История святого Князя Владимира и его одной из супруг, княжны Рогенды. Князь Владимир и его женщины Образ Рогнеды в искусстве
За что я не люблю изобразительное искусство в стиле классицизма, в особенности если речь идет о картинах, написанных на исторические сюжеты, так это за театральность и совершенную недостоверность.
Взять хотя бы известную картину Антона Павловича Лосенко
(1737 - 1773) "Владимир и Рогнеда"
, написанную в 1770 году:
В этой картине следование стилю проявляется во всем: в позах героев, их жестах и даже в немыслимых для Полоцка IX века классических колоннах, виднеющихся на заднем плане. Да и сам Владимир больше похож на какого-нибудь индийского раджу, чем на сына и внука скандинавских конунгов.
Тем более интересно узнать подлинную историю князя Владимира и полоцкой княжны Рогнеды
.
Сюжет картины Лосенко основан на эпизоде первой на Руси междоусобной войны между братьями Ярополком, Олегом и Владимиром, получившей отражение в русских летописях.
Новгородский князь Владимир Святославич перед походом на Киев, где правил Ярополк, пытался породниться с полоцким князем. Дело в том, что пока братья воевали, в Полоцке укрепился скандинавский конунг Рогволд (Рангвольд) со своими сыновьями и дочерью Ронгедой (Рагнхильдой).
Сватать Рогнеду был послан дядя Владимира новгородский посадник Добрыня. Браком со знатной скандинавской девицей в Новгороде рассчитывали укрепить положение Владимира. Однако из этого сватовства вышел страшный скандал. Когда отец в присутствии свата спросил Рогнеду: "Хочешь ли за Владимира?"
- то она, согласно "Повести временных лет", отвечала заносчиво и дерзко: "Не хочю розути робичича, но Ярополка хочю".
Сваты Владимира у Рогволда;
Рогволд беседует с Рогнедой
"Робичич" - сын рабыни, и Рогнеда тем самым хотела сказать, что она, как свободная знатная скандинавка, не может унизиться до того, чтобы стать невестой сына рабыни и по обычаю разувать своего суженого, предпочитая ему бесспорного в своем происхождении Ярополка. Из этой же фразы можно сделать и другой вывод: дело не столько в происхождении Владимира, сколько в том, что Рогволд и Рогнеда рассчитывали на более выгодную для себя партию - хотели породниться с влиятельным киевским князем Ярополком.
Естественно, что Владимир и Добрыня "исполнися" ярости. Князь собрал рать из наемников-варягов, подвластных новгородских словен и чуди и отправился походом во главе этого войска на Полоцк. Он легко взял город и захватил всю княжескую семью.
Победители не упустили возможности поиздеваться над побежденными. Добрыня стал позорить дочь Рогволда ("поноси дщери его"
). "Повесть временных лет" содержит текст, который можно понимать как описание публичного изнасилования Рогнеды на глазах ее родителей, после чего отец обесчещенной девушки и два ее брата были убиты: "...и повеле Владимиру бытии с нею пред отцем ея и матерью, а потом отца уби, а саму поя жене и нарекоша ей имя Горислава"
. Смена скандинавского имени на славянское Горислава (производное от слова "горе"), безусловно, должно было унизить дочь конунга.
Так спрашивается: почему же на картине Лосенко изображена столь идиллическая сцена? Лосенко знал, что было написано в летописи обо всей этой неприглядной истории, но законы искусства для него были выше исторической правды. Точно так же на сцене по законам театрального действа эпохи классицизма предписывалось (наставлял актеров А. П. Сумароков) "отдавать преимущество добрым делам, а злодеянию, сколько б оно не имело успехов, всегда б наконец быть в попрании" . Именно поэтому герой живописной классической драмы Лосенко не мог поступить столь безобразно, как он поступил в жизни. Словом, искусство победило правду.
По-видимому, Владимир не сразу натешился достигнутой победой: он взял Гориславу, ставшую его женой при таких ужасных обстоятельствах, в поход на Киев, а после того, как взял верх (причем, довольно бесчестно) над Ярополком, поселил ее под Киевом в замке Предславино, где она и родила ему сына Изяслава.
Сев на киеский стол, Владимир - язычник и сластолюбец - обзавелся новыми женами ("поя же паки и ины жены многи"
), а заодно и гаремом в 800 наложниц, ибо, как писал летописец, "был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц"
. Неудивительно, что Владимир вскоре забыл об упрямой Рогнеде. Но однажды он приехал в замок и остался с женой на ночь, и когда Владимир уснул, Рогнеда решила его убить.
Покушение Рогнеды на Владимира
(миниатюра Радзивилловской летописи):
Она, видно, не опытная в таких страшных делах, как-то неловко, по-женски замахнулась ножом, князь внезапно проснулся и успел перехватить ее руку. Тут-то Рогнеда выплеснула на мужа все свои обиды, побудившие ее совершить столь отчаянный поступок: "Зане отца моего уби, и землю его полони, мене деля. И се ныне не любиши мене со младенцем сим!"
Уходя, Владимир приказал княгине приготовиться к смерти. Когда на следующий день он с мечом в руках вошел к ней, чтобы убить коварную супругу, то у постели Рогнеды князя встречал - тоже с обнаженным крошечным мечом - его малолетний сын Изяслав.
Изяслав защищает Рогнеду
(миниатюра из Радзивилловской летописи):
Тронутый видом маленького отважного защитника, готового умереть за мать, Владимир смягчился и отменил казнь. Посоветовавшись с боярами, он вернул Рогнеде полоцкие земли и основал там город Изяславль. По-видимому, после пережитого отношения супругов несколько улучшились, и Рогнеда родила князю еще четырех сыновей (в том числе ставшего позже знаменитым Ярослава Мудрого) и двух дочерей.
Правда, и от других жен у Владимира было немало детей. Когда же Владимир принял христианство и женился на византийской царевне Анне, Рогнеда постриглась в монастырь под именем Анастасия.
Но на этом полоцкая история еще не закончилась. Кровная обида не была забыта детьми и внуками Изяслава, ставшего полоцким князем. Десятилетиями они жестко враждовали с сидевшими на киевском троне Ярославичами. В конце концов князь Мстислав Ярославич захватил всех полоцких князей, посадил вместе с женами и детьми на корабль и выслал их, потомков Рогнеды, навечно в Константинополь.
Очевидно, что с принятием христианства нравы на Руси значительно смягчились - ведь мог же Мстислав ссыльных и просто утопить, да не стал...
Князь Владимир Святославович, известный как Владимир Красное Солнышко или Владимир Святой, был женат законным браком то ли семь, то ли восемь раз. Кроме законных жен, было у Владимира и несчетное количество наложниц.
Князь и сам был сыном Святослава и наложницы Малуши, рабыни великой княгини Ольги. И хоть отец признал его, и даже дал ему в княжение Великий Новгород, обидное прозвище «робичич» (сын рабыни) долго не давало Владимиру покоя.
