников), служил литургию, просто беседовал... даже венчал, и сам помогал девушкам "с воли" обвенчаться с заключенными.

    Среди его богословских работ - статьи по апологетике, православному воспитанию и образованию, печатавшиеся в "Журнале Московской Патриархии", журналах "Альфа и Омега", "Православная беседа", "Путь Православия".
    О. Глеб - автор книг, распространявшихся в свое время в "самиздате": "Библия и наука о сотворении мира", "Домашняя церконь" (о христианской семье). Некоторые из книг о. Глеба - "Остановитесь на путях ваших. Записки тюремного священника", сборник проповедей "Полнота жизни во Христе", "Домашняя церковь" вышли из печати в издательстве Зачатьевского монастыря, отдельные проповеди подготовлены к печати и изданы общиной Высоко-Петровского монастыря. Другие работы о. Глеба готовятся к печати.

    О.Глеб был невероятно разносторонней и столь же невероятно целостной личностью. В его богатой событиями жизни обращает на себя внимание последовательность, которая обычно встречается разве что в житиях: набожный отрок-воин- ученый-странник-пастырь. Казалось, что этот человек никогда не знал никаких внутренних противоречий, - все у него было "на месте". И внешне о. Глеб до последних месяцев своей долгой жизни привлекал внимание: стройный, очень подтянутый, с безупречной осанкой (сказывалась "кавалерийская выучка" - тысячи километров экспедиций проделаны в седле), как-то особенно ловко и споро двигающийся, очень живой и абсолютно не суетливый. На его лице мы могли увидеть духовную радость, которая, к сожалению, так редко встречается в нашей повседневной жизни. Служение, поведение, весь образ батюшки были проникнуты благоговением, - этому важнейшему понятию он уделял огромное внимание, справедливо указывая, что оно почти бесследно исчезло из системы нравстненных ориентиров. "Внедрению" благоговения в души своих духовных детей о. Глеб посвящал проповеди, беседы, и не останавливался перед тем, чтобы строго выговорить тем, кто в храме без нужды передвигался с места на место, разговаривал или просто был в неподобающем настроении - поверхностным, рассеянным, легкомысленным. Да и вне храма о. Глеб - при всей его живости и приветливости - был образцом благоговения; как бы учил своим примером чтить образ Творца, отразившийся в сотворенном Им мире. Так, он мог сделать выговор любящему его (и любимому им самим) духовному чаду за неподобающую "резвость" при испрашивании благословения, пусть даже она диктовалась самыми лучшими чувствами: увидел любимого батюшку, подбежал, улыбаясь...

    С особой серьезностью о.Глеб относился к духовному воспитанию девушек - будущих матерей, создательниц и хранительниц христианского семейного очага. Благословлял длительные помолвки, во время которых многократно беседовал с будущими супругами. Во время венчания казалось, что все силы своей души он стремится передать тем, кто стоит перед аналоем, и чувствовалось, что его молитва, его благословение явственно обладают силой, претворяющей их в действительность.

    Но прежде всего все, знавшие о. Глеба, ценили его даже не как замечательного человека и пастыря, но как свидетеля и участника жизни Церкви в те времена, когда многие и многие считали, что она умерла и не воскреснет. Он был среди тех, кто верой и молитвой, действием и свидетельством хранили Церковь - и сохранили ее по слову Божию: "врата ада не одолеют ее" (Мф 16:18).


    В основу текста этой небольшой книги положена последняя прижизненная публикация о. Глеба - статья "Туринская плащаница - предмет пререканий" ("Альфа и Омега" Мо 2, 1994), в которой он подвел итог своих многолетних изысканий на эту тему.

    Первое издание вышло в свет два года назад вскоре после кончины о. Глеба, тиражом 30 тысяч экземпляров. Книга нашла отклик у широкого круга читателей. Выдержки из нее были перепечатаны профсоюзной газетой "Солидарность", журналами "Фома" и "Наука и религия". Можно утверждать, что точка зрения священника и ученого Глеба Каледы на Туринскую плащаницу за два прошедших года стала основополагающей в этом вопросе.


    Примечания

    Эпиграф в переводе еп. Кассиана (Безобразова).
    С. Пиа опубликовал свои воспоминания о фотографировании Туринской плащаницы в 1907 г. Отрывки из них цитировались разными авторами.
    Пс 13:1.
    Это отмечают все исследователи Туринской плащаницы. Станислав Валишевский составил таблицу сопоставлений евангельских повествований и "свидетельств" Туринской плащаницы (здесь и далее см. список литературы на с. 27).
    Авторы таких заметок в популярных журналах не задумываются над тем, как мог художник средневековья написать образ в виде негатива, когда еще не было никаких представлений о фотографии, не говоря о психолого-технологических трудностях рисовать тени светлыми; для кого он писал, какую цель преследовал, когда шел на сознательную мистификацию, как бы предвидя все законы и правила фотографирования.
    Об этом рассказывала святая Нина, просветительница Грузии.
    Имеется мнение, что Плащаница Иисуса Христа длительное время хранилась в Эдессе (совр. юго-восточная Турция), у потомков царя Абгара (Авгаря).
    Хронологическую таблицу истории Туринской плащаницы с 30-х гг. I в. до синдологической конференции в 1977 г. в Альбукерке (США) дает в своей большой работе Дж. Вильсон.
    См. сборник статей "Радиоуглерод" (Вильнюс, 1971).
    Вспомним, что радиоактивность была открыта Беккерилом благодаря следам на незасвеченной фотографической пластинке.
    Мак-Дауэл, Дж. Неоспоримые свидетельства (Исторические свидетельства, факты, документы христианства). М., 1990, с. 175.
    Там же.
    Там же, с. 174.


    По благословению
    Святейшего Патриарха Московского и всея Руси
    АЛЕКСИЯ II.
    (М.: Издательство "Зачатьевский монастырь", 1997)