Из всех жен Владимира можно выделить двух, особенно ярко характеризующих две стороны его противоречивой натуры: необузданного и жестокого варвара до крещения и столь же пылкого и не ведающего компромиссов неофита-христианина, получившего в крещении имя Василий. Речь о дочери полоцкого князя Рогнеде и сестре византийского императора Анне.
К Рогнеде Владимир посватался совсем молодым. Он был к тому времени уже женат, но для язычника это не было препятствием, ведь как уже говорилось, наши предки до принятия христианства были полигамны.
Рогнеда предпочла его брата Ярополка, а Владимира отвергла, сказав: «не хочу розути робичича». Важнейшей частью свадебного обряда у славян был момент, когда молодая в знак покорности разувала жениха. Так вот, гордая Рогнеда становиться на колени и снимать обувь с «робичича» не пожелала.
Но Владимир Свтославич был не из тех, кто удовлетворится подобным ответом. Он явился с дружиной в Полоцк, сжег город, изнасиловал Рогнеду на глазах ее родителей, а затем убил отца, мать и братьев Рогнеды. Бедняжка, наверное, была бы рада тоже погибнуть, но жестокий киевлянин обрек ее на другую участь. Он сделал ее своей законной женой, и она вынуждена была нести узы этого постылого брака и рожать князю детей.
Впрочем, гордый нрав Рогнеды все же давал о себе знать. Как-то, в один из приездов Владимира, когда князь уснул на ложе любви, Рогнеда вознамерилась зарезать спящего повелителя. Но разве может женщина справиться с таким закаленным воином, каким был Владимир? Он мгновенно проснулся и поймал руку с занесенным кинжалом. Разгневавшись, он приказал жене готовиться к смерти. При этом казнить Рогнеду он решил с варварской изощренностью. Князь приказал Рогнеде нарядиться, как для свадьбы и ждать его, сидя на брачном ложе. Не желаешь, дескать, с князем жить как покорная жена, так со смертью тебя сочетаю! Рогнеда послушно выполнила все условия супруга, но успела поговорить с Изяславом, своим семилетним сыном от Владимира.
И вот, дыша гневом и яростью, Владимир переступает порог горницы, где ждет его Рогнеда, обнажает меч, и тут навстречу ему шагает мальчик, тоже с мечом в руках. Он еще маленький, и меч еще слишком тяжел для его рук. Но малыш храбро говорит Владимиру: «Мнишь, ты един зде, отче?» (Ты думаешь, ты один здесь, отец?). И жестокий воин, варвар, воспитанный в варяжской дружине …отступил перед ребенком. Опустив свой меч, он только и смог сказать: «Хто мнил тя зде?» (Кто же думал, что ты здесь?).
В общем, князь Рогнеду простил. И, судя по тому, что после Изяслава она родила мужу еще двух сыновей, один из них – знаменитый Ярослав Мудрый, и двух дочерей, дальнейшая семейная жизнь вполне заладилась.
Анна была дочерью византийского императора Романа II, сестрой императоров-соправителей -- знаменитого Василия Болгаробойцы и Константина VIII. К ней сватались представители европейских королевских династий. Однако, свою судьбу она нашла в лице киевского варвара. Вероятно, Анна была хороша собой, поскольку ее мать Феофано, по свидетельствам современников, была настоящей красавицей, да и оба брата отличались приятной внешностью.
Владимир отправился в Крым и захватил Корсунь. Смириться с потерей этого важного пункта на Черном море императоры Византии никак не могли, поэтому начали переговоры с Владимиром. Он обещал им мир, если они отдадут ему в жены свою сестру Анну, а в противном случае грозил пойти на Константинополь. Не то чтобы повелители Империи очень испугались варварской дружины, но хлопот Владимир мог причинить им немало, государство было истощено войнами, да и казна оскудела. В общем, братья принялись уговаривать Анну согласиться на этот брак. Та, поплакав, приняла предложение. Но поставила условием крещение Владимира. Владимир легко согласился, поскольку к тому времени уже подумывал о принятии христианства и даже отправлял в Константинополь своих послов, которые вернулись, очарованные красотой православного Богослужения.
Владимир крестился в Корсуни, заключил брак с Анной по православному обряду, а в качестве вена (свадебного дара) отдал братьям-императорам взятый им с бою город.
Анна приехала на Русь, конечно же, с большой свитой, в которой были и священники, и ученые мужи, и архитекторы, и разная челядь, которая должна была организовать ей жизнь хотя бы в некоторой степени напоминающую ту, к которой она привыкла в пышном Константинополе.
И, первым делом, взялась образовывать мужа. Тот оказался послушным учеником. Вообще, судя по поступкам, описанным в летописи, Владимир до крещения и после – просто два разных человека. Летописец относит это на счет благотворного влияния христианства. Но, думается, не обошлось и без влияния жены – красивой, образованной, утонченной византийской принцессы.
Приехав в Киев, Владимир принялся за преобразования. В столице Руси началось масштабное строительство храмов и дворцов, князь учредил «учение книжное», то есть, школу для отпрысков знатных семей, при дворе началось летописание. Можно говорить даже о смягчении нравов. Пылкий и страстный, как все неофиты, Владимир затеял было отменить смертные казни, но его убедили, что для подобных мер еще не пришло время.
И, разумеется, Анна ввела при киевском дворе византийскую моду. Отныне и на многие века вперед русская знать стала одеваться так, как это было принято в Константинополе.
Нобелевский лауреат по литературе
- Булак-Балахович Станислав
командир Белорусской Народной Армии - Васильковский Олег
глава дипмиссии БНР в Прибалтике - Гениюш Лариса
"птица без гнезда" - поэтесса, хранительница архива БНР - Дуж-Душевский Клавдий
автор эскиза национального флага - Кондратович Киприан
министр обороны БНР - Ластовский Вацлав
Премьер-Министр БНР, академик АН БССР - Луцкевич Антон
Старшыня Рады Міністраў БНР - Луцкевич Иван
культуртрегер Беларуси - Лёсик Язеп
Председатель Рады БНР, академик АН БССР - Скирмунт Роман
элита Империи и Премьер-Министр БНР
Белорусская Народная Респулика
один и создателей современного литературного языка, автор гимна "Погоня"
гуманист, просветитель, еретик, церковный реформатор
- Миндовг (1248-1263)
король пруссов и литвинов - Войшелк (1264-1267)
сын Миндовга, присоединивший на Нальшаны и Дяволтву - Шварн (1267-1269)
зять Миндовга и сын короля Руси - Витень (1295 - 1316)
"измысли себе герб и всему князству Литовскому: рыцер збройны на коне з мечем" - Гедимин (1316-1341)
в. князь, объединивший Литву и Полоцкое княжество - Ольгерд (1345-1377)
в. князь, собравший все белорусские земли в единое государство - Ягайло (1377-1381)
в. князь Литовский и король Польши. Кревская уния - (1381-1382)
"Клятва Кейстута" и первое упоминание об устном старобелорусском языке - Витовт (1392-1430)
и начало "Золотого века" ВКЛ - Свидригайло (1430-1432)
мятежный князь, разорвавший унию с Польшей - Генрих Валуа (1575-1586)
первый выборный король и в. князь - Стефан Баторий (1575-1586)
освободитель Полоцка от Ивана Грозного и покровитель иезуитов - Жигимонт III Ваза (1587-1632)
король шведов, готов, вендов - Станислав II Август (1764-1795)
последний король и в. князь - Ягеллоны
девять славянских королей
Великие князья Литовские
шляхта тутэйшая и фундаторы Красного костела в Минске.
ксендз и белорусский националист, узник лагеря Тростинец
и белорусский эпос "Песня о зубре"
комендант Кремля, защитник Смоленска
каштелян Гарты, правая рука Гедимина
повстанец 1830 и 1863, скульптор
князь Нальшанский и Псковский
этнограф, экономист, основоположник белорусской национальной историографии, составитель "Карты расселения белорусского племени"
первый дипломат РИ в Японии, автор первого русско-японского словаря
филомат, литвин, инсургент, ученый
"вечный странник", астроном и художник
генерал Срединной Литвы, последний рыцарь ВКЛ
старосты и воеводы минские, фундаторы застройки исторического центра Минска
Костровицкие гербу Байбуза и Вонж
Jaska Haspadar s pad Wilni, национальный герой
этнограф, академик, составитель "Карты расселения белорусского племени"
национальный герой Беларуси, Польши и США
скульптор
"беларус нумар адзін ва ўсім свеце"
оршанский хорунжий, герой "Трилогии"
архиепископ Полоцкий, "св. апостол единения"
полковник "лисовчиков"
Рогволод, Рогнеда и Изяслав. Рогволодовичи
Рогволод и "Рогволожи внуки"
Рогволод (920-978) - первый полоцкий князь, названный по имени в исторических источниках. До сих пор остается почти мистической фигурой - сведений о нем и его происхождении мало: "пришел из-за моря и держал власть свою в Полоцке" .
Большинство историков принимают его скандинавское происхождение и возводят к нему Полоцкую княжескую династию, обособляя ее от Киево-Новгородских Рюриковичей.
"Особое тяготение варягов к Полоцку" подчеркивал А. Н. Веселовский в своей работе "Русские и вильтины в саге о Тидреке Бернском (Wilkinasaga)". Так же, как и "необщерусскую его политическую ориентацию - у одних на руках половцы, у других Литва и Ливь" .
Повесть Временных лет, год 6488 (980) - "И послал [Владимир] к Рогволоду в Полоцк сказать: "Хочу дочь твою взять себе в жены". Тот же спросил у дочери своей: "Хочешь ли за Владимира?". Она ответила: "Не хочу разуть сына рабыни, но хочу за Ярополка". Этот Рогволод пришел из-за моря и держал власть свою в Полоцке, а Туры держал власть в Турове, по нему и прозвались туровцы… И напал Владимир на Полоцк, и убил Рогволода и двух его сыновей, а дочь его взял в жены."
"И с тех пор взимают меч Рогволожи внуки против Ярославовых внуков."
Дети от брака Владимира и Рогнеды положили начало родам Изяславичей ("Рогволожи внуки" - князья Полоцкие) от старшего Изяслава и Ярославичей
("Рюриковичи" - князья Киевские, Новгородские, Ростовские) от Ярослава Мудрого, младшего сына.
"В вековой распре Ярославичей и Изяславичей есть что-то расовое" - отмечал профессор Веселовский. Полоцкие князья не участвовали в съездах руских князей (Ярославичей). Единственный раз, после битвы на Немиге (князь Всеслав-Чародей vs Ярославичи) киевский князь Изяслав приглашал Всеслава на съезд и «крест целовал: "Приди к нам, не сотворим тебе зла"» . Там Всеслав был пленен, затем освобожден восставшими горожанами и киевским вече посажен на Киевское княжение.
От Изяслава - внука Рогволода выводило происхождение Гедиминовичей Русское Императорское Географическое Общество в своем труде "Живописная Россия" , 1882
Рогнеда и Изяслав
Рогнеда (960-1000) - дочь князя Рогволода, князя Полоцкого.
События, связанные с Рогнедой, изложены в "Повести временных лет". Запись от 1128 года говорит об этой истории, как о событии, полжившем начало вражде Рогволодовичеий и Ярославичей. Подробный анализ источников приведен в работе А. В. Рукавишникова (МГУ им Ломоносова).
В 980 году Рогнеда была объявлена невестой Ярополка Святославича, великого князя киевского. Брат Ярополка Владимир, в то время князь новгородский, был сильно унижен Рогнедой, так как тоже сватался к ней, однако был назван "робичичем" и получил отказ: княжна считала недопустимым выйти замуж за сына наложницы.
Убив Рогволода и его сынвей и взяв Рогнеду в жены насильно, Владимир увез ее в Киев. Примерно в 987 она решилась отомстить за содеянное и убить мужа. Согласно легенде, ночью, когда Владимир спал, Рогнеда хотела заколоть его, но князь проснулся и успел отвести удар.
За покушение Рогнеде грозила смертная казнь. Разгневанный Владимир приказал жене нарядно одеться и взял в руки меч, однако на крик прибежал их первенец Изяслав и стал на защиту матери также с мечом в руках. Владимир не смог убить Рогнеду на глазах сына.
По совету своих бояр: "Не убивай её ради дитяти сего, но воздвигни отчину отца её, и отдай ей с сыном твоим" , Владимир поселил Рогнеду и Изяслава в их полоцкой земле - городе, который был назван Изяславль (Заславль).
Потомками Рогволода были не только полоцкие князья (Изяславовичи "Рогволожи внуки"), но и Ярославичи, так как Ярослав Мудрый несколько раз назван летописцем сыном Рогнеды, младшим братом Изяслава.
Ниже приведены иллюстрации из Радзивилловской летописи XIII века.
Легенда о гордой Рогнеде и храбром Изяславе - один из немногих летописных сюжетов тысячелетней давности, знакомый даже тем, кто никогда не интересовался историей.
http://inbelhist.org/rogvolod-kotoryj-prishel-i-zamorya/
be-x-old.wikipedia.org
be.wikipedia.org
pl.wikipedia.org
uk.wikipedia.org
ru.wikipedia.org
Владимир состоял в нескольких языческих браках. Еще до своего сватовства к Рогнеде он уже был женат на «чехине». Согласно «Саге об Олаве сыне Трюггви» ее звали Аллогия, по Татищеву же «чехиней» была норвежская княжна Олава. Достоверных данных о ней почти нет, кроме того, что она родила Владимиру сына Вышеслава, ставшего новгородским князем и умершего еще при жизни отца.
Процесс сватовства к полоцкой княжне Рогнеде подробно описан в «Лаврентьевской летописи». Владимир, услышав, что брат его Ярополк собрался взять в жены дочь полоцкого князя Рогволода, решил опередить его. Послал он к Рогволоду в Полоцк гонцов сообщить о том, что хочет дочь его в жены. Полоцкий князь же спросил о том у дочери, на что получил ответ: «Не хочу разуть сына рабыни, но хочу за Ярополка». Тогда Владимир собрал войско из варягов, славен, кривичей и чуди и пошел на Полоцк. Рогнеду уже собирались везти к Ярополку, когда Владимир напал на город. Рогволод вступил в борьбу с князем, но потерпел поражение и закрылся в городе.
В 978 году Владимир взял крепость и решил отомстить за оскорбление. По совету своего дяди Добрыни, который был братом ключницы Малуши, Владимир изнасиловал юную Рогнеду на глазах ее родителей, после чего убил князя Рогволода, его супругу и сыновей. Рогнеду он принудительно взял в жены. Она получила имя Горислава и стала второй из шести жен Владимира. Княгиня поселилась на Лыбеди, где образовалась деревня Предславино (в честь дочери Владимира и Рогнеды - Предславы). Рогнеда родила князю 7 детей.
Первенцем стал Изяслав, будущий полоцкий князь. В 987 году Рогнеда решила отомстить мужу за содеянное зло. Однажды князь приехал к ней в сельцо. Рогнеда ночью, когда Владимир спал, хотела его заколоть, но князь проснулся и успел отвести удар. За покушение Рогнеде грозила смертная казнь. Владимир приказал жене нарядно одеться, и уже было взял в руки меч, чтобы привести приговор в исполнение, но тут навстречу ему вышел маленький Изяслав тоже с мечом в руке. Владимир не смог убить мать на глазах у ребенка и созвал бояр, которые посоветовали пощадить Рогнеду и отправить ее в земли отца. Владимир воздвиг в полоцкой земле город Изяславль и поселил Рогнеду с сыном там. Оттуда пошла полоцкая ветвь Рюриковичей.
Вторым сыном стал Мстислав, но он, скорее всего, умер в младенчестве. Сын Ярослав сначала княжил в Ростове, после смерти Вышеслава в Новгороде, а после победы над Святополком Окаянным занял киевский престол и вошел в историю как Мудрый. Всеволод стал владимиро-волынским князем, погиб в Швеции еще при жизни отца. Дочери Предслава и Мстислава были угнаны в 1018 году в Польшу князем Болеславом I, после того, как он взял Киев. До этого Болеслав сватался к Предславе, но получил отказ. Победитель сделал пленницу своей женой, хотя уже и был женат. Дочь Премислава же, по некоторым источникам, стала женой венгерского принца Ласло Лысого.
После убийства брата Ярополка Владимир взял к себе в наложницы его беременную жену, гречанку, которую, по некоторым источникам, звали Юлией. Она была монахиней, а привез ее за ее красоту в жены к сыну князь Святослав. Гречанка родила сына Святополка, который позднее в борьбе за власть убьет своих двоюродных братьев Бориса и Глеба и получит имя Окаянного.
От Адельи из Чехии у Владимира было три сына: Мстислав, князь черниговский и тмутаранский, Станислав, князь смоленский, и Судислав, князь псковский. От богемской княжны Мальфриды - сын Святослав, князь древлянский. От болгарыни Милолики - сыновья Борис и Глеб, которые княжили в Ростове и Муроме. Были у Владимира дети, чьих матерей установить не удалось. Сын Позвизд упоминается только в летописном списке детей Владимира, но, если судить по языческому имени, родился он до принятия князем христианства. Дочь Добронега-Мария же стала женой короля Польши Казимира I.
Женами Владимир не ограничивался. Если верить летописям, то было у князя 300 наложниц в Вышгороде, 300 в Белегороде и около 200 в Берестове. Владимир был настолько ненасытен в любви, что «всякая прелестная жена и девица страшились его любострастного взора». Князь не чтил святость брачных союзов или невинности и брал себе любую понравившуюся девушку в любовницы.
В конце концов Владимир захотел в жены византийскую царевну Анну. Незадолго до этого князь послал в Византию большое войско, которое помогло победить мятежного полководца Варду Фоку. Взамен потребовал Владимир отдать в жены ему сестру императора Василия II. Византийцы согласились при условии, что Владимир примет крещение, но схитрили и «забыли» послать князю жену.
Как мы помним, Владимир болезненно относился к подобным отказам и пошел с войском на Корсунь. Он потребовал отдать за него дочь градоначальника вместо принцессы, но и тут его ждал отказ. Тогда князь взял город в долгую осаду. Когда начался голод, среди горожан нашлось немало сторонников сдачи города, и ворота княжескому войску были открыты. В отместку за отказ Владимир поступил с семьей местного градоначальника, как с Рогволодом. А дочь его, посмевшую отказать князю, выдал насильно замуж за одного из предателей, сдавших город.
После взятия Корсуни Владимир вновь потребовал себе Анну в жены, пригрозив, что пойдет на Константинополь. В 988 году Анну выдали замуж за Владимира, а последний принял христианство под именем Василий. После крещения он приказал отпустить своих «языческих» жен, повелев им идти замуж за того, кого выберут. Кроме того, он пытался усмирить свою похоть и женолюбие, и даже специально собирал лекарей, которые должны были усмирить его плоть. Однако на радикальные меры в данном вопросе Владимир так и не решился.
Остаток жизни Владимир провел как благочестивый христианин. Детей в браке с Анной у него не было, но его предыдущая языческая жизнь оставила князю 11 сыновей. Вскоре его отпрыски начнут борьбу за киевский престол, а государство на годы погрузится в междоусобные войны и кровопролитие.
Рогнеда Полоцкая. Люблю и ненавижу тебя, князь Владимир…
Солнце вставало над окрестностями Киева - над церквями, крестьянскими хатами, Лыбедью и кручами, над высоким теремом, где в уединении проводила свои дни великая княгиня киевская Рогнеда. Яркие лучи проникали даже в ее маленькую светелку, хотя ставни были плотно закрыты. В щели просачивались узкие полоски света, ложились на деревянные половицы и выхватывали из полумрака небольшое ложе, скамьи вдоль стен, неоконченное вышивание и книгу с богатой закладкой из тисненой кожи.
Рогнеда проснулась, но не вставала, лежала в постели, думая о своем. Звать девушек, чтобы они помогли одеться, не хотелось. Она могла бы встать и распахнуть тяжелые ставни, чтобы солнце ударило в полную силу, озарило всю светлицу радостными лучами. Но не вставала, лежала неподвижно, устремив взгляд в одну точку. Сегодня был день солнцестояния, а у нее были свои счеты с этим днем…
Бескрайнее, ослепляющее голубизной небо над головой, степь, сколько хватает глаз, наряды и забавы девичьи, песни дружинников, пиры многодневные, гости заморские, княжий терем на высоком холме… Никогда не забыть Рогнеде дома милого, вотчины батюшкиной…
Приготовься, любавушка моя. - В уголках глаз отца легкая улыбка и почему-то печаль. - Будут гости сегодня к нам, нужно, чтобы и ты на пиру была.
Гости - разве же впервые к нам? Иль подать нам нечего? Или приветить нечем? Отчего ты грустен, батюшка?
Пора замуж тебя выдавать, доченька. Час пришел - выросла ты. Оттого и грущу. Видно, скоро мы с тобой расстанемся. Выберешь себе жениха и улетишь в далекие края…
Звонкий смех Рогнеды достиг, казалось, верхушек вековых сосен.
А ты не отдавай меня, батюшка! Вот и будем мы вместе. Или знаешь что? Лучше выдай меня за своего дружинника - и он будет верен всегда, и я останусь рядом!
Густая черная бровь отца изогнулась.
Дружина моя и так верна мне и в тяготах военных проверена. Но что это ты о дружинниках заговариваешь? Али люб тебе кто из них?
Рогнеда опять от души расхохоталась. И смех ее звучал так весело и беззаботно, что нахмурившийся было отец поневоле улыбнулся.
Что ты, батюшка! Так, подумалось мне… Ведь выдают же князья дочерей за своих воинов. Взять хоть Преславу, Святославову дочь. И рода их слава множится, и вместе с батюшкой и матушкой она… Ведь если отдашь меня за кого из князей, придется к его двору ехать. Очень мне не хочется, батюшка, расставаться с вами.
Ну, пока об этом печалиться рано, перво-наперво жениха выбрать надо, - хмыкнул отец, обнимая ее. - А не полюбишься ты князьям али боярам - что делать будем?
Рогнеда озорно улыбнулась.
Так ли уж не полюблюсь? Или брови мои не столь черны, как им нравится, или кожа не бела? А что это, батюшка, или уже присмотрели мне кого?
Ох и разбаловали мы тебя, - вздохнул отец. - Смотрю, очень беззаботна ты… Признайся, свободно сердце твое? Нет ли в нем какой зазнобы?
Рогнеда прижалась к широкой груди отца.
Свободно, милый батюшка, никому не отдано. Да и не хочу я ни к кому привязываться. Сам же ты говорил мне: души князей не им принадлежат.
Говорил, доченька, говорил… Иногда приходится одружиться не с тем, кто мил, а с кем нужно для державы. Но тебя неволить не буду. Доведется выбирать - выбирай по сердцу.
А кто приедет, батюшка?
Глаза Рогволода хитро блеснули.
Молодой княжич Ярополк приедет, из Киева.
Рогнеда изумленно взглянула на отца.
Да, доченька, вот, хочу породниться с киевскими князьями. Времена нынче смутные… А в Киеве престол славный и дружина великая.
Да и у нас славная дружина, батюшка.
Славная, да чем больше силушки, тем всегда лучше. И как знать, может, твой сын когда-нибудь на престол киевский сядет, будет во главе всей святой Руси… Владения киевские обширные и богатые. Да и объединять земли надо - вместе-то легче боронить их от врага. Нечего нам, русичам, каждому в своем куточке сидеть… Вместе мы сильнее будем…
Ярополк был красив, высок и статен и сразу понравился Рогнеде. Было в нем что-то спокойное и величественное, чувствовалась сила и уверенность нерушимая, и Рогнеда подумала, что неплохо было бы и правда сыграть свадьбу с ним - а потом, наверно, и любовь придет, как пришла к матери с отцом, которые тоже женились ради державных интересов, а потом жить не могли друг без друга.
Однако вслед за Ярополком неожиданно приехал его младший брат - киевский княжич Владимир вместе со своим дядей, богатырем и воеводой Добрыней. Все раздумья свои и решения забыла Рогнеда, как только взглянула на него. Был он так же красив, как и брат, но отчего-то сердце ее заколотилось и едва смогла она довести до конца беседу чинную, а его глаза огнем загорелись, когда он увидел ее, и стало ей от этого взгляда жарко и весело, и наполнилось сердце радостью… И с той поры куда бы ни шла, что бы ни делала, о чем бы ни думала - он стоял перед глазами, его видела во сне, о нем мечтала. И как руку ему подаст при всем народе, и как поедет с ним в далекий край…
Дни шли за днями. Рогволод привечал гостей, за дочерью наблюдал, долго молчал, долго думал. Но тянуть было нельзя, скоро пора была киевским княжичам ехать, и он наконец спросил прямо:
Решилась ли ты уже, доченька, кого из двоих выбрать?
Не знаю, батюшка, Владимир больше по нраву мне…
Рогволод тяжело вздохнул:
Так и знал, по глазам видел. Больно мне слышать это. Неволить тебя не буду, как и обещал, но не торопись, доченька, рассуди по уму. Владимир что - не старший сын, к тому же - сын рабыни, Малуши, которую сама княгиня Ольга в деревню сослала, от князя Святослава подальше. Нужен ли нам позор такой, сама подумай. Добрыня, вестимо, знает, что делает, Владимиру, племяннику своему, дорогу мостит. А Ярополк на княжьем престоле в Киеве скоро сядет. С ним мы такой союз заключим - не страшны нам будут никакие враги, сила наша утроится. Всю власть возьмем себе русскую, править будем на земле нашей великой.
Это был день солнцестояния - праздник, который больше всего любила Рогнеда. Наряжалась на пир радостно, думая о гулянье великом. И тоненькой струйкой звенела в ней радость - и от того, что увидит женихов нареченных, и от того, что оба они думают сейчас о ней неотступно, и от того, что Ярополк так высок и красив, а взгляд Владимира столь пылок…
На княжьем дворе стоял шум - прибывали повозки с мехами и вином, дружинники хохотали, стоя под резными оконницами, девушки сновали туда-сюда, накрывая длинные, ломящиеся от яств столы, коими так славился Полоцк… В палатах тоже было шумно, гости прибывали и прибывали. Рогнеда сидела во главе стола рядом с отцом и матерью и встречала каждого скромной улыбкой и приветливым взглядом голубых глаз.
Вот вошли Ярополк и Владимир в сопровождении Добрыни. Поклонились, уселись. Не отводил глаз от нее Владимир, огнем жег.
Ждем ответа от тебя, Рогволод, князь полоцкий. За кого из двоих
Дочери мужа выбирать, ей и ответ держать, - сказал Рогволод.
Скажи же, княжна, - обратился Добрыня к девушке, - кто из двоих молодцев тебе мил?
Минуту молчала Рогнеда.
Не хочу робичича разувать, - промолвила она наконец, и каждое слово ее эхом отдавалось в высоких палатах. - Негоже сыну рабыни к княжне свататься.
Мертвая тишина воцарилась в покоях. Никто не двигался с места. Лишь через несколько мгновений Владимир резко встал, за ним Добрыня, и вместе они покинули княжеские палаты.
Рогволод поднял кубок, приветствуя Ярополка, и пир продолжился.
Не думала она, что все так обернется… Слишком силен был отец, слишком уверена она была в своей защищенности и в своем будущем…
Не ждали, не гадали, пришла беда лютая. Налетел черный вихрь, дружина Владимира, закружил по улицам Полоцка, сметая все на своем пути - и дружину, и мастеровых, и простой люд, и старых, и малых… Не щадил оскорбленный княжич никого, даже брата своего не пощадил… Запылал княжий терем, и взвились в небо вороны черные, и закричали на пожарище… И собралась дружина вражеская на площади, окружила ее со всех сторон. И сели в палатах Владимир с воеводой Добрыней, и стали суд свой чинить - суд киевский, суд княжеский, суд жестокий.
Грозен стоял перед Рогнедой Владимир. Страшным, яростным огнем полыхали его черные как уголь глаза.
Значит, робичича не хочешь разувать? - спросил он спокойным голосом, только раздувались в гневе его тонкие ноздри. - Княжич киевский не ровня тебе?
Сердце упало… Защемило в груди Рогнеды… Остановилось время, замерло все вокруг.
Не ровня, - сказала она. - Негоже тебе ко мне свататься.
Короткий сильный удар свалил ее на пол. Она металась и билась, борясь за себя, но Владимир был сильнее, намного сильнее, и скоро свет померк в ее глазах, и наступило мучительное, горькое, страшное забытье. А потом словно память отрезало, словно в голове помутилось. Не помнила ни того, как закрылись за ней навсегда ворота родного города, ни дороги дальней, ни киевских круч и хором - ничего…
Так и стала жить Рогнеда в стольном граде Киеве. Не так, думалось ей, сложится доля ее, не бранкой униженной мечталось ей быть, а вольной княгиней. Она редко выезжала в город, выходила к люду, почти все дни проводила в своих палатах, за беседами с учеными людьми, а если выезжала на киевские улицы, то привечала убогих и нищих и щедро подавала милостыню, и вскоре заговорили о ней как о мудрой и благородной правительнице, доброй сердцем и чистой душой. Ее не тешило это: корила себя за покорность князю, и хоть понимала, что так заведено, что она, как и многие женщины на Руси, - добыча княжеская ратная, но слишком строго судила сама себя.
Боль и горькая обида жгли ее изнутри. Но отчего же вздрагивала она от голоса его, и поглядывала украдкой, когда въезжал он на княжий двор на горячем коне, и ночами прислушивалась, как спокойно дышит он, отдыхая от полей бранных и державных дел, и места себе не находила, когда привозил он из походов пригожих полонянок, и таяла в руках его, когда приходил он к ней, и ждала бессонными ночами беззвездными, и томилась, и тосковала…
Потом родился Изяслав, и радости князя предела не было. Вспомнила она тогда прежнего Владимира, как приезжал к ней в Полоцк юношей, как чистый взгляд его горел, как сердце билось гордое, задорное и счастливое…
«А если бы промолчала тогда? Если бы не обидела его? - думала она иногда, глядя, как муж забавляется с маленьким сыном и оба хохочут от души. - Может, и не было бы ничего? Может, и счастливы бы мы были? Вон как Изяславушка любит его - не может душа совсем черной быть, если дитя так льнет… Неужто сама я долю свою изломала?»
Потом в душе снова поднимался гнев и затапливал ее всю. Не забыть страшного дня никогда… Она на земле в уборах разорванных… Отец и братья в растекающейся луже крови… Мать на смертном одре…
А потом вновь жаркие ласки Владимира и веселый смех Изяслава… Сколько она передумала, сколько мучилась, как изводилась, не зная, как жить дальше, и умереть не решаясь. Да и как умереть? Изяслав-то один останется…
А потом Владимир привез себе из похода новую наложницу - черноволосую и черноглазую дочь татарского хана, и забыл жену, и не привечал, а потом и вовсе отправил ее вместе с сыном в собственный терем, подальше от Киева, с глаз долой…
Княгиня вместе с наперсницей гуляла по берегу Лыбеди, посматривала на игравшего неподалеку четырехлетнего Изяслава, любовалась холмами зелеными, собирала цветы полевые.
Красивый венок получится тебе, Забава, - улыбнулась она. - На игрищах ни у кого такого не будет.
Полно вам, княгинюшка, - рассмеялась девушка. - Какие такие игрища? Мне бы всю работу переделать да княжича досмотреть…
Вот тогда и игрища будут, - спокойно ответила Рогнеда, слегка улыбаясь. - Чай, парней красивых и славных и у нас много, и не только в палатах князя Владимира.
Вот тебе, чудище страшное! - донесся громкий голос размахивавшего мечом Изяслава. - Умри, окаянное!
Вон человек во весь опор скачет, - сказала Забава, прикрывая ладонью глаза от солнца и пытаясь разглядеть всадника. - Али случилось что? Посмотрите, княгиня, кто едет-то?
Рогнеда обернулась. Всадник летел во весь опор, за ним, словно огромные красные крылья, развевался плащ. Княгиня улыбнулась краешком губ - ей было приятно видеть молодого дружинника. Его нельзя было не узнать - ярко-красную накидку, трепещущую на ветру, знал весь Киев - вышивала ее статному храбрецу богатырю Алеше, отважному в сражении и лихому на пирах, своими руками любимая его нареченная, псковская красавица Алена, воеводина дочь.
Алешка на полном скаку подлетел, из-под копыт коня взметнулось облако пыли.
Князь едет, княгинюшка! - молвил он, поклонившись. - На охоте был здесь, в ваших лесах. Велел передать, чтобы ждали.
Полные губы Рогнеды дрогнули, брови изогнулись.
Ах вот как? - произнесла она, и ее глаза сверкнули гневом.
Дружинник терпеливо ждал ответа.
Великий князь Владимир вспомнил о жене… Вспомнил… - горько повторила Рогнеда, словно про себя. - Не потому, что истосковался, а потому, что поблизости сейчас…
Она повернулась и медленно пошла по тропинке к терему.
Владимир приехал только поздно вечером. Соскочил с белого горячего коня, бросил поводья подоспевшему слуге, поспешил в терем. Рогнеда вышла навстречу, поклонилась. Маленького Изяслава было не удержать: он бросился к отцу и, когда тот подхватил его на руки и поднял высоко вверх, закричал от восторга.
Рогнеда чуть заметно улыбнулась. Было приятно смотреть на высокого, сильного Владимира, всемогущего киевского князя, играющего с ребенком.
Но к ее тихой радости примешивалось и беспокойство: Владимир приезжал к ним очень редко, и в последнее время ей все чаще казалось, что он охладел к сыну. Были у него в Киеве другие заботы, другие женщины, да что там - и другие дети от разных наложниц, а от законного сына он отвык, да к тому же и натянутые отношения с женой большой любви к сыну не способствовали.
Ну полно, полно, - молвил Владимир, целуя ребенка. - Тебе уж спать пора, время позднее.
Мальчик все еще обвивал его шею ручонками, теснее прижимаясь к отцу, не желая отрываться от него, но Владимир решительно отстранился и передал ребенка жене.
«Истосковался по батюшке, - подумала Рогнеда, и сердце ее сжалось. - А Владимиру все равно… Разлюбил он его, видно…»
Молча пошла она за Владимиром в терем, пытаясь почувствовать, угадать его настроение, а он словно и не замечал ее. И только когда остались наедине в ее светлице и опустился он на ложе, протянул к ней руку, привлек к себе.
Устал я сегодня… Как же устал я…
Владимир приник к ее губам, и Рогнеда медленно и нежно ответила на его поцелуй. Он оторвался от ее рта и провел губами по прекрасной белоснежной шее. Она глубоко вздохнула, отдаваясь наслаждению, и он покрыл поцелуями атласную кожу ее плеч и груди. Лицо его изменилось от страсти, он крепко, почти причиняя боль, сжал ее волосы, и она, не в силах более сдерживаться, испустила сладостный стон. Медленно, любовно он ласкал ее теплую грудь и живот, потом спустился ниже… Он еле слышно шептал ей ласковые слова, и Рогнеда могла только стонать, чувствуя, как внутри нарастает восхитительный жар.
Его ласки стали напористы, почти грубы, он обжигал ее, вызывая неистовый ответный огонь. Рогнеда задыхалась от страсти, его дыхание опаляло ее кожу, и она почти теряла сознание - опьяненная, ослепленная…
Какая ты прекрасная, - выдохнул он, впившись губами в ее плечо, и Рогнеда выгнулась дугой и упала на спину, отдаваясь нахлынувшему наслаждению, пока не откинулась без сил рядом с ним, обмякшая и почти безжизненная…
Утомленная и счастливая, Рогнеда приникла к его плечу, вдыхая запах его кожи и наслаждаясь его близостью. Легко коснулась его мускулистой руки, провела пальцами по груди и животу, мягко рисуя ими круги, поцеловала в плечо…
В следующий раз приеду не скоро, - услышала она в тишине спокойный голос Владимира. - И вы не приезжайте, тут живите.
Но я и так не езжу в Киев…
И не езди. Живите здесь до зимы. Зимой решу, что с вами делать.
Оскорбленная и униженная, Рогнеда никак не могла собраться с мыслями. Почему-то из всех чувств осталась только растерянность, а из всех мыслей - что зимой здесь очень холодно, дуют сильные ветры, и летний терем совсем не приспособлен для житья в морозы…
Владимир отвернулся к стене и мгновенно уснул. От него пахло жарким потом и, казалось, самой пылью дорог, которые доводилось топтать его дружине - от Киева до Новгорода и Вышгорода, Корсуня и Полоцка…
«Наверное, опять привез кого-то с собой. Или его татарка - уже хозяйка в палатах? Или еще кто? Говорят, у него наложницы во всех городах, числом до тысячи… А я уж подумала: все как прежде между нами… Так нежен был, так горяч… Нет мне счастья, нет доли хорошей… Всю жизнь он мне поломал…»
По щекам Рогнеды текли горячие слезы.
«Почему я смиряюсь с ним? Словно вымаливаю милости от него… Неужели совсем сломана гордость моя? Или я забыла батюшку с матушкой? Иль братья мои встали живыми? Или Полоцк, вотчину нашу, нежданно вернули сыну моему?»
Рогнеда повернула голову к мужу. Владимир, утомленный охотой и ласками, крепко спал. Он дышал ровно и спокойно, даже безмятежно, и ей вдруг нестерпимо захотелось погладить светлую прядь волос, упавшую на его лоб. Она протянула руку, но уже в следующий миг отдернула ее, словно от ядовитой змеи.
«Сама себя не узнаю… Ты ли это, светлая княжна Рогнеда Полоцкая?»
Боль нахлынула и сжала сердце, будто тисками. Рогнеда осторожно перевернулась на бок и встала с ложа. Неслышно сделала несколько шагов, поднялась на цыпочки и сняла со стены тяжелый меч. Еле удерживая его, вернулась к кровати - и занесла его над головой Владимира…
Ах ты, змея подколодная!
Рывок, удар - и Рогнеда уже лежала навзничь на богатом покрывале, а над ней нависал разъяренный, с перекошенным злостью лицом Владимир.
Вот что ты удумала! Жизни хотела лишить? Для того сюда заманивала, для того сладкими речами околдовывала? Говори, проклятая!
Прости, прости, в помраченье я… Нашло что-то… Как сказал ты, что из Киева меня навсегда прогоняешь, в глазах потемнело…
И ты добро все забыла? Всю любовь мою?
Любовь?! Ты отца моего погубил. И братьев… Ты меня обесчестил… Мать в горе умерла…
Вот как заговорила, значит! Забыла, как унижала меня, как насмехалась надо мною… Как матушку мою рабыней звала! А помнишь ли, как целовала меня, как обнимала… Сына мне родила!
Рогнеда вскинулась, изо всех сил оттолкнула Владимира и, придерживая на груди распахнутую сорочку, сверкая полными ярости и боли глазами, закричала исступленно, уже не желая и не имея сил сдерживаться, прямо ему в лицо:
Целовала! Обнимала! А ты думал, что я из страха покорилась тебе? Что же делать, как жить мне, ежели хоть и погубил ты моих родных, хоть и отнял все, а люб ты мне… Люб ты мне, слышишь, проклятый! А ты… Где ты был? Ты все годы по войнам да по шатрам. У тебя наложниц не счесть, они тебе дороже и жены, и сына! Ты его, кровинушку свою, видел-то всего несколько раз! Простить не можешь ему, что он внук Рогволода? Что в нем кровь благородная и чистая? Что в нем моя кровь течет? Или своего брата, которого ты обидел и обманул, вспоминаешь, когда его видишь? Будь проклят ты во веки веков! Глаза бы мои на тебя не глядели!
Владимир молчал некоторое время, угрюмо мерил широкими шагами светлицу. Наконец повернулся, окинул жену тяжелым взглядом.
Не глядели бы, говоришь? Знаешь ли ты, каков закон? Знаешь, какой ответ держать тебе?
Рогнеда молчала, и Владимир, больше ни слова не говоря, развернулся, чтобы уйти.
Погоди, князь! - воскликнула Рогнеда, и Владимир, пораженный, остановился. Неужели дочь Рогволода Полоцкого будет молить о пощаде?
Погоди, - повторила она тише. - Не иди ни к кому… Сам ведь говоришь о законе! Я княгиня киевская… Только ты можешь казнить меня!
Вот ты о чем… Ну что ж… Таков закон, и такова воля… - Рогнеда смотрела на него огромными, полными муки глазами. - Знать, так тому и быть. Оденься как подобает и жди меня. Я буду скоро.
Князь, никогда тебя не просила. Сейчас, перед смертью, прошу… Дозволь мне увидеться с Изяславом. Дозволь обнять его…
Не дозволю. Негоже наследнику княжескому прощаться с матерью-убийцей, руку на его отца поднявшей!
Помилуй, князь, не будь таким жестоким! Казни меня, я противиться не буду! Дозволь попрощаться с сыном!
Я буду скоро, - повторил Владимир и вышел из светлицы.
Некоторое время Рогнеда сидела неподвижно, словно в оцепенении. Затем встала, подошла к огромному сундуку, обитому металлическими пластинами, с трудом подняла массивную крышку. С самого, казалось, дна извлекла платье тяжелое, парчовое, расшитое драгоценными камнями, серебром и золотом, - свое свадебное платье. Подняла руки - и простая льняная сорочка упала к ее ногам. Не спеша омыла себя прохладной чистой водой и облачилась в праздничный наряд. Надела уборы, из далеких земель привезенные, еще отцом даренные, - ожерелье, кольца, браслеты… Волосы убрала, на ноги - сапожки сафьяновые…
«Вот так, - промолвила, оглядывая свой последний наряд. - Сдается, хорошо, сдается, ладно. Но неужели я так и не увижу Изяслава? Нет, великий князь, тут не бывать твоей воле».
Она приоткрыла дверь и выскользнула наружу. В тереме было тихо и пусто. В этот предрассветный час даже челядь спала, и Рогнеду никто не видел, когда она, не привлекая к себе внимания, но и не таясь, шла в покои сына.
Изяслав крепко спал, и, похоже, ему снилось что-то хорошее. Его кожа порозовела, была теплой и мягкой. Он раскинулся на постели, длинные светлые волосы разметались, он улыбался во сне. Рогнеда склонилась к нему - она хотела только поцеловать его на прощанье и уйти, но не смогла и приникла к сыну, желая подольше остаться с ним, налюбоваться, насытиться последними минутами… Она плакала навзрыд, обнимая любимое маленькое тельце, и Изяслав, услышав ее плач, конечно же, проснулся.
Матушка, что с тобой?
Милый, милый мой Изяслав!
Матушка, почему ты плачешь?
Не плачу я, не плачу, мой родной…
Как же не плачешь, матушка? - Изяслав обвил ручками ее шею и прижался к ее груди. - Ты пришла ночью, ты в слезах… Что случилось, матушка? Кто тебя обидел?
Рогнеда, не в силах сдержаться, разрыдалась еще сильнее.
Ты уже большой, мой милый. Ты мужчина и воин. Я скажу тебе… Мне придется навсегда покинуть тебя. На рассвете придет мой смертный час. Я виновна перед отцом твоим и заплачу ему смертью лютою.
Чем ты могла так прогневить отца, матушка? Он добрый, он не сможет такого сделать! Пойдем к нему! Я попрошу, и он простит тебя!
Нет, нет, сынок… Не проси. Никогда не проси его - и никого другого. Помни своего деда Рогволода, помни, как он сражался и как любил его народ… И меня не забывай, сынок…
Окна в светлице были распахнуты настежь - Рогнеда хотела видеть свой последний рассвет. А он наступал - багровый, густой, растекался над широкой рекой, заливая светом окрестные луга. Над рекой поднимался туман, ветер пах свежестью и травой, и Рогнеда с наслаждением вдыхала прохладный утренний воздух. Закричали петухи, и в тот же миг раздались тяжелые шаги за дверью. Рогнеда даже не обернулась, она знала, что это был князь. Но что ей до того - в эти последние мгновения она хочет видеть не его, а бескрайнее небо и спокойную реку, медленно и величаво несущую воды к своему брату Днепру…
Ты готова? - грозно спросил Владимир.
Она подняла на него взгляд и спокойно кивнула.
Князь занес меч, но вдруг за его спиной послышался шум, и перед глазами изумленного Владимира предстал четырехлетний княжич с мечом в руке. Глаза маленького Изяслава были полны решимости.
Отец, остановись! Неужто мнишь, что ты тут один? Нет - я рядом с матерью! Убей, коль можешь, мать при сыне!
Да кто же знал, что ты здесь… - пробормотал растерянный Владимир, и меч выпал у него из рук…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.11. Я люблю тебя, мамочка Секс, и секс, и секс, и секс… Я рассыпаюсь. Джаггер и Ричардс Начало конца обрушилось на меня довольно неожиданно. Мне предстояла обычная работа в обычный день для обычного семнадцатилетнего парня.Я шел по престижному стильному району
«Я люблю тебя, дальний и темный…» Я люблю тебя, дальний и темный, Хоть не в силах завоевать, И давно только этим жива, Не понявшая мир твой огромный. И люблю тебя… ни за что - Ты - созданье фантазии дикой, Ты - прекрасный и многоликий, Ты - кощунственный и святой. Я и знать
«Я люблю тебя тысячу лет…» Я люблю тебя тысячу лет. Я люблю тебя - ты умирала, Умирал за тобою поэт, И любовь начиналась с начала. Я люблю тебя, муж и жена, И любовники - лучшие в мире - Понимают, что вечность, одна И что вовсе она не в эфире. Не она ли волна за волной И с
«…А я люблю тебя давно…» …А я люблю тебя давно. Сто жизней, сто веков подряд. Зарниц бесценное вино Я пью за любящий твой взгляд. Я знаю, ты ко мне идёшь, Я узнаю твои шаги. Сгорает между нами ложь, Как дети, каются враги. Теплее не было зимы, Трава маячит в
Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ЖИЗНЬ! «Хитрые вы, русские. Знали, кого посылать в космос. Этот парень покорил весь мир своей улыбкой». (Из разговора с иностранным корреспондентом.) ОН ОЧЕНЬ хорошо смеется, Юрий, В этом смехе столько от мальчишки, задиристого, искреннего. Он умеет радоваться
Я люблю тебя, жизнь Последние десять лет живу словно в горячке. Несусь, несусь, наверстываю, наверстываю… И вот, когда пришел такой счастливый 1982 год - интереснейшие работы, впереди музыкальная роль… Осуществилось! - я почувствовала такую слабость, какую чувствует
Глава 26. «Я тебя люблю» Где она, эта тетрадь? А, вот она, под простыней… Я все время боюсь ее потерять. Даже когда поначалу я плохо видела, она должна была быть рядом.Когда Рэй мне ее доверил, я была не в состоянии прочесть хоть что-нибудь. Глаз, не закрытый повязкой, не мог
Глава 1 Я тебя люблю Герман был с Ордынки, я - с Таганки. Я родом из разорившейся интеллигентной московской семьи. Он сын профессора медицины. Его папа - Лев Александрович, очень талантливый, опытный детский врач. Родом он из Сергиева-Посада, из многодетной семьи, где был
Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ Она танцует в Сан-Франциско, Я пою в Москве. Вся наша жизнь похожа На пари. Я знаю лишь три слова На английском языке, Она на русском знает Только три: Love you! I love you! Я ей говорю. Love you! I love you! Что означает: «Я тебя люблю!» А между нами океан, Борьба систем, На страже
«Я люблю тебя, Бой…» На улице Камбон становится тесно. Дела идут с таким размахом, что помещения в доме номер 21 уже недостаточно. Так что в сентябре 1919 года компания меняет свой парижский адрес. Но Коко решает не покидать это счастливое для нее место между Олимпией и улицей
«И мыслю: как тебя люблю!» Оленины вновь широко открыли перед Пушкиным двери своего салона. К тому времени их старшая дочь, Варвара, была уже замужем за дальним родственником Г.Н. Олениным, а младшая, Анна, или Анета, как все её называли, превратилась в юную красавицу и
«Я не люблю тебя, луна…» Я не люблю тебя, луна, И мир, тобой завороженный, - Прелюбодейная жена, Что улыбается Мадонной. Ты устремляй свой тусклый взгляд Туда, где волчья рыщет стая, Где мертвецы в могилах спят, На Божий зов не отвечая. А здесь тебя я не хочу. Я счастлив